«И о незаконных совокуплениях, – говорит Феофил, – согласен почти весь заблуждающийся хор ваших философов. И первый – Платон, наиболее почтенный из них по своей философии, в первой книге32 своего сочинения о политике выразительно как бы узаконяет, что должны быть у всех общие жены, пользуясь примером сына Зевсова и законодателя Критян33, на том основании, будто через это увеличивается чадородие и будто удручаемые трудами получают утешение от таких общений... Да и что мне еще говорить об этом, когда о так называемых у них богах они проповедывали подобные дела (гл. 6)? Поэты ваши полногласно воспевают великие злодеяния Зевса. Нужно ли перечислять распутство так называемой матери богов, или Зевса Латиария, жаждущего крови человеческой, или оскопленного Атиса? Умалчиваю о храмах Антиноя и о прочих, называемых богами: ибо что рассказывается об них, возбуждает смех в различных людях» (гл. 8).

Совершенно другим характером, по словам Феофила, отличается христианское учение. «Мы, – говорит он, – признаем Бога, единого, Создателя, Творца и Устроителя всего мира, Который учит нас поступать правдиво, быть благочестивыми и делать добро (гл. 9), В данном Им через Моисея Законе повелевается чтить единого истинного Бога и отвергать всех других богов, почитать родителей, не прелюбодействовать, не убивать, не красть, не свидетельствовать ложно, не завидовать (Исх. 20, 4, 12-17) и не притеснять пришельца (Исх. 23, 9; гл. 9-10). Когда же народ иудейский, которому был дан этот закон, преступил его, то Бог, благий и милосердый, не желая погубить иудеев, послал к ним пророков из братьев их, вразумлять их и напоминать им заповеди закона и обращать их к покаянию, чтобы впредь не грешили». О покаянии и обращении к Богу говорили пророки – Исаия (Ис. 55, 6; 31, 6), Иеремия (Иер. 6, 9) и Иезекииль (Иез. 18, 21-23). О справедливости учили – Исаия (Ис. 1, 16; 58, 6-8), Иеремия (Иер. 6, 16), Осия (Ос. 12, 6 и 13, 4), Иоиль (Иоил. 2, 16) и Захария (Зах. 8, 9). О чистоте говорит Соломон (Притч. 6, 25 и 6, 27-29) и еще сильнее евангельский голос, который запрещает даже смотреть на женщину с вожделением, жениться на разведенной или разводиться с женою (Мф. 5, 28-32). Пророки и евангелие, наконец, учат любить врагов (Ис, 66; Мф. 5, 44, 46), не тщеславиться добрыми делами (Мф. 6, 3), повиноваться начальствам и властям, и молиться за них (1Тим. 2, 2; гл. 11-14).

«Итак, смотри, – заключает отсюда Феофил – те, которые так учат, могут ли жить распутно и входить в незаконные совокупления, или, что всего безбожнее, есть человеческую плоть, особенно когда непозволительно нам смотреть даже на игры гладиаторов, чтобы нам не быть участниками и свидетелями убийства? Не должно смотреть и на остальные зрелища, чтобы не осквернились наши глаза и уши, принимая участие в произносимых там словах. Ибо скажет ли кто об ядении человеческой плоти, – там пожираются дети Фиеста и Тирея; или о прелюбодеянии, – там представляются на сцене не только прелюбодеяния людей, но и богов, о которых возвещают благозвучно, получая за это почести и награды. Да будет далека от христиан мысль о делах такого рода: у них находится целомудрие, выполняется воздержание, соблюдается единобрачие, сохраняется чистота, истребляется неправда, искореняется грех, уважается справедливость, почитается закон, совершается богопочтение; Бог исповедуется, истина господствует, благодать сохраняет, мир ограждает, Слово Божие руководит, мудрость учит, жизнь управляет, Бог царствует (гл. 15).

Хочу теперь с помощью Божией подробнее изложить тебе хронологию, чтобы ты узнал, что не ново и не баснословно наше учение, но древнее и достовернее всех ваших поэтов и писателей, писавших о неизвестном. Сколь же более знаем истину, наученные от святых пророков, исполненных Святого Духа Божия! Потому-то все пророки говорили согласно друг с другом, и предвозвещали будущие события всего мира. Ибо любящие знание или лучше – любящие истину из самого исполнения предвозвещенных и уже совершившихся событий могут убедиться, что вполне истинно и то, что возвещено ими о летах до потопа, о том, сколько лет прошло от сотворения мира до нашего времени, и таким образом могут увериться, что лживо говорили ваши писатели и что неистинно сказанное ими» (гл. 16-17).

