В ответ приведем выдержку из «Тульских Епархиальных Ведомостей» (за период примерно 1830-х годов), где дается описание чествования одного почтенного протоиерея. У этого протоиерея было 12 детей. И он и его супруга пользовались всеобщим уважением и любовью прихожан. Однако некоторые из последних смущались многодетностью семьи протоиерея, над чем иногда и подшучивали. Супруги всегда на это отмалчивались. Наконец, когда справлялся 35-летний юбилей пастырского служения протоиерея, юбиляр в собственной речи рассказал, между прочим, следующее:

«Все знаете, что Господь благословил нас с матушкой двенадцатью детьми, чем многие смущались, относя эту многодетность к нашему сладострастию. Но это не так. Мы твердо знали закон Божий, что цель брака — рождение детей, и решили жить супружеской жизнью только по этому закону и исполняли его при помощи Божией. Спали мы с женой в разных комнатах, а когда решались на супружеские сношения, то я перед этим надевал епитрахиль и в присутствии матушки служил молебен. Если обнаруживалась беременность, то мы становились братом и сестрой не только на все время беременности, но и на 10 месяцев кормления грудью младенца. Думаю, что за все 35 лет нашей совместной жизни у нас было всего 30 — 40 брачных сношений. Можно ли это назвать сладострастием?»

Этот жизненный пример идеального понимания брака — пусть послужит образцом для тех, кто на земле «ищут горнего» и кто может найти в себе силы и в браке возвыситься до идеалов целомудрия и стать этим даже на более высшую ступень христианского подвига, чем подвиг иночества.

При совершении бракосочетания церковь на брачующихся накладывает венцы. Эти венцы могут иметь несколько значений.

С одной стороны, это награда Святой Церкви за сохранение целомудрия до брака и знак того, что брачующиеся достойны по чистоте души и тела воспринять благодать таинства. Последнее совершается далее при воздвижении рук и словах священника: «Господи Боже наш, славою и честию венчай я».

Но, с другой стороны, венцы являются и знаком подвига и мученичества. И действительно, в идеальном христианском браке супруги призываются к подвигу воздержания и целомудрия, при ограничении своей плотской жизни целью только деторождения. Можно думать, что подобное воздержание в браке много труднее, чем воздержание не находящихся в браке, которые не соприкасаются постоянно со своей горячо любимой супругой (или супругом).

И в этом отношении справедливо мнение о. Алексея М., что «брак есть крест».

Наконец, венцы возлагаются на брачующихся и как символ полноты исполнения в браке заповедей Христовых о взаимной любви, взаимном служении и полноте самоотвержения.

Нужно помнить, что в браке нет более личной свободы, нет более своей жизни, своих интересов, своей печали или радости. Все должно быть общее, все отдано другому.

А когда семья возрастает и появляются дети, то полнота самоотвержения возрастает еще в большей степени. Для жены и матери, как равно для мужа и отца, нет более своей жизни — но есть жизнь лишь супруга и детей.

Чего стоит родителям, и в особенности матери, возрастить и воспитать детей! И если они выполняют этот долг по заповедям Христовым, то этим выполняют величайшее из предназначений человека и обеспечивают себе светлую участь в Царстве Небесном — обеспечивают те венцы, которые, как предварительный дар, дает им в награду Церковь при бракосочетании.

Здесь уместно вспомнить одно стихотворение, наивное по форме, но глубокое по содержанию:

Когда придешь ты к двери рая