Благословение и молитвы блаженного старца отца Илариона и по отшествии его из мира сего видимо изливаются на род Шишковых. Тридцать лет спустя после того, как старец дал совет Шишковым купить Новинское, сын покойной Екатерины Леоновны, Л.Н., имел случай на очень выгодных условиях прикупить в смежности такой же участок, как и в Новинском, с другими прикупленными дачами, так что в настоящее время у него составилось большое ценное имение в 2000 десятин земли, вблизи железной дороги, которое оказалось лучшим из его имений.

Если люди состоятельные, отличавшиеся благочестием, и верой, и преданностью блаженному Илариону, по его святым молитвам сподоблялись великих милостей от Господа, тем более угнетаемые бедностью и разными житейскими невзгодами, смиренно обращавшиеся к старцу за утешением, по его молитвенному ходатайству пред Господом, сверх чаяния утешаемы бывали избавлением от постигавших их скорбей.

Лебедянская мещанка Пелагея Макаровна Полозова, бывши вдовой, жила в семье своего свекра, сначала со всеми в ладу, а потом пошли семейные раздоры, и ей не стало житья - ее выгоняли вон. Мысль, что оставаться в доме нет возможности, а идти некуда, наводила на Пелагею Макаровну сильную тоску, так что она решалась на самоубийство. Но тут ей пришла благая мысль прибегнуть к отцу Илариону, к которому она и прежде хаживала, объяснить ему свое горе и просить его святых молитв и совета. Когда келейник доложил о ней старцу, то он немедленно принял ее. Со страхом отворила Полозова дверь кельи и увидела блаженного коленопреклоненным пред святыми иконами. Упавши на колена, она и сама начала слезно молиться. По окончании молитвы она рассказала ему о своем безвыходном положении, так как родные мужа выгоняют ее из дома и она в преклонных летах остается без пристанища и без куска хлеба, тогда как всю свою молодость вместе с покойным мужем провела в общих семейных трудах, через что и самый дом устроился. Да и приданое ее сюда же было потрачено. Обливаясь слезами, Полозова просила святых молитв старца, чтобы не дойти до крайнего отчаяния. Чистосердечно рассказала она ему о своем преступном намерении лишить себя жизни. Долго еще помолившись, отец Иларион сказал ей: «Поди, Пелагея, отслужи молебен с акафистом пред Владимирской иконой Царицы Небесной, да усерднее помолись, и Она тебе поможет - будет у тебя вечный дом».

Отслуживши молебен Матери Божией, Полозова почувствовала некоторое облегчение в больной душе своей и так размышляла: «Это батюшка предсказал мне смерть - вечный дом; а от смерти куда же уйдешь! Да будет воля Божия святая!». Так, предавшись Промыслу Божию, жила она на квартире около года. Но вдруг совсем неожиданно Господь устроил дела ее к лучшему. Очень выгодно, с рассрочкой, довелось ей купить не только дом, но при нем и небольшой участок земли, на что отец Иларион дал ей свое благословение и хлеб-соль на новоселье и сказал: «Раба Божия Пелагея! Видишь, Царица Небесная-то к тебе милостива! Молись Ей усердно, и Она не оставит». Со слезами рассказывая об этом, Полозова прибавляла: «Так по молитвам драгоценного батюшки Царица Небесная даровала мне вечный уголок земли!».

Данковский бедный дворянин Иван Феодорович Летошнев, много раз посещавший Троекуровскую женскую обитель, рассказывал о себе следующее.

«Все богатство мое состояло в том, что я возделывал свой огород и имел несколько ульев пчел, чем и содержал свою семью. Одним летом была такая засуха, что все овощи на моем огороде положительно почти погорели. Я был в великой скорби, потому что лишался годового продовольствия, и пошел к отцу Илариону в надежде получить от него облегчение в своем горе. "С голоду умру",- сказал я угоднику Божию. С отеческой любовью обратился он ко мне и сказал: "Не скорби, Иван Феодорович, а молись Богу - Он тебе поможет, и я помолюсь. Вот тебе благословенный хлебец, ты с ним и обойди огородец-то свой. Иди домой с Богом. Он тебя утешит в скорби. Только веруй!". Словно крылья привязал мне батюшка своим сладким утешением, я не шел домой, а бежал, между тем как дождевая тучка от самого Троекурова уже догоняла меня. Лишь только обошел я свой огород с благословенным хлебом, полученным от батюшки, как полил обильный дождь и оживил увядшие растения. Таким образом в этот год, сверх ожидания, я не только имел возможность содержать свое семейство, но и получил от своего огорода доход вдвое более обыкновенного».

