Знатные лица, духовенство, горожане и поселяне, богатые и нищие - все теснились около драгоценного гроба, желая воздать почившему последнее целование, и все как будто одной слезой оплакивали в нем общего отца. В течение пяти дней, с самого раннего утра до поздней ночи, служились панихиды о упокоении души новопреставленного. Наконец 10-го числа игуменом Лебедянского Троицкого монастыря Сергием при участии местного отца благочинного и десяти священников совершена была заупокойная литургия и обычный чин погребения. Последнее целование усопшего продолжалось четыре с половиной часа. Честные останки блаженного труженика, заключенные в простом деревянном гробе, им самим приготовленном, сокрыты были в ископанной им же пещере[

7], над которой устроена была деревянная часовня. Все бывшие при погребении старца единогласно свидетельствовали, что в продолжение всех пяти дней до погребения тела келлия его и храм Божий исполнены были неземным благоуханием, исходившим из гроба в Бозе почившего.

В деле погребения честного тела усопшего старца большое участие принимал троекуровский помещик Владимир Артемьевич Раевский. На месте часовни, бывшей на могиле старца, впоследствии поставлена была деревянная церковь, которая в 1865 году с разрешения епархиального начальства перестроена из старой и в том же году, 23 сентября, освящена. В этой церкви главный престол - в честь Владимирской иконы Божией Матери, другой, на левой стороне,- во имя Преподобного Илариона Великого. В правой же стороне храма вместо придельного престола находится пещера, которую блаженный труженик своими руками приготовил для упокоения своих останков[

8]. Спустившись ступеней пять вниз, благочестивый поклонник увидит резную гробницу, покрытую серебряновызолоченной доской, с чеканным на ней изображением портрета старца. Гробница и доска самой изящной работы устроены участием данковской помещицы А.А. Шишковой. Над гробницей живописный портрет старца в человеческий рост, академической работы.

Около пещеры сохранились яблоньки, посаженные самим отцом Иларионом; против алтаря стоит келлийка блаженного старца - в ней все осталось неприкосновенным со дня его мирной кончины.

Войдете в эту благодатную храмину, и вас невольно поразит мысль: как мало нужно было праведнику в этой временной жизни, но за это самое как много приобрел он в вечности! Лампада пред святыми иконами как будто никогда не угасала, здесь чистая душа старца в продолжение многих лет, как чистый елей, горела в непрестанной молитвенной беседе с Господом. Вот ложе труженика, на котором едва ли он давал своему телу отдых и упокоение и на котором окончил многотрудную, общеполезную и богоугодную жизнь свою; вот платье, которое ему присылалось усердствовавшими благотворителями, и мелкие убогие вещицы - свидетели нестяжательной жизни подвижника. Торжественная тишина и безмолвие этой келлии производят глубокое святое впечатление в душе посетителя. Дух великого старца-подвижника кажется до того здесь присущим, что, едва переступишь ее порог, невольно преклоняются колена и сердце в благоговейном трепете, и как будто ждешь услышать прежний привет старца: «Положим три поклона, помолимся Царице Небесной!».

В заключение описания высокоподвижнической жизни и блаженной кончины отца Илариона приводится здесь речь троекуровского священника, досточтимого отца Симеона Пескова (бывшего при погребении честного тела угодника Божия), сказанная им в сороковой день блаженной памяти старца[

9]. Речь эта тем замечательна, что в ней почтенный автор умел изобразить вкратце всю жизнь подвижника Христова и, таким образом, дал возможность благочестивому читателю сильнее напечатлеть в памяти и сердце описанные обстоятельства его жизни. Вот текст самой речи.

«Тридцать пять дней протекло с того времени, как в этом святом храме собором пастырей был совершаем христианский обряд над телом в Бозе почившего в счастливой нашей веси столетнего подвижника, затворника отца Илариона.

На погребение чадолюбивого отца своего, каковым и был отец Иларион, любовь собрала тысячи детей, чтобы отдать последний долг усопшему, облобызать в последний раз отеческие длани его и видимо расстаться с ним надолго.

Так, думаю, и в настоящее время той же любовью окрыленные, паки стеклись вы, о Христе братие, в сей же храм, чтобы, так сказать, дополнить долг свой почившему отцу нашему.