Ни лукавства.

Ни стремления к возмущениям и переворотам, как делают последователи Февды.

Но, как Бог удостоил нас того, чтобы вверить нам благовестие, так мы и говорим.

Бог, говорит, удостоил нас и избрал, чтобы вверить нам Евангелие: Он не избрал бы, если бы не признал нас достойными. Посему мы и остаемся такими достойными, какими избраны были Им для столь великой проповеди.

Угождая не человекам, но Богу, испытующему (οάο) сердца наши.

То есть мы делаем все это не для того, чтобы угодить вам, но желая угодить Богу, Который испытывает тайны (ибо οάε теперь это означает), или потому, что Он постигает сердца и дает венцы. Никакой обманщик, лукавый и нечестивый человек не может Ему угодить.

Ибо никогда не было у нас перед вами ни слов ласкательства, как вы знаете.

Так как он пред этим похвалил их, то чтобы похвала не сделалась подозрительной, он говорит: никогда я не льстил вам (что свойственно обманщикам), и теперь не льщу.

Ни видов корысти: Бог свидетель!

И не по страсти к деньгам мы проповедовали. Того, что я не льстил вам, и вы свидетели, а что я не корыстолюбив - Бог свидетель; ибо вам это неизвестно.

Не ищем славы человеческой ни от вас, ни от других.

Не сказал: мы терпели бесчестие, или: не пользовались честью, чтобы не показалось им это упреком, но: мы не искали почестей, хотя этого действительно и требовала проповедь. Ибо, если царских послов мы удостаиваем большой чести, то гораздо более должны почитать посланников Божиих. Посему, как же мы будем делать что-либо ради славы, когда в качестве учителей мы не желали почестей ни от вас, ни от других?

Мы могли явиться с важностью, как Апостолы Христовы.

Или: в чести, славе и довольстве; или: мы могли брать от вас и питаться, и быть вам в тягость. Ибо достоинство наше этого требовало, чтобы брать от вас. >Но были тихи среди вас.

Тихи, то есть кротки, необременительны. Или: тихи ("ο) среди вас, то есть незлобивы, нечестолюбивы. Ибо незлобивый ничего такого не помышляет. Выражение среди вас имеет такой смысл: в обращении с вами я был такой же, как и вы, будто не получил высшего назначения.

Подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими.

Здесь апостол показывает свою нежную любовь. Льстит ли кормилица ребенку? Ищет ли она денег от малюток? - Так и учителю должно быть кротким и любить тех, которые оскорбляют его, как и кормилица любит своих детей, хотя бы они и били ее.

Так мы, из усердия (ίεόεο; у блж. Феофилакта: όεόεο) к вам, восхотели передать вам не только благовестие Божие, но и души наши. 'Όεόεο υώ, то есть привязанные к вам, и заботящиеся о вас, из όοΰ (вместе) и εϊ (соединяю). (Далее блж. Феофиилакт говорит: некоторые прочитали: ίεόεο, то есть желающе, но это неверно). Посему, не только, говорит апостол, мы не брали ничего от вас, но восхотели, то есть сильно желаем истощить для вас даже души свои, если нужно будет. Посему подавать благовествование - дело драгоценнейшее, но отдать душу - гораздо труднее и есть дело необыкновенной любви, - таков его вывод.

Потому что вы стали нам любезны.

Чтобы не показалось, что он ведет речь обо всем этом потому, что трудился для них, и поэтому должен пользоваться почетом от них, говорит: делаю это не по чему другому, как по любви. Ибо я не ищу вознаграждения, но делаю все ради самого долга.

Ибо вы помните, братия, труд наш и изнурение: ночью и днем работая, чтобы не отяготить кого из вас, мы проповедовали у вас благовестие Божие.