В другой раз постигло всю семью Летошнева какое-то домашнее горе. Где искать утешения? Пошел он опять в Троекурово к старцу-утешителю и принес ему в гостинец сот лучшего меду. Отдавши мед келейному, Иван Феодорович попросил, чтобы доложили о нем батюшке, но получил в ответ: болен батюшка и принять не может. Со стесненным сердцем, медленно отходил Летошнев от заветной келлии, где надеялся обрести утешение. Проходя же мимо полуотворенной двери келейника, он увидел на столе мед, принесенный им собственно для батюшки. Смутил его помысл, что такой отличный мед не достанется старцу. «Мед-то, мед-то какой, словно янтарь,- так говорил сам с собой в сугубо горестном раздумье Иван Феодорович,- уж знать бы, лучше бы и не носил». Но вот догоняет его келейник и говорит, что батюшка велел ему вернуться. Летошнев с великой радостью поспешил к старцу, вошел в келью и видит, что мед-то его у старца на столе. Это его так смутило, что он думал было бежать вон из кельи, а между тем стоял как вкопанный - ни с места. Отец Иларион осенил его три раза крестным знамением с молитвой и ласково сказал: «Чего же ты испугался? Не бойся, смотри на меня. А за мед-то благодарю. Ведь он у меня, а не у келейника». Ободренный и успокоенный ласковыми словами старца, Летошнев пришел наконец в себя и, получив от него благословение и утешение, поспешил успокоенный к своей семье.

Случалось, что мощные молитвы угодника Божия Илариона изменяли сердечное расположение людей даже неверующих и вовсе к нему не расположенных.

Муж родной сестры вышеупомянутой П.А. Уваровой[

3] был человек богатый, имел конный завод; но ни во что святое не верил и над всем священным издевался. Бывало, когда жена его заговорит с сестрой об отце Иларионе, он непременно скажет: «Уж у вас все святые да прозорливые». Немало скорбели обе сестры о заблуждении близкого им человека и потому попросили старца помолиться, чтобы Господь обратил неверующего на путь истинный. Спустя довольно времени отец Иларион посылает П.А. домой и говорит: «Попроси у своего зятя для меня лошадку». Ничего не ответив на слова старца, Уварова приехала к сестре и сообщила ей причину своего приезда. Сокрушались они обе, что придется отказать старцу в его просьбе по неверию и нерасположению к нему хозяина. Однако нужно же было исполнить послушание - попросить для батюшки лошадку. А как и с чего начать об этом речь с человеком, который на первом же слове откажет, да еще и с насмешками? Каково же было их удивление, когда, сверх всякого ожидания, зять П.А., спокойно выслушав ее просьбу, с удовольствием послал отцу Илариону хорошую лошадь с жеребенком. Такая перемена в отношении к старцу человека неверующего могла быть началом или залогом перемены к лучшему и всей его жизни. Впрочем, о сем достоверно неизвестно[

4].

Молитвенную помощь готов был старец оказать, по любви своей, и всем людям, не различая даже религий, если только видел в просителях веру и смирение. Тамбовский чиновник А.И. Богданов передавал, что знакомые ему муж и жена господа По-се очень скорбели, что не имели детей, и в особенности жена. Узнав же от Богданова о дивной силе молитв отца Илариона, госпожа По-се, несмотря на то что была, как и муж ее, лютеранского вероисповедания, решилась поехать к угоднику Божию, открыть ему свою скорбь и просить его святых молитв о разрешении неплодства. Встретив эту госпожу и узнав цель ее приезда, старец дал ей небольшую икону Архангела Михаила и сказал: «Молись сему святому Архистратигу, и Господь по его предстательству исполнит твое желание». Через год с небольшим, и именно в день Архангела Михаила, госпожа По-се разрешилась от бремени рождением двух дочерей-близнецов.