Чтобы ответить на обвинения свидетелей Иеговы, остановимся на еврейском слове "нефеш", позднее это слово в греческих переводах обозначалось словом "psyche". Что же это "нефеш" означало? В понимании иудеев человек всегда рассматривался в целости. Слово "нефеш" действительно употребляется в книгах Ветхого Завета в значении "живое существо", "жизнь" и т. д. Но нельзя забывать, что Ветхий Завет еще не содержит полного откровения. Истина о бессмертной душе, также как и учение об аде, появляется только в книгах Нового Завета.

Эквивалентом еврейского "нефеш" в Новом Завете является слово "psyche". Это слово имеет несколько значений. Иногда оно имеет общий смысл и его следует понимать как "живое существо". Но во многих местах из контекста видно, что оно имеет совершенно иное значение. Такая ситуация не должна удивлять. Достаточно часто случается, что в каком-нибудь литературном произведении одно и то же слово может обозначать совершенно разные вещи или действия. Например, слово "коса" можно понимать как заплетенные волосы, как сельскохозяйственный инструмент, или же как песчаный мыс в море. Если в одном произведении мы встречаем слово, употребленное в одном значении, то не можем исключать возможности использования его в другом. Подобным образом дело обстоит со словом "psyche". Оно употреблялось не только в значении "живое существо", но также для обозначения духовного элемента, существующего после смерти. Вот несколько примеров:

Иисус говорит: "И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить, а бойтесь более того, кто может и душу и тело погубить в геенне" (Мф 10,28). Если бы мы в этих словах хотели понимать слово "душа" в значении "живое существо" или "жизнь", мы получили бы совершенно бессмысленное высказывание. Ибо каким образом можно убить тело, не убив тем самым живое существо или жизнь? Таким образом, здесь речь однозначно идет о сознательном духовном элементе, который нельзя уничтожить даже тогда, когда уничтожено тело. В то же время возможно, что человек с телом и душой окажется в геенне, понимаемой как синоним осознанно постигаемого наказания. Ведь Христос обещал воскресение тел и последний суд: "Ибо наступает время, в которое все, находящиеся в гробах, услышат глас Сына Божия, изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло — в воскресение осуждения". (Ин 5, 28-29). Следует также обратить внимание на то, что учение о бессмертной душе и аде здесь взаимно обуславливают и дополняют друг друга. Поэтому приведенную цитату также нужно относить и к первой части этой главы, где рассматривалось значение термина Геенна. Если в Геенну должна быть помешена душа, понимаемая как духовный элемент, существующий после уничтожения тела, то Геенна не может быть таинственной страной мертвых, где отсутствует осознание.

Подтверждает цитату из Евангелия от св. Матфея текст Лк 12, 4-5: "Не бойтесь убивающих тело и потом не могущих ничего более сделать. Но скажу вам, кого бояться: бойтесь того, кто по убиении может ввергнуть в геенну". Здесь также слова Христа будут бессмысленны, если отбросить католическое учение о душе и аде. Ибо если кто-то убивает человеческое тело, то тем самым автоматически отправлял бы умершего в Преисподнюю или приводил бы к уничтожению. А если так, то и душа (хотя в этом тексте о ней прямо не говорится) не может быть синонимом жизни или живого существа.

В Откровении св. Иоанна мы находим следующие слова: "Я увидел под жертвенником души убиенных за слово Божие и за свидетельство, которое они имели. И возопили они громким голосом, говоря: доколе, Владыка святой и истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу?" (Откр 6,9-10). Здесь слово "душа" может обозначать исключительно духовный элемент. Слова "души убиенных", употребленные в ином значении, делают весь этот отрывок бессмысленным. Именно на этих мучениках за слово Божие проверяются слова Иисуса: "Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить" (Мф 10,28).

Жизнь после смерти

Подобно как и в случае с учением об аде, данные Нового Завета, касающиеся бессмертной души, не ограничиваются словом "psyche". Кроме этого, можно указать на ряд библейских фрагментов, которые однозначно показывают истину о душе, не пользуясь этим словом. Вот несколько из них: Иисус говорит к раскаявшемуся разбойнику на кресте: "Истинно говорю тебе: ныне же будешь со Мною в раю" (Лк 23, 43). Ведь и сами свидетели Иеговы говорят, что рай — это синоним полного счастья. Если бы раскаявшийся разбойник должен был бы утратить осознание всего, его участь ничем бы не отличалась от участи другого из приговоренных, который злословил Христа. Свидетели Иеговы, чтобы избежать неудобной ситуации, допустили в "Переводе Нового Света" беспрецедентную ложь: они передвинули знак препинания. В результате они получили совершенно иной смысл: "Истинно говорю тебе сегодня: будешь со Мною в раю". В таком виде свидетели могут согласовать это со своей доктриной, объясняя, что только после воскресения раскаявшийся разбойник попадет в рай. Но это недостойный метод.

