Правда, иногда и самолюбивые христиане возражают, что любить врага неестественно, что нельзя быть другом человека, отталкивающего нас от себя.

Но нам необходимо помнить, что проявлять Божественную любовь в жизни значит жить, а потому, не справляясь о том, примут ее или нет, мы должны делать свое дело: принявший блажен, а непринявший несчастен. Проявление любви в нашей жизни должно быть совершенно бескорыстно, чисто. Выставлять свое великодушие, льстить себе, подобно язычникам, будет несогласно со святой Божественной любовью. Христианская любовь не ищет одобрения, расположения других и похвалы; она должна быть смиренна, ибо, делая добро врагу, мы делаем только должное (см. Лк. 17:7.10). Корыстную любовь и добродетель Спаситель строго порицал в фарисеях.

Из сказанного выше видно, что христианская любовь к врагам не есть льстивая, заискивающая, доказывающая слабость характера. Напротив, она проявляет добро ради самого добра, ибо христианство само есть источник всякого добра как жизнь богочеловеческая. Христианин должен благословлять врага в сердце своем и любить его не для себя, но в подражание Христу, во славу Ему, ибо любовь есть совокупность Божественных совершенств.

Бог, возвещенный в Евангелии, Тот же, Кто открыл Себя в Ветхом Завете; однако в Новом Завете в лице Сына Своего Иисуса Христа Он является приближенным к человеку, добрым, любвеобильным Отцом раскаявшихся грешников, Богом прощающим и спасающим. Бог именуется строгим Судьею, но только для тех, кто упорно и сознательно не хочет принимать любовь Его и отвергает Его Самого, стремящегося воссоединиться с ними жизнью Своей. Внушаемый народу страх был временным средством к вразумлению народа во младенческом состоянии, когда еще любовь заглушена была в душах людей самолюбием. Как только разовьется любовь, страх будет не нужен.

Жестоковыйный народ израильский был не способен ко внутреннему единению с Богом, а потому был страхом побуждаем хотя бы к внешнему единению с Ним. На высшей же ступени развития человечества Божество является Своими свойствами любви и в человеке вызывает к Себе такое же чувство: Милости (любви) хочу, а не жертвы,– говорит Господь (Мф. 9:12; 12:7). Бог стремится соединить Свою святую волю и любовь с волей и любовью человека, восстановить в нем ток и сияние Своей жизни. Бог желает, согласно идее создания человека, чтобы он был свободным проводником в мир Его воли и жизни любви.

В современном обществе часто слышатся слова: «Христианство к жизни человеческой не приложимо, ибо выполнить его установления невозможно, а потому нельзя достигнуть и спасения.» Но Христос говорит: Иго Мое благо и бремя Мое легко (Мф. 11:30). Из Святого Евангелия мы знаем, какую великую цену имела в очах Божиих лепта вдовицы и какую великую награду обещает Христос подавшему чашу холодной воды во имя Его. Не христианство неприменимо к жизни, но человек настолько погряз в самолюбии и плотских страстях, что перестал стремиться к Богу и, свыкшись с грязной плотской жизнью, потерял свою восприимчивость к любви и жизни духовной. Любить Бога и ближнего совсем не так тяжело, как грешники полагают, и делать посильные дела любви совсем необременительно. А особых подвигов Бог от нас не требует, оставляя их на добрую волю каждого стремящегося к духовному совершенству.

На любовь человеческую Бог всегда готов ответить Своей Божественной любовью и приобщить жизнь его к Своей жизни.

Любовью Христос призывал к Себе народы, привлекал блудницу припадать к стопам Своим, мытаря – отдавать нищим половину имения. Любовь Христа спасла Петра от совершенного отпадения от Бога после отречения. Любовь Божественная пробуждает человека от сна самолюбия и плотских страстей, призывая на путь покаяния. А без любви Христа человек сам не мог и не может восстать от своего падения и обратиться к Нему.

Но это еще не значит, что мы в деле своего спасения имеем право оставаться пассивными, не проявлять никакого с нашей стороны сочувствия. Нет, мы должны содействовать Христу, т.е. воспринимать Его любовь и даруемую нам жизнь, воспринимать Его благодатную помощь и тем не препятствовать воздействию на нас Божественной жизни любви. Христос стремится всех объединить с Божественной жизнью, почему Он и умолял Отца Своего: Да будут все едино с Нами (Ин. 17:21).

Божественная любовь вечна. Она и в человека вложена вместе с жизнью, чтобы служить в нем отображением Бога и составлять образ и подобие Его. И говоря о любви к ближнему, Христос указывает на собственную любовь к человеку: Любите друг друга, как Я возлюбил вас (Ин. 13:34; 15:12). Всякий любящий рожден от Бога (1 Ин. 4:7). Поэтому каждый любящий человек отражает в себе идеал и относится к другим людям как носящим ту же искру, тот же образ вечной жизни любви. А потому весь нравственный закон заключается в любви; и мы не соблюдаем этого закона лишь по собственному самолюбию, которое есть нарушение и извращение закона жизни любви.

Любовь всегда вмещает в себе всякое добро и исключает зло с его последствиями, что и служит фактическим доказательством ее Божественного свойства и высшего значения ее в жизни человека.

Уклонение с этого пути всегда влечет общественное зло и бедствия, поскольку является нарушением закона Божественной жизни. Все лучшее, все благородное и высокое принадлежит любви. Она заключает в себе все виды добродетелей. Нет ни одного доброго дела, которое бы так или иначе не входило в понятие любви. И наоборот, нет ни одного злого помысла и дела, которое бы не имело в основе своей самолюбия.

Любовь есть знак того, находимся ли мы в свете и истине или во тьме и лжи, как говорит апостол Иоанн. Любовь есть вместе и правда Божия, ныне часто языком проповедуемая, но не исполняемая; а между тем она есть жизнь Божества и человечества. Любовь есть влечение людей друг к другу, она же побуждает радоваться с радующимися и плакать с плачущими (см. Рим. 12:15). Все счастье наше или благо жизни зиждется на любви. Только в благожелательной деятельности человек может преодолеть отчужденность от всего остального мира; только дружественные отношения связывают нас с миром и дают силы нашему существованию.

Само собой разумеется, что здесь имеется в виду чистая нравственная любовь, а не самолюбивая, отражающая самолюбивый инстинкт, и не пропитанная чувственными удовольствиями. По слову апостола Павла (см. Гал. 5:22), христианская любовь, как кристалл, отражает в себе все виды добродетелей: терпение, благость, милосердие, великодушие, смирение, уступчивость, бескорыстие, благодушие, простоту, чистосердечие, всепрощение, искренность, самоотвержение.