Т.е. “во все века икс был равен игреку!” Задача определения Церкви при таком ориентире явно невыполнима. “Трудно поверить, - возражает баптистам Джон Уайтфорд, - что эти "истинные верующие", мужественно переносившие яростные преследования римлян, спрятались, как только христианство стало законной религией. Но даже это предположение кажется более вероятным по сравнению с идеей, что такое общество могло просуществовать тысячу лет, не оставив и тени исторического свидетельства, подтверждающего его существование”58.

Ещё можно было бы согласиться с тем, что Церковь, где-то скрываясь, ушла от внешних, и поэтому о ней никто не знал. Но если она и сама о себе ничего не знает, то не ушла ли она в бессознательное состояние (небытие)?

Баптисты разногласны в том, когда же всё-таки истина оставила Церковь, и когда и где после этого периода появился первый человек, в точности исповедующий учение баптистов. Христианином может называться только тот, кто истинен в своём исповедании, а таковых протестанты не усматривают в период с III по XVII век. Например, в XVI веке реформатор-радикал Севастьян Франк писал: “Я вполне уверен, что в течение последних 1400 лет не существовало ни Соборной Церкви, ни каких-либо таинств”59. Все попытки протестантов отыскать христиан в этих шестнадцати веках неудачны (об этом ниже). Эта зияющая пропасть в более чем полтора тысячелетия чужда библейскому понятию о нерушимости Церкви и о преемственности истинного учения, которого ни у одной из множеств протестантских конфессий нет. “Те же, которые не имеют доказательств на то, когда и в какой колыбели основана Церковь, не могут говорить, что защищают её”60.

В своих изложениях христианской истории протестанты вынуждены косвенно утверждать противоположное тому, о чём пророчествовал Иисус Христос. Итак, рассмотрим то, как баптистские историки и богословы изображают состояние послеапостольской Церкви в период со II по III век. Картина рисуется потрясающая: “Апостольские мужи и отцы Церкви (как их обыкновенно называют) Климент, Поликарп, Игнатий и Варнава несмотря на те высокие преимущества, которыми они пользовались как “ученики апостолов”, очень скоро уклонились от доверенного им учения”61. “К сожалению, апостольские ученики в некоторых вопросах отклонились от доверенного им учения”62. “Религиозные верования и убеждения, ассоциируемые с катакомбами, в особенности культ мёртвых, не были полностью очищены от языческих концепций и в целом неясно отличались от языческих традиций греко-римской и египетской религий. Архитектура первых христиан использовала языческие формы и строения, например, мавзолеи, которые предназначались для языческих героев, только использовала их для мучеников веры, смешанной с элементами, схожими с языческими”63. “Культ мёртвых, особое отношение к умершим в рамках этого культа, общение с умершими, почитание памяти умерших среди живых – все эти элементы были восприняты ранним христианством и преобразованы в самостоятельную систему убеждений и верований”64. “В восточном христианстве следование обычаю допускать к языческим мистериям только взрослых, вероятно, обеспечило сохранение апостольской практики крещения взрослых ещё несколько дольше”65. Кстати, это всё равно, что сказать: “благодаря языческому обычаю, восточное христианство сохранялось в апостольской традиции!”. “За время гонений II и III веков в духовной жизни христиан произошли большие перемены... у христиан постепенно начало складываться убеждение, что для спасения недостаточно одной веры, необходимо ещё зарабатывать его делами. Конечно, такие взгляды входили вразрез с учением об оправдании только через веру, которое ясно было изложено в посланиях апостола Павла... К концу периода гонений почитание мучеников и их останков уже носило характер нездорового поклонения”66. “Крещение и преломление хлеба были совершенно изменены в своём значении и извращены по форме. Обращение, возрождение и сердечная вера стали совершенно чуждыми понятиями. Все родившиеся в христианской семье, просто причислялись к христианам”67. “Ещё одним новшеством, активно внедрившимся со II века, был пересмотр отношения к обрядовым установлениям христианства... отношение к этим установлениям кардинально изменилось... христиане II и III веков под влиянием языческой культурной среды стали воспринимать сами обряды и их внешние атрибуты как нечто таинственное, мистическое”68. “Середина столетия – между падением Иерусалима и смертью Игнатия – стала свидетелем того, как глава совета пресвитеров занял положение, которое прежде занимали апостолы. Данный процесс произошёл практически без каких-либо препятствий”69. Да, действительно, факты заставляют задуматься. И задуматься вот о чём: почему тот процесс, который для нынешних баптистов есть совершенно очевидная ересь, для христиан середины II столетия “прошёл практически без каких-либо препятствий”? Неужели баптисты XIX – XXI веков настолько зорче христиан первоапостольской Церкви, что те в сравнении с баптистами - слепы? Почему никто из святых мужей (или их не было?) не вступился за “священный дух демократии”?70 И где были единомышленники баптистов в то время?

Во-вторых, почему мы должны думать, что столп истины стал погрешать сразу же со II века? Почему тот Дух истины, Который обитал в Церкви, оказался бессильным удержать Свою Церковь от разложения? На каких основаниях протестанты сводят роль Святого Духа в Церкви лишь к сохранению общих понятий о Боге? Сказано: Наставит на всякую истину (Ин. 16,13). Но, по мнению протестантов, этого не произошло ни во втором, ни в третьем, ни в четвёртом веке, не говоря уже о последующих.