Во 2 Послании св. Павла к Коринфянам читаем: "Ибо знаем, что когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворный, вечный. Итак мы всегда благодушествуем, и как знаем, что водворяясь в теле, мы устранены от Господа — ибо мы ходим верою, а не видением — то мы благодушествуем и желаем лучше выйти из тела и водвориться у Господа" (2 Кор 5, 1. 6-8). Апостол уверен, что смерть прекратит устраненность от Господа. Потому он хочет выйти из тела, этой хижины бренной жизни, чтобы водвориться у Господа, в то время как свидетели Иеговы проповедуют, что умершие находятся в могиле, лишенные сознания и жизни. Если бы они были правы, св. Павел неразумно торопился бы оставить этот мир. В то же время в Послании к Филиппийцам говорите»: "Влечет меня то и другое: имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше, а оставаться во плоти нужнее для вас" (Флп 1, 23-24). Он знает, что дальнейший апостольский труд принесет пользу, но однако встречу со Христом ценит выше. Этот принцип понятен при условии, что это "быть со Христом" наступит сразу после смерти. Потому здесь говорится о душе как о духовном, сознательном элементе без употребления самого слова "душа".

Но вернемся снова к тексту Книги Проповедника (Екклесиаста), который, по мнению свидетелей Иеговы, однозначно отрицает существование души в католическом понимании этого слова. Так, чтобы понять истинный смысл приводимого ими фрагмента, нужно принять во внимание специфический характер всей книги. Всякий, кто без подготовки прочитает ее целиком, без труда заметит, что она представляет собой колебания и сомнения человека, ищущего ответы на основные экзистенциальные вопросы. Этот человек еще не знает истин, которые в полноте откроет только Христос. Поэтому его угнетает факт, что участь праведников и грешников одинакова (ср. Екк 2, 16; 9, 2). Хотя Проповедник понимает, что богатства не приносят счастья, но все же перед лицом смерти ему кажется, что человеку не остается ничего иного, как пользоваться теми крохами радости, какие дает пища, питье и эротическое наслаждение, (ср. Екк 2, 24; 9, 9). Таким образом, автор книги показывает бессилие человека, который, лишенный света откровения, бьется среди неуверенности за свою судьбу. Отец А. Холевинский так писал о Книге Проповедника: "Она — свидетельство взросления в моральной и религиозной области народа Божия. Следует помнить, что Откровение в III в. до рождества Христова еще не было закончено. Еще не были написаны пророчество Даниила, обе Книги Маккавейские, Книга Премудростей Соломона, еще нет Христа, несущего нам полный свет. Книга Екклесиаста своей специфической, шокирующей, иногда даже непристойной атмосферой готовит умы для дальнейшего Откровения. Она дала понять народу Божию недостаточность того, что Бог до сего времени сказал нам о Своем спасительном плане, пробудила недовольство этой недостаточностью, пробудила желание и внутреннюю потребность увидеть тайну загробной жизни, о которой все больше и яснее будут говорить последние хронологические книги Ветхого Завета, а тем более Новый Завет. Екклесиаст сделал именно это своими знаками вопроса, которые он расставил над всеми проблемами этого мира. Серьезные читатели этой книги должны дать себе отчет о той основной истине, что человек слишком велик, чтобы его могли удовлетворить эти земные блага, что он ждет Господа, который возьмет его под Свою власть и насытит. Хотя Екклесиаст не дал ответа на проблемы, которые он поставил, но его несомненная заслуга состоит в том, что он сформулировал их тем или иным образом и поставил перед народом Божиим" ("Размышления над Книгой Екклесиаста", "Znak", 1968 г., с. 1172-1779). Однако, возвращаясь к интересующей нас проблеме, нужно сказать, что автор Книги Проповедника (Екклесиаста) не дает никаких понятий о действительности, существующей за границей смерти. Говоря о том, что участь человека и животного одинакова с точки зрения неотвратимости смерти, одновременно он ставит вопрос: "Кто знает: дух сынов человеческих восходит ли вверх, и дух животных сходит ли вниз, в землю?" (Екк 3, 21). Этим он говорит только о своем бессилии в поиске конечной истины. Показывает только то, что является перед его очами. Слова Книги Екклесиаста, касающиеся судьбы человека после смерти — это только вопросы, а не окончательные ответы. Окончательный ответ дал Иисус Христос. И поэтому нельзя, как это делают свидетели Иеговы, трактовать вопросы как окончательные ответы и интерпретировать учение Иисуса Христа так, как будто Он не внес ничего нового.

IX. УМЕР ЛИ ИИСУС НА БАЛКЕ?