Но хотя отец Иларион по глубокому смирению своему, как сейчас мы видели, считал себя ниже Иоанна в жизни духовной, однако он, как прошедший собственным опытом многочисленные и разнообразные искушения от врагов спасения, не переставал зорко следить за молодым подвижником. Поместившись и затворившись сначала в княжеской бане, Иоанн пробыл в ней недолго. Через три года для него поставлена была князем приличная келлия, по указанию самого затворника, близ церкви в честь Казанской иконы Божией Матери, куда он и перешел.

Кроме обычных для духовных людей занятий молитвой и чтением душеспасительных книг, Иоанн занимался еще рукоделием, в состав которого входило плотничество. Передают, что блаженный Иоанн в новой своей келлии расставил святые иконы наподобие церковного иконостаса, поставив решетку, которая отделяла иконостас от остального помещения. Узнав об этом, отец Иларион послал к Иоанну своего келейника с топором, отдав ему такое приказание: «Когда подойдешь к двери Иоанновой келлии, сотвори молитву и постучись. Если ответа не будет, отвори дверь с помощью топора, войди в келлию и разломай поставленную им решетку. Если он спросит тебя: "Зачем ломаешь?" - скажи: "Иларион велел"». Келейник исполнил послушание в точности. Так как на молитву его ответа не последовало, то он сначала отломал топором дверь, а потом, вошедши в келлию, разломал и решетку. Смиренный же Иоанн не только не воспротивился нарушителю его спокойствия, но даже и не поинтересовался спросить, кто он такой, откуда и зачем так самовольно распоряжается в его келлии.

Пытливая мысль задается здесь таким вопросом: что за причина такого, по-видимому, насильственного поступка отца Илариона с Иоанном? Можно предполагать следующее: решетка поставлена была Иоанном без всякой нужды, а что делается без нужды - составляет прихоть и есть поэтому грех. Если же она, может быть, поставлена была еще по некоторой, хотя маленькой, привязанности к вещам, в таком случае грех усугублялся. Но да простит блаженный Иоанн мудрствующему такое дерзновенное предположение! Не будет ли проще и вернее та мысль, что наставник духовный Иларион через подобные поступки только подавал ученику своему блаженному Иоанну случай к упражнению его в терпении и смирении - этих боголюбезных добродетелях[

3].

В другой раз отец Иларион послал того же келейника к затворнику Иоанну с таким предупреждением: «Скажи ему - скоро тебе будет от врага спасения сильное искушение. Во время молитвы в келлии твоей пронесется вихрь. Лампадки пред святыми иконами закачаются и погаснут, но ты стой твердо и веруй, что Господь не пошлет тебе искушения выше сил. Затем лампадки у тебя опять зажгутся сами собой. Но ты их так не оставляй, а погаси, потом достань огня из печки и с молитвой опять зажги их». За такую предупредительность Иоанн послал своему духовному наставнику с его келейником земной поклон и благодарение и смиренно просил, чтобы отец Иларион не оставил его в искушении, но помолился бы о нем Господу.

Все, что предсказал отец Иларион своему духовному ученику, сбылось в свое время, и как наставлен был ученик, так и поступил согласно мудрому совету и таким образом отклонил искушение врага. Но что тут за хитрость диавольская и как она могла вредить Иоанну? Когда погаснувшие лампадки сами собой зажглись, Иоанн, по неопытности в жизни духовной, мог счесть этот явленный огонь за благодатный - за особое знамение к нему Божия благоволения и при этом помыслить о себе, что он заслужил у Господа благодать сию, что он велик пред Господом. Одна такая горделивая мысль была бы для Иоанна падением, но как легко подвижнику пасть, так весьма трудно восстать. Иоанн скончался в декабре 1839 года. Узнав о кончине затворника, отец Иларион сказал, что Иоанн Сезеновский «не умер, а заснул».

Наставляя других богомудрыми советами и помогая святыми молитвами, отец Иларион, несмотря на свои усиливающиеся недуги телесные, не переставал изнурять плоть свою, помня апостольское изречение:

умерщвляю тело мое и порабощаю, да не како, иным проповедуя, сам неключим буду (1 Кор. 9, 27). И зимой и летом он все еще продолжал ходить в холодном халате и без обуви. Дочь карповского священника отца Леонтия, бывшего духовным отцом святого старца, Анна Леонтьевна, часто его видавшая, при воспоминании о нем рассказывала: «В церкви карповской был пол чугунный. В сильный мороз придет, бывало, отец Иларион в церковь босой, станет на этом чугунном полу и стоит неподвижно на одном месте всю службу, а около его ножек заметна бывала оттепель». Однажды жена отца Леонтия заболела так сильно, что уже не было надежды на выздоровление, дети же их были еще малы. В великой скорби священник обратился к отцу Илариону с просьбой, чтобы он умолил Господа продлить жизнь его жены, которая и выздоровела благодаря святым молитвам старца, прожив после этого еще 15 лет.

При жизни князя Михаила Александровича отец Иларион спокойно пребывал в своей уединенной келлийке, но по смерти благодетеля своего старцу пришлось потерпеть много скорбей от управлявших его имением и от дворни, которые клеветали на него вступившему в наследство молодому князю, жившему постоянно в Москве, представляя баснословные отчеты о тратах на продовольствие и содержание блаженного. Так, например, за один год было выведено на расход его стола одной покупной провизии на 800 рублей (по-тогдашнему ассигнациями). В донесениях о нем писали одну ложь. Поверив ложным доносам, молодой князь негодовал на отца Илариона, приехал в Карповку с намерением отказать ему в помещении, но, узнав истину, посетил отца Илариона, а прощаясь с ним, просил его святых молитв и благословения. Людям же своим строжайше приказал всеми мерами покоить и оберегать отца Илариона от всяких неприятностей. Несмотря на такое приказание молодого князя, после отъезда барина ненавистники старца еще более стали досаждать ему, всячески стараясь выжить его из имения. В зимнее время прислужники по нескольку дней сряду не топили его келлии или натапливали чрезмерно жарко, трубу закрывали рано с угаром, не приносили ему пищи. Один из соседних помещиков, узнав об этом, прислал отцу Илариону для услужения своего человека, от которого ему решительно не было покоя: он подражал княжеским людям. Однажды, натопив жарко печь, трубу закрыл, а сам ушел, оставив отца Илариона одного в келлии; от сильного жара загорелось на чердаке, и болезненный отец Иларион сам должен был потушить начавшийся пожар.

Желая все неприятности препобедить терпением и молитвой за врагов своих, но видя со дня на день усиливавшуюся против него злобу, отец Иларион решился, по заповеди апостольской,

дать место гневу Божию (ср.: Рим. 12, 19) и удалиться от своих притеснителей, которые по злобе готовы были лишить его жизни. Он просил расположенных к нему господ Сухановых прислать за ним и на следующий день рано утром выехал из Карповки и переместился на жительство в село Колычево. Это было в 1819 году.