В прошлую неделю святая Церковь вкладывала в наши руки цветы и, как бы, говорила нам: смотрите, как бездушная природа послушна своему Творцу. Со дней Рождества земля повернулась к солнцу, которое стало давать земле свою живительную теплоту. И природа не оказалась неблагодарной к своему Творцу. В ответ на Его ласку она произвела эту дивную красоту, эти цветы, а дальше произведет плоды. А мы? В ответ на духовную теплоту Божьей Благодати, так обильно излиянной на нас, приносим ли мы нашему Творцу духовную красоту, цветы, плоды добродетелей? Ведь Он стал Человеком ради нас, умер за нас, воскрес для нас, вознесся на Небо, чтобы ниспослать нам Духа Своего Святого! А мы? Не является ли эта красота природы вокруг нас укором нашей совести? Ответим честно: Да, является. Но мало того, мы еще хотим оправдать свое нерадение, свою неблагодарность. Заповеди Христовы прекрасны, говорим мы, и если люди станут их исполнять, то вся земля превратится в прекрасный Божий цветник. Но возможно ли это для слабых человеческих сил! И вот сегодняшнее воскресенье, Воскресенье Всех Святых, громко, во всеуслышание мира отвечает на этот вопрос: да, возможно.

Все Святые, воспоминаемые сегодня, шли по примеру Христа, и все в их время, в их обстоятельствах жизни исполняли Заповедь Божью... любви к Богу и ближнему. А времена их подчас были трудные, может быть, труднее наших, и обстоятельства их жизни были нередко опаснее в духовном отношении, а часто и в житейском отношении хуже наших. А они все таки шли, боролись... и дошли до горних обителей, где и торжествуют ныне.

Посмотрите только на стенную живопись нашего храма, и вы увидите их: мученики, исповедники, преподобные, юродивые, образованные, простые, богатые, бедные, святители, монашествующие, мирские... Вот сколько звезд Господь возжег на Своем духовном небосклоне. Это — Церковь Небесная. Она всеобъемлющая, а пополняется она Церковью Земной, воинствующей. Там для каждого есть место. Вот что говорит сегодняшний Апостол: "Посему и мы, имея вокруг себя такое облако свидетелей, свергнем с себя всякое бремя и запинающий нас грех, и с терпением будем проходить предлежащее нам поприще, взирая на Начальника Веры Иисуса".

И подумайте только: ведь все эти Святые были живыми людьми, такими же как мы. И все они были, как и мы, разными людьми. И пути их были разными. Но все они, безусловно все, имели три свойства, которые были у всех одинаковы. Эти свойства указаны нам в сегодняшнем Евангелии. Они обязательны для всех, а значит и для нас, их нельзя миновать. Вот они: "И так всякого, кто исповедает Меня перед людьми того исповедаю и Я перед Отцом Моим Небесным". Вот первое. Чувствуете ли вы, братья, как для нас, современных людей это важно? Ведь весь мир кругом нас, как бы спрашивает нас: "Христианин ли ты или наш?" И мы не можем оставить этот вопрос без ответа. И в речах наших, и в поступках, и в мыслях, и в чувствах... (а ведь и чувства наши как-то передаются другим), мы громко и твердо должны ответить: "Да, я христианин!"

А вот второе: "Кто любит отца или мать более нежели Меня, недостоин Меня, а кто любит сына или дочь более, нежели Меня, недостоин Меня". Вот и ныне, от нас с вами Господь требует этой всепоглощающей любви. Любить Его больше всех и больше всего. И только при такой любви к Нему мы сможем по настоящему любить и родных, и чужих, и даже врагов наших. И, наконец, третье: "И кто не берет креста своего и не следует за Мной, тот недостоин Меня". Это положение даже и объяснять не приходится: у каждого есть свои скорби и трудности в жизни. И они личные, у каждого свои. Трудно, тяжело, но такова наша жизнь, а, значит, такова о нас Воля Божия...

Возблагодарим же Господа и за наш этот крест. Без него нельзя спастись. А Господь хочет всем нам спастись и соединиться в одно Торжество со всеми святыми, которых мы сегодня прославляем...

Все Святые в земле Русской просиявшие

Братья и сестры!

