***

Everything is from God, both good and sorrowful, but the one is by good pleasure, another by economy, and the third by permission. By good pleasure, when we live virtuously; for it is pleasing to God that those who live virtuously should be adorned with crowns of patience; according to the economy, when, falling into sins, we are admonished; but by permission, when we do not convert even those who are admonished. Again, God punishes us who sin in a dispensatory manner, so that we may not be condemned with the world, as the Apostle says: "We are judged by the Lord, lest we be condemned with the world" (1 Corinthians 11:32). In this mind, "There is no evil in the city, if the Lord hath not done" (Amos 3:6), such are: hunger, plagues, sickness, afflictions, strife; for all this serves to cleanse from sins. God allows and completely forsakes those who either do not want to live without sin, or those who are taught do not convert, but remain in sin. Then God gives them over to an unskilful mind, i.e. allows them to do unseemly freedom (Romans 1:28).

St. Ephraim the Syrian

***

Когда, например, больной расположится благодушно переносить болезнь свою, и переносит; враг, зная, что таким образом он утвердится в добродетели терпения, подступает расстроить такое его благорасположение. Для сего начинает приводить ему на ум многие добрые дела, которые мог бы он совершить, если б находился в другом положении, и старается убедить его, что если бы был здоров, как добре поработал бы Богу и сколько пользы принес бы и себе и другим: ходил бы в церковь, вел бы беседы, читал бы и писал в назидание ближним, и т. п. Заметив, что такие мысли принимаются, враг почаще приводит их в ум, размножает и раскрашивает, проводит до чувства, вызывает желания и порывы к делам тем, представляя, как хорошо шли бы у него те или другие дела, и возбуждая жаление, что связан по рукам и ногам болезнию.

Малопомалу, при частых повторениях таких мыслей и движений в душе, желание переходит в недовольство и досадование. Прежнее благодушное терпение таким образом расстраивается, и болезнь представляется уже не как врачевство от Бога и поприще для добродетели терпения, а как нечто неприязненное делу спасения, и желание освободиться от нее делается неудержимым, все еще в видах получения чрез то простора для доброделания и угождения Богу всяческого.

Доведши до сего, враг украдает из ума его и сердца эту благую цель желания выздоровления, и оставляя одно желание здоровья, как здоровья, заставляет досадливо смотреть на болезнь, не как на препону к добру, а как на нечто неприязненное само по себе. От сего нетерпеливость, не врачуемая благопомышлениями, берет силу и переходит в ропотливость, и лишает больного прежнего покоя от благодушного терпения. А враг радуется, что успел его расстроить.