Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Дорогие братия и сестры, один наш отечественный историк говорит: "Полюби святого Сергия, он был русский в душе; полюби его искренне, и он полюбит тебя!". И наш народ любил Преподобного Сергия, любил его искренне, всем сердцем своим, любил его, как родного своего отца. И как не любить такого любвеобильного мужа, который сам был для всех отрадой, готов был всегда душу свою отдать за ближних, который еще при жизни своей для всех приходящих к нему был нежным и заботливым утешителем, а после своего преставления и переселения на Небо не престает источать токи своей любви всем к нему прибегающим и ищущим у него помощи?

Для нас с вами Преподобный Сергий весьма дорог и близок, и вся его святая жизнь для нас весьма назидательна и утешительна. И тем более делается она для нас назидательной и утешительной, когда, воспоминая ее, мыслью и сердцем своим перенесемся в отдаленную по времени, но близкую нашему сердцу родную древность, когда подышим простотою духа того времени и насладимся созерцанием боголюбезного смирения Преподобного. Мы забываем тогда, пусть и на краткое мгновение, окружающую нас суету и имеем возможность хотя бы немного отдохнуть душой.

Наши уста и ум немощны и скудны, чтобы по достоинству прославить такого великого и дивного угодника Божия, каким является Преподобный Сергий, но для назидания своего хотя бы вкратце воспомним еще раз его святое житие. Вся святая жизнь его носила на себе печать благодати Божией, особого избранничества и покровительства Божия. Святой апостол Павел говорит: Кого Он предузнал, тем и предопределил быть подобными образу Сына Своего, дабы Он был первородным между многими братиями. А кого Он предопределил, тех и призвал, а кого призвал, тех и оправдал; а кого оправдал, тех и прославил (Рим. 8, 29-30). Эти слова апостола Павла в точности исполнились на Преподобном Сергии. Господь предвидел, что Преподобный будет мужем благочестивым и праведным, приведет, благодаря своей святой жизни, к Богу множество людей и научит их поклоняться Святой Троице, и предуказал это особым знамением. Так однажды, будучи еще младенцем, сущим во чреве своей матери, во время Божественной литургии Преподобный трижды прокричал в храме, знаменуя этим, что будет он светильником Церкви, крепким молитвенником за всех верующих.

И вот дитя родилось, и благодать Божия была с ним. Младенец, названный родителями Варфоломеем, в среду и пятницу никогда не принимал сосцев матери; также не принимал он их и в те дни, когда она вкушала мясную пищу, знаменуя этим, что будет он великим постником и подвижником. Благодать Божия вела младенца и в последующие годы, когда уже стал он подрастать и вступать в среду общежительной жизни. Благодать Божия влекла его к уединению, пробуждая в нем чувство искания Бога и молитвенную настроенность.

Он ищет уединения, удаляется от детских игр и забав; его душа находит для себя удовлетворение в молитве, и ей предается он всем своим существом, забывая обо всем, что присуще детскому возрасту. Но вот Господь попускает ему испытать скорбь: он оказывается как бы не способным к учению, ему трудно дается книжная премудрость. Попускает же это Господь для того, чтобы богатство разума его и духовного просвещения, имевшее открыться впоследствии, явилось не плодом книжного человеческого научения, но плодом благодати Божией. Ему никак не дается учение, он испытывает тяжелое чувство, когда видит своих братьев и товарищей успевающих в учебе, а себя - безнадежно отстающим от них. Он печалится, сокрушается, плачет, горячо и усердно молясь Богу о даровании ему способности учиться. И Господь являет по времени Свою милость. С явлением неизвестного таинственного старца-монаха, подавшего отроку Варфоломею благословение и часть просфоры, нисходит на будущего подвижника премудрость свыше, и он начинает преуспевать в учебе больше своих сверстников.

С годами возрастает он и в благочестии. И само собой зарождается в нем желание иноческого подвига, и с каждым днем все больше и больше растет и созревает это желание, пока наконец не обращается в пламенную любовь и жажду души, которой томился некогда святой пророк Давид: Имже образом желает елень на источники водныя, сице возжада душа моя к Богу крепкому, живому (Пс. 41, 2-3).

Он удаляется в непроходимую пустыню и здесь, наедине с Богом, предается подвигу очищения своего сердца от страстей и пороков. "Вот он, - скажем словами приснопамятного святителя Платона, - вот он, подвижник наш, в сладком своем уединении, в убогой, но спокойной келии, очи свои возводит всегда к Живущему на небесах, очи, исполненные слезами покаяния. Мысль его беседует с Богом, язык прославляет Владыку всех, его сердце - жилище всякой добродетели, а потому и Духа Святаго, руки его служат телесным требованиям. Он далек от всякой суеты и от соблазнов мира, работает Господу со страхом и трепетом, работает в приятном уединении, в сладкой тишине, имея всегда ничем не смущаемые мысли, не обремененный заботами рассудок и спокойный дух".

Много было и скорбей на пути пустыннического жительства, но никогда во всю свою жизнь ни на что не жаловался Преподобный, ни на что не роптал, не унывал, не печалился, во всех недостатках и нуждах всегда был спокоен и всем доволен. Это был истинный воин Христа Бога, облеченный во всеоружие Божие против всех слабостей человеческих и искушений бесовских. Особенно подвизался он против духа гордыни за стяжание духа смиренномудрия, которое есть матерь и в то же время соль всех добродетелей. А гордость, напротив, есть матерь, или, вернее, основание всех пороков.

Да, есть, дорогие братия и сестры, такой порок, в котором никто из нас не хочет сознаться, но который, однако же, все мы в большей или меньшей степени имеем: это гордость и тщеславие. Но, чем менее примечаем мы его в себе, тем большая нужна с нашей стороны против него бдительность. По этой причине, пользуясь настоящим случаем для взаимного назидания, и побеседуем об этом пороке. Это особенно благовременно, потому что приближается пост, время покаяния и очищения нашего сердца, и еще потому, что мы предстоим пред ракою мощей смиренного Сергия.

Предметы, которые наиболее возбуждают и поддерживают нашу гордость,- это богатство, красота и крепость телесная, слава и мудрость и, наконец, жизнь добродетельная. Поэтому один гордится своим богатством и положением, другой - своей физической силой и красотой, третий - своим умом, отличиями, заслугами или своими добродетелями, гражданскими или христианскими. Гордый услаждается мыслью, что все это - его собственность, и тем более надмевается и превозносится, чем тверже в нем такое убеждение. Но убеждение это, без сомнения, ложное и неправильное.

Ни богатство, ни слава, ни крепость, ни красота, ни почести, если не будет в человеке истинно благочестивой настроенности, не дадут ему ничего, кроме одного суетного обольщения и надменности в душе, ибо не приносят они душевного мира и счастья, но, напротив, умножают душевные скорби и лишают душу будущей вечной жизни. Все это, все скоро разрушается от обстоятельств, времени или болезней, потому что всякая плоть - как трава, и всякая слава человеческая - как цвет на траве: засохла трава, и цвет ее опал (1 Пет. 1, 24).

Некоторые надмеваются своей мудростью и благоразумием, но и эти блага и достоинства обладают величием суетным и высоту уготовляют ложную, потому что не имеют сами по себе никакой цены, если нет при них страха Божия. Величайший и невидимый мудрец мирской мудрости - диавол, - будучи коварен, не имея страха Божия, сделался богоотступником и подвергся вечному осуждению, несмотря на то что был умнее всех.