2]!". Только что я это проговорила, мгновенно ветер утих, огонь стал слабеть, и тотчас все было залито. Так-то и всегда были сильны молитвы батюшки, и все-таки находились люди, которые обносили его пустыми речами, а некоторые даже были готовы и всячески озлоблять его; а он все переносил с кротостью. Бывало, скажет мне: "Евфимия! Сам Бог терпел и нам велел"».

Из этого рассказа можно видеть, что отец Иларион был наставником и руководителем Евфимии Григорьевны в жизни духовной. Видно, что она жила в совершенном отсечении своей воли, так что без благословения его считала за грех начинать какое-либо дело. Вместе с тем имела к нему беспрекословное послушание, так что без всякого сомнения шла на дело, даже превышавшее ее силы. Послушание же беспрекословное и отсечение воли составляют важнейшую потребность для ревнующих проводить жизнь духовную, богоугодную. А потому и отец Иларион старался при удобных случаях упражнять свою ученицу в этих необходимейших добродетелях. Раз, проходя мимо дома, в котором она жила, он зашел к ней и позвал ее с собой к Божественной литургии: «Пойдем, пора!» - «Сейчас,- отвечала Евфимия,- только обуюсь».- «Иди так»,- сказал отец Иларион. «Нет, не могу, боюсь, ноги заболят». Отец Иларион не стал настаивать. Евфимия Григорьевна обулась, и они пошли вместе в храм Божий. Но вот обувшаяся Евфимия хотя и идет, а все что-то отстает от него. «Что же ты отстаешь?» - спрашивает он. «Ногам что-то больно».- «Да ведь ты обулась»,- заметил ей отец Иларион, намекнув на то, что христианина, ревнующего о богоугождении и спасении своей души, не столько охраняют обувь и одежда, сколько беспрекословное послушание с верой духовному наставнику. После сего случая Евфимия Григорьевна так заболела ногами, что в продолжение шести недель не могла вставать с постели. А отец Иларион, вразумляя свою ученицу, сказал ей при посещении: «Это тебе за непослушание».

В другой раз, пришедши к Евфимии Григорьевне, отец Иларион не застал ее дома: она была у родной своей замужней сестры. Посетитель отправился туда. Вероятно, его теперь занимала мысль о том, чтобы приобрести где-нибудь и какой-нибудь, но только постоянный приют, соответствовавший его всегдашнему желанию - проводить жизнь подвижническую и по возможности безмолвную. Потому, вошедши в дом и постояв немного, он начал просить хозяйку, чтобы она уступила ему свою клеть на огороде. Но хозяйка не очень-то была щедролюбива - отказала. Тогда отец Иларион, обратившись к находившейся здесь Евфимии Григорьевне, приказал ей поскорее сшить мешочек из холста, который вскорости и был приготовлен послушливой ученицей. Взяв этот мешочек, угодник Божий удалился, но через полчаса пришел опять в этот дом и, подавая хозяйке набитый до краев солью мешочек, сказал: «Через год дом твой будет как этот мешочек». Хозяйка обрадовалась пророчественным словам прозорливца, истолковав их себе в таком смысле, что через год дом ее будет так же полон, как мешок, поданный ей отцом Иларионом. Однако она обманулась в своем ожидании. Ровно через год и именно в самый день посещения отцом Иларионом помянутого дома в селе Каликине случился пожар, во время которого этот дом превратился в золу, белую, как соль, и так же горько было для хозяйки это несчастье, как живая соль для вкуса.

Возвеститель людям воли Божией, за их жестокосердие наказующий к их же душевной пользе и вразумлению, отец Иларион всегда бывал готов подавать руку помощи людям смиренным и простосердечным. Выше приведенные сему примеры могут быть пополнены и еще следующим примером. На краю села Каликина жила бедная одинокая вдова. Однажды сидела она у себя в доме за обычным крестьянским рукоделием - что-то пряла. Вдруг отворяется дверь, входит в избу отец Иларион и просит у хозяйки ковш воды. Полагая, что угодник Божий, вследствие жаркого летнего времени и усталости, захотел пить, гостеприимная бедная крестьянка предлагает ему свою услугу, желая принести для него вместо воды квасу, а того и не замечает, что у нее вблизи горит плетень. Отец Иларион поспешно схватил ковш, зачерпнул воды, плеснул в окно, и огонь погас. Сам же угодник Божий немедленно скрылся из дома изумленной и обрадованной вдовы.

В селе Каликине отец Иларион прожил всего только два месяца. Неизвестно по какой причине, он перешел отсюда в село Головинщина и приютился в церковной караулке, где, как можно думать, пробыл недолгое время.

Из его пребывания на новом месте в селе Головинщина известен только один случай, свидетельствующий о силе и великом дерзновении его молитв пред Господом. Было жаркое сухое лето. Невдалеке от Головинщины, в селе Карповка, имении князя Михаила Александровича Долгорукого, засуха грозила княжеским полям полным неурожаем хлеба. Князь письменно просил отца Илариона, чтобы он помолился Господу о ниспослании дождя. Отец Иларион прислал ему ответ, удовлетворявший его благочестивое желание. В тот же день Господь по молитвам Своего угодника послал Свою милость: обильный дождь оживил все посевы.

С тех пор князь возымел к отцу Илариону особенное глубокое уважение. Он сам приезжал в Головинщину лично повидаться и побеседовать с великим молитвенником и благодетелем своим. Одно из княжеских посещений ознаменовалось для отца Илариона особенным немаловажным случаем. Неудобство его помещения в караулке, породившее к нему сочувствие в душе благочестивого князя, послужило для последнего поводом просить отца Илариона перейти из Головинщины в его имение - село Карповка. Привыкший видеть в обстоятельствах жизни волю Божию, отец Иларион принял усердное предложение князя. Вскоре за тем поставлена была в Карповке, близ церкви, уютная келлийка, в которую угодник Божий и не замедлил перейти. Тут князь дал ему в услужение мальчика и из своего иждивения выдавал нужное к содержанию. Все семейство князя любило и уважало отца Илариона. Княгиня даже собственноручно обивала сукном пол его келлии.

