Чтобы свободнее говорить о несправедливости этого эдикта, не возбуждая против себя гнева императора, к которому обращалась апология, Мелитон показывает вид, что он не знает истинного виновника совершающихся над христианами несправедливостей и жестокостей. «Ныне, – говорит он, – чего никогда еще не было – подвергается гонению род людей благочестивых, преследуемый злыми указами по Азии. Бесстыдные доносчики и охотники поживиться чужим имуществом, находя себе повод в таких распоряжениях, явно разбойничают, днем и ночью грабят людей ни в чем неповинных. И если это делается по твоему повелению, – пусть делается так, царь справедливый никогда не захочет чего-либо несправедливого; и мы охотно принимаем участь такой смерти. Только одну просьбу приносим тебе, чтобы ты сам узнал наперед людей, которые поступают с таким упрямством19, и потом справедливо рассудил, достойны ли они смерти и какого-либо наказания, или сохранения жизни и спокойствия. Если же это определение и новое распоряжение, которое неприлично было бы даже в отношении враждебных варваров, вышли не от тебя, то мы еще более просим не предоставлять нас такому грабительству. Наша философия20 первоначально процветала среди варваров21, потом в могущественное владычество предка твоего Августа встретилась с подвластными тебе народами и явилась добрым предзнаменованием для твоего царства. Ибо с тех пор римская держава возвеличилась и прославилась; и ты сделался вожделенным преемником престола и будешь владеть им вместе с сыном22, если будешь охранять ту философию, которая возрастала вместе с империей и началась с Августом, и которую предки твои чтили наравне с другими религиями. А что наше учение расцвело вместе с благополучным началом империи, именно к ее добру, важнейшим доказательством служит то, что с владычества Августа не случилось ничего худого, напротив, согласно общему желанию, все было счастливо и славно. Из всех императоров только Нерон и Домициан по внушениям некоторых зложелательных людей старались оклеветать наше учение и от них-то ложная клевета на нас распространилась к последующим поколениям по неразумному обыкновению верить молве. Но их неверие исправили твои благочестивые предки, много раз письменно порицая тех, которые относительно христиан осмеливались затевать что-либо новое. Из них дед твой Адриан писал как другим, так и проконсулу Азии Фундану23; а твой отец, когда уже и ты разделял с ним правление, писал различным городам, и между прочим лариссянам, солунянам, афинянам и всем эллинам, чтобы относительно нас они не предпринимали ничего нового. Что же касается до тебя, то мы еще более убеждены, что, питая одинаковые с ними или даже более человеколюбивые и разумные мысли о христианах, ты сделаешь все, о чем мы тебя просим».

Отрывок 2-й

«Мы не служим камням бесчувственным, но поклоняемся единому Богу, который прежде всего и выше всего, и Христу истинному Богу, Слову предвечному».

Речь Мелитона Философа, которую он держал перед императором Антонином, чтобы научить его познанию Бога и показать ему путь истины

Предмет «Речи» очень несложен: Мелитон развивает одну только мысль, что недостойно человека вместо Бога истинного почитать богов ложных и их изображения, каковы бы ни были побудительные причины для этого почитания.

В введении к своей речи Мелитон говорит, что «не легко обратить скоро на правый путь такого человека, который долгое время прежде находился в заблуждении. Однако ж это возможно. Ибо если человек хотя немного отвращается от заблуждения, свидетельство истины становится удобоприемлемым для него». Затем, приступая к главному предмету своей речи, он указывает, что коренное заблуждение язычества «состоит в том, что человек оставляет то, что поистине есть, и служит тому, чего поистине нет. Но есть нечто поистине, и это называется Богом; Он поистине есть, и все существует через Его силу. Он не есть сотворенное существо, не получил начала во времени; но Он от вечности, и существует во веки веков. Он не изменятся, тогда как все изменяется. Никакое зрение не может видеть Его, никакой разум – понять Его, никакое слово – объяснить Его. Любящие же Его называют Его Отцом и Богом истины. Посему, если человек, оставляя Свет, говорит, что есть иной бог, то смысл его слов тот, что он одну из тварей называет богом. Ибо если человек огонь называет богом, то это не бог, потому что огонь, и если он называет воду богом, то это – не бог, потому что вода; и если эту землю, по которой мы ходим, это небо, которое мы видим, если солнце, луну, или одну из этих звезд, которые совершают предписанное им течение, и если золото или серебро человек называет богом, то все это не вещи ли, которыми мы пользуемся, как хотим? И если это дерево, которое мы сожигаем, и если эти камни (которые мы сокрушаем) кто-нибудь называет богом, то могут ли они быть богами, когда они служат для употребления людям? Не тяжко ли же согрешают те, которые в словах своих смешивают великого Бога с этими вещами, которые существуют только по Его повелению? Однако ж, я говорю, что когда человек не слышит, и не различает и не знает, что Господь – превыше всех этих тварей, он, может быть, не заслуживает осуждения, потому что никто не осуждает слепого, если он идет непрямо. Но теперь, когда по всей земле слышится голос возвещающий, что есть Бог истинный, и каждому человеку дано око, чтобы видеть, теперь не имеют извинения те, которые и хотели бы, но стыдятся из-за того, что многие разделяют их заблуждение, обратиться на правый путь. Посему я советую им открыть глаза свои – и видеть. Ибо зачем человеку стыдиться тех, которые с ним заблуждаются? Скорее – он должен убеждать других, чтобы последовали ему; и если они не убедятся, пусть спасает душу свою от среды их».

