Из всех получавшихся отцом Иларионом обильных пожертвований все избытки, остававшиеся от расходования на богоугодные постройки, он раздавал бедным. Кроме девственниц и вдов, поселявшихся вокруг келлии старца и пользовавшихся от него необходимой помощью, всем странникам и дальним посетителям всегда предлагалась трапеза. Возможное пособие выдавалось часто и бедным на дорогу. Матрона Васильевна Дынникова, жившая некогда при старце, сказывала, что иногда он приказывал без видимой надобности напекать по пяти и более белых хлебов, но в эти дни всегда неожиданно стекался народ, так что напеченные хлебы все тотчас расходились[

2].

Заключенным в темницах узникам отец Иларион ежегодно перед праздниками Светлого Воскресения и Рождества Христова посылал по пяти рублей деньгами, сыру, белого хлеба и яиц; в Сырную неделю по пуду рыбы. Кроме того, послушник старца в каждую поездку в Лебедянь покупал для острожных белого хлеба на рубль серебром.

Один бедный воспитанник семинарии по пути в Тамбов зашел к отцу Илариону для получения от него совета - к какой должности ему определиться. Не имея в это время что дать бедняку на дорогу, старец подарил ему только что сшитое из хорошего сукна полукафтанье своего келейного. Когда же келейный пришел с послушания и спросил: «Где же моя одежда?» - старец с улыбкой отвечал: «Семинарист, должно быть, унес», но, заметив в лице послушника оскорбление, сказал: «Беги, Спиридон, по большой дороге, догони вора и отними свое платье, а на случай сопротивления его возьми с собой рубль серебром и отдай ему взамен». «Расстроенный и усталый, с сильным чувством мести,- рассказывал келейный,- догнал я мнимого похитителя моей любимой обновки. Но едва тот оглянулся на мой оклик, в душе моей открылось совершенно противное чувство. Рубищной костюм и кроткий взгляд бедняка привели меня в такое сострадание, что я мог только отдать ему рубль. Так неожиданно гнев мой превратился в жалость по молитве старца!»

Угодник Божий старался помочь каждому и помогал именно тем, в чем человек нуждался и за чем к нему обращался. Бедных материальными средствами снабжал он деньгами или потребными вещами; не имевшим же нужды во внешнем вспомоществовании оказывал свою молитвенную помощь. По преимуществу такой великой милостью старца пользовались люди благочестивые, имевшие к нему великую веру, которым вследствие сего и ниспосылались особые щедроты от Господа.

Одно благочестивое семейство из высшего круга, проживавшее в Петербурге, пользовалось расположением блаженного старца Илариона. Мать этого семейства М.В.К., не имея возможности быть у него лично, вела с ним переписку и всем советам его следовала с полным усердием и верой, всегда призывая его святые молитвы на себя и все свое семейство. А потому и старец в особенности молился об этом семействе; налагая на себя пост, заставлял и келейных своих молиться, и если узнавал, что они не молились по его заповеди о семействе М.В.К., то взыскивал за это и повелевал непременно молиться. Самой же госпоже К. писал:

«Блажени невидевшии и веровавше (Ин. 20, 29). Это вы, не видя меня, веруете, и Господь удивит милость Свою над вами, супругом и детьми вашими и возведет чад ваших на высшую степень счастья. Вы будете радоваться на них и утешаться ими». Предсказание это исполнилось в точности. Господь, действительно, удивил милость Свою на всем семействе М.В.К. Детей у нее было пять человек. Все они обучались наукам отлично, возросли, и Господь устроил их по службе на диво и радость не только родителям, но и всем, кто их знал.

По особенному расположению к одному из членов этого семейства отец Иларион дал некогда приближенной к нему особе небольшую иконку и сказал: «Отдашь ее малютке, которого встретишь,- внутренний голос скажет тебе, кого я этой иконой благословляю». Два года особа эта имела постоянно при себе эту иконку. Много встречала малюток, но не ощущала внутреннего голоса, по указанию которого можно бы было передать благословленную старцем святыню. Случилось ей по делам быть в Петербурге и в доме того семейства, о котором здесь идет речь. Лишь только вошла она в их комнаты и увидела мальчика, как невольно вскрикнула от радости: «Вот кому батюшка велел мне передать его благословение»,- и с этими словами она отдала малютке икону Божией Матери «Живоносный Источник».