Древность библейского сказания Феофил, во-первых, доказывает древностью автора первых книг Библии – Моисея, который жил раньше многих лиц и событий, считавшихся у язычников очень древними. Так, выход евреев из Египта под предводительством Моисея, по счислению Феофила, предшествовал на 330 лет переселению Даная в Аргос и на 900 или 1000 лет – троянской войне34 (гл. 21).

Затем он указывает, что построение Соломонова храма, состоявшееся спустя 560 лет по выходе евреев из Египта, было на 133 года и 8 месяцев раньше основания Карфагена, в чем можно убедиться из истории тирского царства Менандра Ефесянина, в которой дается полная хронология тирских царей от Иерома (Хирама), современника Соломона, до Пигмалиона, в царствование которого был основан Карфаген (гл. 22). Наконец, один из самых поздних пророков – Захария писал раньше, чем появилось законодательство Солона (гл. 23).

Достоверность библейского сказания Феофил доказывает как не допускающею никаких сомнений и колебаний ясностью и правдивостью рассказа, например о потопе (гл. 19), так и самой точной хронологией еврейских патриархов, судей и царей (гл. 23-24), которою время от сотворения мира до потопа определяется в 2242 года (гл. 24 и 28), тогда как языческие писания о давно прошедших временах не имеют этих признаков истинности рассказа. Аполлоний Египтянин произвольно насчитывает от сотворения мира пятьдесят миллионов три тысячи семьдесят пять лет (гл. 16). О потопе «Платон говорит, что он был не по всей земле, а только на равнинах, и что некоторые спаслись бегством на высочайшие горы. Другие же говорят, что были тогда Девкалион и Пирра, и они спаслись в ковчеге, и что Девкалион, вышед из ковчега, бросал назад камни, из которых сделались люди. Иные же говорили, что был Климент при другом потопе» (гл. 18).

«Итак, – замечает Феофил, – из рассмотрения времен и всего нами сказанного, можно видеть древность пророческих писаний и божественность нашего учения, – что не ново это учение, и не баснословны и не ложны наши верования как думают некоторые, но самые древние и истинные (гл. 29), – древнее и истиннее писаний греческих и египетских, и всяких других историков. Геродот, Фукидид, Ксенофонт и другие историки начинали писать с царствования Кира и Дария, и не имели возможности сказать более достоверное о древних и первоначальных временах» (гл. 26).

«Итак, если хочешь, прилежно читай эти книги мои, чтобы тебе иметь советника и залог истины» (гл. 29).

Ермий

До крайности скудные сведения об Ермие почерпаются только из заглавия его сочинения, из которого видно, что Ермий назывался философом и написал книгу о предмете, хорошо ему известном и некогда близком его сердцу. Труд его носит название «Осмеяние языческих философов».

В положении обращавшихся в христианство язычников, бывших философами, или, по крайней мере хорошо знакомых с языческой философией, возможно двоякое отношение к ней: или известное уважение к лучшим из ее воззрений, как это видно из примера св. Иустина, или же, в целях доказать несравненное превосходство над нею богооткровенной истины, строгое осуждение всех выработанных ею понятий. Последнее замечается у всех почти апологетов и особенно бросается в глаза в труде Татиана. Ермий в своих взглядах на философию примыкает к этой второй категории христианских писателей. И более трезвое отношение к предмету своего прежнего увлечения и, в особенности, слова ап. Павла «премудрость мира сего есть безумие перед Богом» (1 Кор. 3, 19), убедили его, что языческая мудрость философов не только не может идти ни в какое сравнение с мудростью христианскою, полученною от Самого Бога, но и не заключает в себе ничего истинного. Поэтому осмеяние философских систем всех направлений занимает весь его небольшой литературный труд, не оставляя места для изложения христианских истин и защиты христиан. Он показывает, что философы, несмотря на их многочисленность и присутствие среди них крупных мыслителей, не выработали истинного представления даже о человеке и тем более не могли придти к соглашению относительно основного начала, от которого произошел весь мир. Каждый философ создал свою теорию, несогласную с другими и отрицающую их.

На основании внутренних признаков, издание сочинения Ермия относятся к концу II века по Р.X.

Ермия Философа осмеяние языческих философов