Чтобы яснее доказать безумие языческого богопочитания и идолопочитания, Мелитон объясняет, «каким образом и по каким причинам стали делать изображение царей» и тиранов, и как потом сравняли их с богами. Жители Аргоса сделали статуи Геркулеса, потому что он был сын их города, отличался храбростью и своею силою убивал вредных животных, а еще больше потому, что аргосцы боялись его, так как он насильствовал и у многих отнял жен. Актийцы24 обожали царя Диониса, потому что он первый ввел вино в их стране. Афиняне обожали Афину, дочь Зевса, царя острова Крита, потому что она основала замок афинский и там поставила царем Эриктина25, своего сына, который родился от ее прелюбодеяния с кузнецом Гефестом, сыном жены ее отца. Писать ли мне о Нево, который почитается в Мабуге? Все жрецы мабугские знают, что это изображение фракийского мага Орфея. А Адран есть изображение персидского мага Зерадушта26. Таким же образом и прочие люди делали статуи своих царей и почитали их.

Но ты существо разумное, свободное и знающее истину, размысли об этом сам с собою; верь Тому, Кто воистину есть Бог, открой перед Ним сердце твое, вверься Ему, и Он даст тебе вечную жизнь бессмертных, ибо все содержится в руках Его. Другие же предметы почитай тем, что они суть, изображения как изображения, статуи как статуи, и не поставляй какой-нибудь сотворенной вещи на место Несозданного. Бог же, вечно живущий, входит в душу твою, ибо душа твоя есть Его образ, так как и она невидима, неосязаема, не имеет вида и своею волею движет все тело. Итак, знай, что если ты почитаешь неизменяемого, то и ты, так как он вечен, когда оставишь видимое и преходящее, будешь вечно предстоять перед Ним, исполненный жизни и знания; и дела твои будут тебе богатством неумаляющимся, сокровищем неоскудевающим. Но знай, что венец твоих добрых дел есть познание Бога и служение Ему. И знай, что Он от тебя ничего не требует, ни в чем не нуждается.

Кто же этот Бог? Тот, Кто Сам есть истина, и слово Коего есть истина. Но что есть истина? То, что не создано, не сотворено, не образовано, т.е. бытие, которое не имеет начала и называется истиною. Итак, если человек поклоняется чему-либо, сделанному руками, то он почитает не истину, и также не слово истины. Какое преступление больше того, когда человек обожает свое богатство, и оставляет Того, Кто дает ему богатство, ругается над человеком и обожает изображение его, убивает животное и почитает образ его? Если тебе нравится художественное произведение, то пусть же тебе понравится дивное творение Бога, все создавшего. И по Его образцу работают художники, – стараются сделать так, как создано Богом, но не достигают сходства».

Язычники в защиту своего богопочитания выставляли или могли выставить мотивы, оправдывающие его; поэтому Мелитон добросовестно рассматривает все эти мотивы и доказывает их непрочность. «Ты, может быть, скажешь, – говорит он, – почему Бог не устроил так, чтобы я почитал Его, а не статую? Говоря таким образом, ты хочешь быть простым орудием, а не живым человеком; Бог же сотворил тебя так, как Ему было угодно, и дал тебе разум и свободу. Он поставил перед тобою множество вещей, чтобы ты обсуждал все и выбирал благое. Он поставил перед тобою небо и на нем звезды; он поставил перед тобою солнце и луну, которые ежедневно обтекают небо; Он поставил перед тобою великую землю, которая покоится и стоит перед тобою в одинаковом виде; и дабы ты не подумал, что она стоит собственною силою, Он потрясает ее, когда хочет; он поставил перед тобою облака, которые по Его повелению испускают воду с высоты и насыщают землю, дабы ты познавал из сего, что Тот, Кто производит это, больше всего существующего, и дабы ты постигал благость Того, Кто дал тебе разум, способный рассуждать о всем этом. Посему я советую тебе познать самою себя, и ты познаешь Бога. Познай, как в тебе есть то, что называется душою, как через нее око видит, ухо слышит, уста говорят, движется все тело. Итак, из того, что в тебе есть, но невидимо, познай, каким образом Бог по собственной воле управляет миром как бы телом, так что если Ему угодно будет отнять свою силу, то мир упадет и разрушится. Итак, ничто не препятствует тебе, как свободному, переменить твой худой образ жизни, искать и обрести Того, Кто есть Господь всего, и служить Ему всем сердцем твоим; ибо Он независтно сообщает познание о Себе тем, которые ищут познать Его».