Незадолго до своей кончины отец Иларион прислал этому семейству икону Божией Матери «Огневидная». С великой верой приняли благословение батюшки все члены семейства. Тотчас же заказана была на эту икону серебряная вызолоченная риза, но мастер по обстоятельствам замедлил с работой. Между тем как мать семейства скорбела, что долго не получает желаемого образа, приходит к мастеру какой-то юноша и торопит его отделкой ризы. Приняв его за посланного заказчицы, мастер оставил всю свою работу, скоро отделал икону и, принесши ее госпоже К., извинялся перед ней, говоря: «Я не знал, что икона вам скоро нужна, но как только вы известили меня об этом через посланного, я поторопился исполнить ваше желание». Удивленная госпожа К. отвечала: «Правда, я скорбела, что вы долго не несете икону, но я никого не посылала к вам». Узнав же от мастера более подробно о приходившем к нему юноше, она сочла это чудесным случаем, совершившимся по молитвам угодника Божия Илариона, готового и заочно утешать в скорби близких к нему. Все это семейство и доныне молитвенно прибегает к почившему старцу с полной верой, что он и по отшествии из сей жизни не перестает ходатайствовать о них пред Господом.

Данковская помещица Екатерина Леоновна Шишкова, имевшая большую веру к отцу Илариону и часто посещавшая его, иногда даже со всем своим семейством, просила однажды письмом угодника Божия помолиться Господу о ниспослании дождя на посеянную у нее свекловицу, которая пропадала по случаю засухи. Старец послал своего келейника Спиридона в Данковский монастырь с просьбой к настоятелю отслужить молебен пред иконой Успения Божией Матери и панихиду по схимонахе Романе, там похороненном. Во время панихиды ясное небо вдруг покрылось тучами, и полил такой дождь, что служившие и молившиеся, как говорится, промокли до костей и возвращались с могилы со слезами умиления и благодарности Господу за великую милость Его, явленную им по молитвам Своего угодника. По возвращении келейника в Троекурово, на рассказ о случившемся старец Иларион с обычным смирением сказал: «Не все, Спиридон, богоугодные люди желают земной славы даже и по кончине, а между тем тайно благодетельствуют просящим их, тогда как нетленные останки их скрываются под спудом».

В другой раз, при личном свидании с отцом Иларионом, госпожа Шишкова вдруг услышала от него странное предложение: «Ты бы, Екатерина Леоновна, купила Новинское». Не слыхав даже и названия подобного имения, Шишкова ничего не ответила старцу, но, возвратившись домой, сообщила о том мужу своему, который очень уважал отца Илариона и не замедлил навести справки. Оказалось, что, действительно, есть имение Новинское в Ефремовском уезде и что оно принадлежит даже одному из дальних родственников его господину Б., но что владелец и не думал продавать такую дачу, которую считал золотым дном. Между тем отец Иларион при каждом свидании с Екатериной Леоновной все с большей настойчивостью твердил: «Купи же Новинское». Привыкшая к детскому послушанию духовному отцу своему и наставнику, госпожа Шишкова очень скорбела о невозможности купить имение, на приобретение которого, видимо, было благословение Божие, как можно было заключить из слов отца Илариона, и убедительно просила мужа своего не оставлять без внимания предложение старца и употребить все возможное к приобретению Новинского. В скором времени совершенно неожиданно господин Б., встретившись с Шишковым, сам предложил ему купить у него имение. Обстоятельства сложились так, что Б. никак не мог удержать за собой Новинское, которым очень дорожил. Но когда господин Шишков объяснил ему, что не имеет свободных денег для уплаты, то, сверх ожидания, господин Б. сам назначил для него очень выгодную рассрочку. Таким образом Новинское и было куплено. Со временем к этому имению господин Шишков прикупал соседние продававшиеся дачи, через что составился у него довольно крупный участок.

В последнее свидание с Екатериной Леоновной отец Иларион вместо просфоры, которую всегда давал при прощании, подал ей три восковые свечи. «Вот верное предречение скорой моей кончины»,- подумала она и горько заплакала. «Не плачь, а радуйся об этом»,- сказал старец. Через три дня этой благочестивой госпожи не стало на свете.