Сегодня святая Церковь раскрывает перед нами наш родной небосклон, — Всех Святых в Земле Русской Просиявших. Яркими звездами сияют они перед нами. И первый из них — Владимир Святой. Он был даровитым полководцем, государственным мужем, человеком проницательного ума и твердой воли. А политическое положение Русских Славян и требовало именно такого человека. Много славянских племен жило тогда по берегу Днепра, и все они были охвачены уже проповедью христианства: наступила заря новой жизни. И только одни наши предки пребывали еще в язычестве. Но к этому времени и они потеряли веру в языческих богов, и в сущности уже не имели никакой религии. И жажда Бога, Единого, Истинного Бога все сильнее и сильнее охватывала их души. Такое состояние переживал и сам Владимир: его великая душа устала от лжи и рвалась, как птица из клетки, к Правде, к Свету. Этого же требовало и политическое положение: просвещение и культура были в Христианстве. Язычество отмирало, а Христианство становилось новым, всемогущим двигателем современной культуры и жизни. Принятие Христианства стало необходимостью и притом безотлагательною, если русский народ хотел идти в ногу с другими народами. И Владимир стал действовать: он разослал своих послов по разным странам, чтобы выведать какая вера самая лучшая. Когда они вернулись, то засвидетельствовали, что Православная религия греков была самая лучшая, самая полная, и, действительно, была Апостольской Церковью. Владимир решился. Но он был слишком горд, чтобы пойти на поклон к грекам и просить у них крещения и наставления. Он решил, как и всегда решал в своей жизни, применить силу меча, завоевать христианство силою. Он пошел войной на греков, разбил их, и потребовал от них двух вещей: одно — это христианскую веру и крещение, а другое — руки греческой принцессы Анны, известной своей красотой и добродетельной жизнью. Греки, не имея выбора, согласились на то и на другое.

Владимир был в зените своей славы. Он достиг всего, чего хотел, чего мог достигнуть человек: и религию христианскую, и красавицу Анну, и торжество победы, а с нею и несметные богатства, и славу победителя, государственного деятеля и власть диктатора. Да, казалось, он имел все.

Еще шла подготовка к святому крещению, которая, может быть, представлялась ему религиозной формальностью. Ведь, собственно говоря, он уже достиг всего, был господином всего. И вдруг произошло нечто страшное: он ослеп. Медицинского искусства тогда еще не было. Ослепнуть — это потерять зрение на всю жизнь. И так сразу все кончилось, все оборвалось... Он не мог больше уж никогда быть полководцем, пользоваться мечем, вести в бой свои отряды... Без зрения он не только не мог управлять страною, он даже и о себе самом не мог позаботиться: его надо было водить, кормить. И предстоящий брак уже не имел смысла. Владимир сразу остался совершенно одним. Жутким было для него это одиночество. И только одни греческие проповедники не забыли его. Наоборот, они окружали его теперь и открывали ему глубины христианства, жизни духа, жизни сердца. И со слепыми глазами он видел теперь совершенно новую, доселе неведомую ему жизнь. Вот

так внезапно, как эта слепота, придет и смерть. Все уйдет, умрет, а останется только его дух, который, сросшись с этим земным существом, с этими земными интересами, будет страдать и томиться в этой новой, неземной, но уже вечной жизни. Его государственные советники были безгласны, его меч лежал без употребления и ржавел. А дух в нем бурлил, и в болезнях рождения, вступал в новую жизнь, духовную, вечную жизнь. И приступил он ко крещению смиренным, беспомощным человеком, у которого была одна надежда, одна новая, вечная цель, Богообщение. И вот тут, в купели совершилось чудо: он прозрел. Он опять увидел свет Божий, этот дивный мир, Днепр, поля, леса... Все это было таким как и раньше. Но он-то уже был другим человеком, он уже опытом испытал новую жизнь, слепым увидел другой свет: "Свете Тихий, Святыя Славы Бессмертного Отца Небесного, Святого Блаженного Иисуса Христа". В купель он вошел язычником, гордым, похотливым, эгоистичным, сластолюбивым.., а вышел смиренным рабом Иисуса Христа, Владимиром Святым. И по кличу его Киевляне начали собираться на берегах Днепра, чтобы креститься. И Владимир заговорил: он звал свой народ к святости, к благочестию. Он всех убеждал окончательно порвать с язычеством, с укладом языческой жизни и начать новый уклад, христианский, где все Божие будет храниться в чести, уклад жизни православной. Он говорил, что настоящая жизнь только во Христе, а эта временная жизнь только средство, подготовка к истинной, вечной жизни. Вот с этого момента Русь стала Святой и стала давать плоды святости. Один за другим стали появляться Русские Святые пока не наполнили весь этот небосклон — Святых в Земле Русской Просиявших, которые яркими звездами горят перед нами ныне и зовут нас к себе: вот князь Борис, который был убит во время утрени, которую он совершал в своей келий, вот и князь Глеб, который тоже был убит во время молитвы, а вот и князь Изъяслав, который еще до рассвета ездил на своей колымаге в Лавру, чтобы там получить у Старцев Печерских совет и благословение на свои государственные дела, и только тогда, простояв раннюю литургию, ехал на "вече", то есть на свой Государственный Совет, чтобы решать дела. Так росла и крепла Святая Русь.

Времена теперь изменились, но Церковь неизменна и непреложна. И в наше время, и на чужбине, мы можем черпать в ней тот же уклад жизни православной. Да, наша жизнь напряженна, работа интенсивна, темпы бешеные. И, может быть, не все мы можем исполнять физически, как исполняли наши предки. Но зато психологически мы можем и должны участвовать в струе жизни церковной. Посмотрите внимательнее кругом: даже некоторые инославные идут и принимают веру нашу, и ее уклад. Не обличают ли они этим нашу теплохладность ?