Во дни тяжких испытаний, ниспосланных Господом на наше Отечество во время нашествия неприятеля в 1812 году, князь Михаил Александрович Долгоруков находил великую отраду и утешение в беседах с мудрым и опытным в жизни отцом Иларионом, вместе и ободрение, и укрепление в мощных молитвах его, которые, как благовонный фимиам, возносились ко Господу за спасение нашего Отечества. В то же время многие соседние помещики приезжали к отцу Илариону, прося его молитв и советов, куда бы им удалиться из места своего жительства для избежания жестокостей и плена надменного Наполеона и его сподвижников, овладевших уже тогда Москвой. «Не расстраивайте напрасно своих пожитков и много не беспокойтесь,- отвечал он им,- а молитесь усерднее Господу в посте со слезами, читайте акафист Божией Матери, и мы помилованы будем, а супостат посрамится. Пусть он взял Москву - на деревне остановится». Пророчественные слова угодника Божия сбылись. Вскоре победоносное русское оружие смирило вознесенную гордыню надменного завоевателя древней русской столицы.

В Карповке отца Илариона часто посещала вышеупомянутая благочестивая девица Дарья Дмитриевна Кутукова. По выходе за неимением письменного вида из прежней своей обители она возвратилась домой и долгое время не имела постоянного места жительства, переходя с места на место подобно своему духовному наставнику.

Наконец родитель ее, видя стремление своей дочери к уединенной подвижнической жизни, выстроил для нее в селе Головинщина, близ церкви, келлию, куда она и переселилась. Здесь Дарья Дмитриевна занялась печением просфор в разные села: в Головинщину, Сезеново, Матвевщину, Карповку и Зенкино. При этом она имела полную возможность во всякое время обращаться к отцу Илариону за советами в жизни духовной, по временам даже по возможности и прислуживала ему, исполняя разные поручения.

В декабре 1817 года она в первый раз привезла к отцу Илариону из Задонска юродивого раба Божия Иоанна, впоследствии затворника Сезеновского. Дело было так. В пост перед Рождеством Христовым Дарья Дмитриевна, поговевши в Задонском монастыре, пришла в келью иеромонаха Агапита за просфорой для отца Илариона. Увидев здесь юродивого Иоанна с остриженными волосами, одетого в рубище, она помыслила взять его с собой и поместить к отцу Илариону под его опытное руководство, желая в то же время послужить ради Господа им обоим. Старец Агапит предупредил ее желание. Указывая на Иоанна, он сказал ей: «Дарья! Возьми с собой этого дурака. Он Илариону на что-нибудь пригодится».

Итак, получив от старца благословение и просфору для отца Илариона, она взяла с собой и юродивого Иоанна. Проезжая с ним через село Сезеново Лебедянского уезда, они заехали в дом владельца его, князя Феодора Николаевича Несвицкого. Перед самым их приездом, в ночь 19 декабря, князь увидел во сне, будто из Корсунской иконы Божией Матери, стоявшей в его гостиной, вышел младенец лет трех и, обратясь к хозяину дома, сказал: «Возьми меня к себе на руки и дай место для молитвы - я Иоанн многострадальный». В страхе князь отвечал, что он недостоин взять на руки его и в доме у себя не может его поместить за неимением для него места. Тогда младенец начал просить князя, чтобы он поместил его хотя в своей бане. Не смея отказать младенцу в такой скромной просьбе, князь взял его на руки, отнес в баню и оставил его там, причем он видел в бане на верхней полке святую плащаницу. Проснувшись, князь рассказал о своем сновидении сестре своей девице Надежде Николаевне, и оба они были в недоумении - что означал виденный князем странный сон. Разгадка, впрочем, последовала вскорости.

Приехавшая в Сезеново Дарья Дмитриевна явилась в дом Несвицких вместе с юродивым, взглянув на которого князь смутился и торопливо спросил, как его зовут. Узнав, что имя его Иоанн, князь тихо сказал своей сестре: «Вот то самое лицо, которое видел я сегодня во сне». Между тем Дарья Дмитриевна, пробыв некоторое время в доме князя, отправилась с Иоанном в село Карповка к отцу Илариону. Прибыв к келлии угодника Божия, Дарья Дмитриевна оставила Иоанна в сенях, а сама вошла в келлию и предложила отцу Илариону взять к себе юродивого в услужение. Провидя духом, что Иоанн, несмотря на свои молодые годы (ему было 27 лет), уже совершен муж в жизни духовной, отец Иларион, отказавшись от предложения Кутуковой, в смиренном духе сказал: «Не Иоанн мне, а я Иоанну должен служить - он старее меня». Затем он выслал Иоанну холодного чаю, чтобы тот напился.

Вскоре князь Несвицкий решился передать отцу Илариону свое сновидение и поразительную встречу с Иоанном и просить совета, как ему поступить в этом случае. При личном свидании князя с угодником Божиим последний предупредил намерение первого и сам стал просить его взять к себе Иоанна. Князь сначала, по обычаю, высказал, что ему неудобно за теснотой поместить юродивого в своем доме. Когда же он рассказал отцу Илариону свое сновидение и встречу с Иоанном, тогда старец советовал князю не противиться воле Божией, дабы не навлечь на себя и на семейство гнева Божия, и, за недостатком помещения в доме, дать приют в бане - месте, указанном самим Промыслом Божиим. Послушный воле Божией, князь исполнил совет отца Илариона.