На другое оправдание язычества, что под видом идолов почитается сокровенный Бог, Мелитон возражает, что говорящие так «не знают, что Бог на всяком месте, что Он никогда не находится в отсутствии и ничего не делается, чего бы Он не ведал. А ты, жалкий человек, которому Бог присутствует в тебе, вне тебя и над тобою, идешь и покупаешь себе из дома художника дерево, которое обрезано и обработано в поругание Бога; приносишь жертву этому истукану, и не знаешь, что тебя видит око Всевидящее, и что тебя осуждает слово истины».

Наконец, самым сильным доводом в пользу языческого почитания богов и идолов было то, что оно завещано древностью, которой усвоялся священный характер. Мелитон на это говорит, что не все то хорошо, что делали или каковыми были предки. «Почему же, спрашивает он, стараются сделаться богатыми те, которым отцы оставили бедность; и те, которых не научили отцы, стараются научиться и узнать то, чего не знали их отцы? И почему сыновья слепых видят, а хромых ходят? Не хорошо для человека, если он следует предкам, которые дурно жили: но хорошо, если мы уклоняемся от этого пути, дабы избегнуть того, что постигло предков. Посему расследуй: если отец твой поступал хорошо, то следуй ему и ты; а если он жил дурно, то ты живи хорошо, и пусть дети твои подражают тебе. Сыновьям своим скажи так: есть Бог, Отец всего, существо безначальное и несозданное, все содержащее в Своей воле. Он создал светила, чтобы твари видели друг друга, а Сам сокрылся в Своем могуществе от всех Своих тварей; ибо твари изменяющейся невозможно видеть Неизменного. Те же, которые склоняются к убеждению и достигают до состояния неизменяемости, видят Бога, сколько это можно для них; они также могут избежать истребления, когда потоп огненный устремится на весь мир. Был потоп водный, и погибли все люди и животные во множестве воды, и сохранились праведные в деревянном ковчеге, по повелению Божию. Таким же образом, в последнее время, будет потоп огненный, и сгорит земля с горами ее, сгорят люди вместе с идолами, которых они сделали, и со статуями, которым они поклонялись, и сгорит море с островами его, но праведные сохранятся от гнева, как сохранились праведные в ковчеге от вод потопа. И тогда восстенают те, которые не знали Бога и делали себе идолов, как они увидят, что и идолы их погибают вместе с ними, и ничто не может помочь им».

Свт. Феофил Антиохийский

Где и когда родился свт. Феофил и как он провел свою молодость, неизвестно. Из его первой книги к Автолику (14 гл.) можно только видеть, что он родился и воспитался в язычестве, а христианство принял уже в зрелых летах, после знакомства с книгами Священного Писания. Особенно сильное впечатление произвели на него «книги святых пророков, которые по вдохновению от Духа Божия предсказывали и прошедшее так, как оно совершилось, и настоящее так, как оно происходит, и будущее в том виде, как оно исполнится» (там же). Убедившись на основании этих книг в превосходстве богооткровенного учения перед язычеством, Феофил оставил прежнюю веру и познал истинного Бога, на служение Которому он до конца своих дней посвятил свои силы и способности. Его глубокая сознательная вера, научное образование, приобретенное в языческий период его жизни, и совершенный образ жизни обратили на него всеобщее внимание, как на выдающегося члена христианской общины. Поэтому, когда умер пятый антиохийский епископ Эрос (168), он был избран ему в преемники. В епископском служении ему открылось широкое поле деятельности на пользу Церкви, изнутри колеблемой еретиками-гностиками, а извне угрожаемой язычеством. Свт. Феофил показал себя истинным пастырем в эти трудные для Церкви времена, как видно из похвального отзыва о нем Евсевия. «Так как, – говорит Евсевий, – в это время еретики, подобно плевелам, нисколько не менее грозили чистому семени апостольского учения, то пастыри Церкви повсюду старались отогнать их от стада Христова, как диких зверей, иногда наставлениями и увещаниями к своим братиям, иногда открытой борьбой против врагов, то устными состязаниями и опровержениями, то через сочинения. Восставал на них, вместе с другими, и Феофил: это видно из превосходной его книги, написанной против Маркиона» (Евсевий. «Церковная История», IV, гл. 24). Далее Евсевий говорит, что он писал и против Гермогена (там же). Памятником борьбы Феофила с заблуждениями язычества служит его апология. Как долго он был епископом, с точностью неизвестно, так как разные авторитетные источники расходятся в показании времени; в одном только они согласны, что свт. Феофил немногим пережил императора Марка Аврелия (161–180) и умер в восьмидесятых годах II века, в царствование Коммода. Пастырские труды и святая жизнь Феофила, ценимые при жизни его, еще более были оценены по смерти его: Церковь причислила его к лику святых.