Между тем для облегчения единодушной скорби нашей о столь драгоценной потере неизлишним считаю воспомянуть достопамятные черты из жизни подвижника, для собственного назидания и, по возможности, каждому из нас примера.

Жизнь старца, как подобного нам человека, можно разделить на периоды. Первый период - младенчество. Об этом периоде можно сказать только то, что старец, как избранник Божий, в самом младенчестве носил уже в себе, как в семени, тот драгоценный плод, который впоследствии начал произрастать, расцвел и, наконец, созрел.

В период отрочества своего отец Иларион был отроком кротким, благочестивым и богобоязненным, сыном покорным, утехой своих родителей.

За отрочеством по порядку следует юношество. Вступив в этот период, пышно зацвел юноша Иларион, но не тем обманчивым цветом мира сего, скоро увядающим, а цветом мира духовного, вечно цветущим и всегда благоухающим. Из пламенной любви к Богу отец Иларион оставляет дом родительский, отца, мать и, что всего поразительнее, в самый день брака юную свою подругу и с верой вручает себя всецело Тому, Который сказал:

иже оставит дом, или братию, или сестры, или отца, или матерь, или жену, или чада, или села, имене Моего ради, сторицею приимет и живот вечный наследит (Мф. 19, 29).

Но цвет - не плод. Он может обещать только плод приятнейший, если не будет поврежден знойным ветром или утрачен другим каким-либо образом. Много нужно труда и ухода, чтобы дождаться от цветущего дерева доброго плода или чтобы сам цвет не был, так сказать, пустоцветом.

Цветущая благочестивыми подвигами юная жизнь отца Илариона не раз подвергалась знойным ветрам, наносимым от исконного врага нашего спасения - диавола, посредством клеветы, злоречия, гонений и всевозможных скорбей.

Иларион, осеняемый благодатной помощью, постоянно внимал себе, тщательно охраняя цвет юности своей как дар, благоугодный Господу и Творцу своему. Он удалялся, бегая и водворяясь в пустыни (см.: Пс. 54, 8); уподоблялся

неясыти пустынней; бдел и был

яко птица особящаяся (ср.: Пс. 101, 7, 8); колена своя измождал от молитвы и плоть свою от усиленного поста (см.: Пс. 108, 24); слезами своими

постелю свою омочал (ср.: Пс. 6, 7),- и такими-то неусыпными трудами охранял, возращал и поливал цвет юности своей, всецелой любовью прививаясь к Божественной Лозе - Христу Спасителю и Искупителю, непрестанно взывая с Апостолом:

ни смерть, ни живот, ни Ангелы, ни начала, ниже силы, ни настоящая, ни грядущая, ни высота, ни глубина, ни ина тварь кая возможет мя разлучити от любве Божия, яже о Христе Иисусе Господе нашем (ср.: Рим. 8, 38-39).

В нашу весь приведен был Промыслом Божиим блаженный старец уже в зрелых летах, мужем совершенным. Отсюда он, как светильник, возженный Господом Богом, в продолжение 30 почти лет ярко светил своей богоугодной жизнью и вот где именно приносил сторицей плод духовный, возращая и укрепляя в благочестии своими отеческими советами и спасительным руководством всех, приходивших к нему.

Когда могли еще служить силы телесные крепким силам души его, он ежедневно посещал храм сей, слушал Божественную литургию и весьма часто приобщался Божественной Трапезы.

В келлии до последней минуты жизни постоянным его упражнением была молитва, со строгим постом соединенная.

Умолчу о характере блаженного затворника. Умолчу потому, во-первых, что многие из вас лично знали отца Илариона; во-вторых, потому более, что нет слов, которыми бы можно было достойно изобразить его неподражаемую кротость, его высочайшее смирение, Иовлево терпение, истинную и нелицемерную любовь к ближнему, даже и к самым врагам, и всецелую, неизменную от юности до гроба, преданность воле Творца своего и Господа.