Ответ. Нет, это не прелесть, но нормальное чувство. Однако иногда мы должны умерять свои душевные порывы, в зависимости от обстоятельств. Приходится подчас смиряться и не следовать тому, что внушает сердце. Конечно же, описанное состояние надо исследовать, в этой записке написано слишком мало, чтобы сделать определенный вывод, но именно то, что сказано, не противоречит учению святых отцов о памяти смертной. Действительно, память смертная заставляет человека от всего отрешиться, так что ему уже ни до чего нет дела, он как бы умер, ему все кажется пустым, ненужным, эфемерным, призрачным. Но иногда приходится терпеть и общество людей и исполнять свой долг, или в монастыре по послушанию, или в миру - где угодно.

Вопрос. Что это за чувство, когда во время молитвы появляется удивление и желание спросить: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, кто Ты?"

Ответ. Я не знаю, кто задал мне вопрос и что он подразумевает под этими словами, но в принципе чувство это - когда человек приходит в изумление оттого, что приближается к Богу, - похоже, истинно. Во-первых, раз ему хочется так спросить, значит, он чувствует присутствие Божие, и это уже хорошо. Во-вторых, он изумляется Тому Существу, с Которым сталкивается, начинает понимать, что Иисус Христос действительно Сын Божий и Бог. Потому вообще это, наверное, правильно, и это начало познания. Однако надо стараться избегать таких выражений, не нужно молиться своими словами, но если чувство подобно тому, которое я сейчас описал, то оно, может быть, правильно. Необходимо, опять же, проверить, потому что при таком простом объяснении этого внутреннего явления нельзя понять: или это экзальтация, или действительное приближение к Богу, и познание Его, и уже начало настоящего общения с Ним.

Вопрос. Прошу в Иисусовой молитве смирения. От сильного желания смириться молитва почти всегда искренняя, отчего хочется постоянно просить, желать только этой добродетели. Может ли со смирением прийти и память смертная?

Ответ. Безусловно. Мой духовник отец А., будучи человеком очень простым, говорил... (я, конечно, не утверждаю, что все его высказывания неоспоримы, но просто приведу пример человека, который опытно, на деле познал духовные истины) он говорил, что и смирение, и любовь к ближнему, и простота - все это одно и то же. Я спрашиваю: "Чем отличается простота от смирения?" Он отвечает: "А это одно и то же". - "А чем любовь отличается от смирения?" - "Это одно и то же". И потому можно сказать, что благодать, когда она приходит в душу человека, оборачивается разными гранями. Иногда кажется, что это смирение, иногда - любовь, и все добродетели перемешаны и соединены. Не будет смирения - не будет и любви, не будет покаяния - не будет ни простоты, ни смирения и так далее. Я сейчас говорю неточно, но в принципе все это приходит в душу, может быть, и не сразу, однако почти вместе. Одна добродетель влечет за собой другую (так же, как и одна страсть вызывает другую), потому со смирением вполне может прийти и память смертная. И обязательно придет.

Вопрос. У меня очень много тщеславных помыслов и в душе ощущаю гордость; кажется, что от молитвы эти помыслы не уходят. Позволительно ли еще прибегать к мыслям смиренным, думать, что все от Бога, а я ничто? Или только терпеть и молиться?

Ответ. Подобные мысли - о том, что все от Бога, - иногда помогают. Мой духовник любил повторять такие слова: "Все Божье, и мы тоже". Но он имел право так говорить, я же, судя по себе, еще раз скажу, что при отсутствии Иисусовой молитвы можно все подделать, во всем притвориться. Здесь также существует эта опасность. Потому с некоторой осторожностью, быть может, и позволительно прибегать к смиренным мыслям, но тут надо бояться игры, мечтательности, воображения. Лучше понуждать себя к покаянию. А то, что у новоначального монаха или новоначальной послушницы есть помыслы тщеславия, - в этом ничего удивительного нет. У кого их нет? Нужно молиться, каяться в них; поддалась помыслу - кайся, поддалась - вновь кайся. Надо ли говорить себе, что все от Бога? Конечно, все от Бога, а что особенного у тебя есть, чтобы ты так говорила? У тебя, может, и нет ничего, а ты уже начинаешь себя успокаивать, что все от Бога, как будто что-то приобрела. Выходит, что человек вроде бы смиряется, однако это, возможно, не смирение, а лишь прикрытие своей гордости. Когда у человека уже действительно есть какие-то дарования: непрестанная молитва, бесстрастие или какие-нибудь великие, явные, откровенные добродетели, - тогда ему бывает нужно приписывать все Богу. А если он только начал свою духовную жизнь и весь опутан страстями, то о чем и говорить.

Вопрос. В Библии сказано, что Бога не видел никто. Но мы знаем, что видели Бога Иоанн Богослов, Иеремия, Исаия. Как разрешить это будто бы противоречие?

Ответ. Бога в существе Своем никто не видел и видеть не может. Но угодники Божии, апостолы, пророки видели Бога духом, то есть приобщались к Божественной энергии, или, по-русски, к Божественному действию, потому что Бога можно видеть только в Его действиях. Обычно в душе человека это ощущается как некоторый таинственный, неземной свет. И можно видеть Бога в видениях. Бог показывал Себя, например, пророку Даниилу в виде Ветхого деньми и в виде Сына Человеческого (см. Дан.7:9,13). Все это - видения, образы, показанные с какой-либо целью. Бог беседовал с человеком через какой-то образ ради того, чтобы открыть те или иные истины. А в существе Своем Бога никто не видел. Поэтому никакого противоречия здесь нет.

Вопрос. Почему в Вифлееме на Рождество Христово священство облачается в красные, а не в белые одежды?

Ответ. Потому что красная одежда также считается праздничной. Мы и на Пасху облачаемся иногда в белые одежды, а иногда - в красные. Белая одежда - символ чистоты, света, а красная - символ радости. Так что, я думаю, это не принципиально, не имеет большого значения. К тому же в каждой поместной Церкви свои обычаи.

Вопрос. Можно ли иногда к Иисусовой молитве добавлять название того греха, который совершила. Например, произносить молитву так: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешную, ехидную".

Ответ. Я думаю, что иногда, в виде исключения, можно. Но если мы будем все время прибавлять к молитве разные слова, то это будет мешать нам молиться. Сначала прочтешь пятьдесят молитв "Помилуй мя, грешную, ехидную", потом - "Помилуй меня, грешную, лукавую", и так будешь беспрестанно развлекаться. Иногда, в чем-нибудь согрешивши, прибавить один-два раза какое-то слово, чтобы вызвать сокрушение, - это позволительно. Но заниматься этим постоянно неполезно, потому что ты лишь будешь отвлекаться от молитвы.

Вопрос. Я прочитала у старца Силуана, что нужно исполнять, не переспрашивая, первое слово наставника: Господь не осудит за послушание. Можно ли иметь такую веру к своим наставникам, верить, что за послушание все будет правильно? Хочется довериться им и не беспокоиться. Или эти слова старца Силуана относятся к святым наставникам?