Представив последовательные этапы творения мира, Бытописатель заканчивает это свое повествование словами: "И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма".

Из данной Моисеем величественной схемы происхождения мира следует также ряд прямых выводов о мире, а именно:

1. о том, как возник мир:

* мир не существует вечно, а появился во времени;

* не сам собой образовался, а обязан воле Божией;

* явился не в один миг, а создавался в последовательности от простого к более сложному;

* он сотворен не по необходимости, а по свободному хотению Божию;

* сотворен Словом Божиим с участием животворящего Духа;

2. о том, какова природа мира:

* мир по существу отличен от Бога: он не есть ни часть Его существа; ни Его эманация (схождение); ни Его тело;

* сотворен не из какого-нибудь вечно существовавшего материала, а приведен в бытие из полноты небытия;

* все, что есть на земле, создано из земных стихий, "изведено" водой и землей, по велению Божию, кроме души человека, носящей в себе образ и подобие Божие;

3. о том, каковы следствия творения:

* Бог остается по своей природе отличным от мира, и мир от Бога;

* Бог не потерпел никакой убыли и не приобрел для Себя никакого восполнения от создания мира;

* в мире нет ничего несотворенного, кроме Самого Бога;

* все сотворено "хорошо весьма", значит, зло не явилось вместе с творением мира.

Только на тех основах, которые даны в Моисеевом сказании о происхождении мира, возможна истинная религия.

Без признания Личного Бога мы не могли бы Его любить, Его прославлять, благодарить, искать у Него помощи, Ему молиться; мы были бы, как сироты, не знающие ни отца, ни матери.

Если бы мир был совечен Богу, это значило бы, что Он в каком-то отношении равен Богу, в каком-то отношении независим от Бога, а в каком-то случае сам был бы полубог, со своей изменчивостью и существующим в нем злом, разложением и смертью. Это вело бы к мысли об ограниченности Божества, то есть к извращению самой идеи Божества как существа неограниченного; или же вело бы к двубожию.

Если бы мир был рожден из существа Божия, по эманации, то он сам по достоинству был бы, как Бог. Тогда не было бы существа Высшего над нами; если мир есть Божество, то и мы сами в нем — Божества, — и не было бы для нас Бога.