Исходя из протестантских предпосылок и утверждений, неизбежно приходим к выводу: грешная, “охладевшая”, полуязыческая Церковь IV века71 безупречно определила канон Нового Завета из моря лжеписаний, та же Церковь, водимая Тем же Духом, в V-VI веках точно сформулировала и защитила от еретических поползновений триадологический и христологический аспекты христианского богословия, включив в свои определения небиблейские формулы, термины и обороты. Протестанты, признавая истинной часть богословия Церкви VI века, почитают её богодухновенной. Но у этой позиции есть и вторая сторона. Если остальная часть богословия ошибочна, то остаётся предположить или частичность Духа в Церкви, или Его полуистинность. Первое противоречит обещаниям Спасителя (Ин. 16,13; Мф. 28,20), а второе - кощунственно.

Необходимость преемственности учения, о котором говорит Писание и творения ранних отцов и учителей Церкви, протестанты не могут себе позволить признать, т.к. это еще яснее выявит отсутствие у них преемственности неизменного учения. Слово Божие благовествует нам, что воздаваться будет Богу слава в Церкви во Христе Иисусе во все роды, от века до века (Еф. 3,21). Здесь ап. Павел имеет в виду, конечно же, правильное славословие Бога, правильное Ему поклонение, которое возможно только в истине (Ин. 4,24). По меркам протестантов, такое славословие прекратилось уже во II веке. Разные деноминации называют разные века (со II по V), однако все их концепции сводятся к тому, что Церковь не устояла в истине, тогда как названа её столпом и утверждением. Следовательно, врата ада одолели её?! Печально, но слова Христа: Я с вами во все дни до скончания века (Мф. 28,20) протестантами остались как бы не замеченными.

Борьба с ересями в ходе истории, как и первые главы “Откровения”, подтверждают это неложное обетование Христа. Мы имеем множество свидетельств первых трёх веков, подтверждающих православное исповедание. Действительность и авторитетность этих свидетельств ставят протестантизм перед дилеммой: или признать раннехристианскую Церковь порочной, или Православную - раннехристианской.

Притча о десяти девах и послания к малоазийским церквам (Мф. 25,1-13; Откр. 2 и 3 гл), о которых упоминает Рогозин72, скорее свидетельствует не о гибели Церкви, а о её одухотворенности. Среди десяти дев пятеро остались всё же мудрыми. Если применить эту притчу к истории Церкви, то увидим, что православный в любом веке укажет на эти “пять дев” привитых к Истине, а протестанту любого толка придется либо назвать эту притчу неподходящей для такого её толкования, либо прийти к выводу, что к началу IV века неразумными стали все десять дев.

Послания к малоазийским церквам также свидетельствуют, что Бог не оставляет Своей Церкви, наставляя, вразумляя, укрепляя её через Своих верных служителей. Именно в первых главах “Откровения” мы видим подтверждение Христова обетования: Я с вами...

Благодаря этому обстоятельству Дом Божий, (т.е. Церковь) врата ада не одолеют никогда и ни на минуту. Что же можно сказать о Церкви средневековой?73 Разве это (по мнению протестантов) - столп истины? Разве это - Дом Божий, который основан был на камне и не разрушится? Нет. Тогда неизбежно придём к выводу, что дьявол всё-таки разрушил Дом Бога и расхитил хотя бы часть вещей Его! А ведь Христос сказал, что никто не может расхитить вещей Сильного, если прежде не свяжет Сильного (Мф. 12,29). Опять дилемма: признать непогрешимость учения Церкви или погрешность Христа в Его обетовании?

Протестанты, вследствие того, что восприняли от католиков превратное учение о Церкви, так и не научились отделять грехи отдельных членов Церкви от заблуждения всей Церкви. Это у католиков Церковь - это иерархия во главе с папой. Православная экклезиология объясняет святость Церкви святостью ее Главы - Христа, а степень принадлежности к Церкви - степенью причастия к ее Главе. Если христианин, будучи в лоне Церкви, ведёт правильную духовную жизнь, то он, как плодоносная ветвь на Лозе (Ин. 15,1-2). Тот же, кто будучи крещён и даже ходит в храм, но не ведёт духовной брани (Еф. 6,12), тот подобен сухой ветви, не питающейся от Лозы истинной и потому не имеющей в себе жизни. Он хоть и видимо присутствует на Лозе, однако не является действительным членом Церкви, живой частичкой Тела Христова. Поэтому писать: “Догмат о непогрешимости Церкви ни в чем не отличается от догмата непогрешимости папы”74 означает не знать даже азов православного учения о Церкви. Некорректно говорить, что в Православии “непогрешимость приписана... коллективу”.75 Не коллективу, а Духу Святому, Который, как говорит и Св. Писание, обитает в Церкви, которая есть единство Божией благодати, живущей во множестве разумных творений, покоряющихся благодати. Это и есть Дом Божий, Тело Христово, одухотворенное живым, действующим в нём Богом. Поэтому свои упрёки76 об экклизиологическом значении порочности членов Церкви протестантам не следовало бы относить к православным.

Отрицая Церковь IV-VI веков как истинную, одухотворенную Божественным Духом, протестанты забывают, что не только канон Нового Завета и Символ веры, но и учение о Христе и воплощении, которое они признают истинным, было Духом Святым сформулировано именно в этот период. Опять дилемма: 1) Признать основы христианского богословия Е.Х.Б. заимствованными из “охладевшей”, “отступившей” организации с полуязыческими понятиями о Боге и крайне обмирщвленной нравственностью. 2) признать этот период здоровым, но тогда как быть с тем, что ни один из участников соборов по своему вероисповеданию не соответствовал догматике баптистов. Все они исповедовали православные догматы своими.

Есть ещё один признак истинности Церкви. На него указывает Писание и христианская письменность. Косвенно этот признак уже был затронут выше. Это - преемственность учения посредством преемственности епископства.