Преподобный Корнилий родился в 1501 году в благочестивой семье псковских бояр Стефана и Марии. Летопись не сохранила нам мирского имени отрока, ибо начинает говорить о нем тогда, когда ему исполнилось двадцать восемь лет. "Возраст старости — житие нескверное", и преподобный, давно забыв мир, был тогда уже чрезвычайно богат высоким монашеским житием.

Мать его первая заметила в сыне избранника Божия и говаривала: "Нездешний он у меня, сынок-то мой". И чуткое материнское сердце не обманулось. Мальчика отдали для обучения наукам в Спасо-Мирожский монастырь в пятнадцать лет. Но игумен определил юноше учиться не только грамоте, но и высокому святому искусству, Богом переданному делу — писанию икон. И знали все в старину, что значило писать иконы, ибо в основе этого делания лежало жить во Христе, обучаться духовному ведению, стяжать Духа Божия. "Иконную хитрость, — говорит летописец, — изобрете Сам Господь, небо украсивый звездами и землю цветами в лепоту..." Все делал юноша в монастыре: дрова колол, печку топил, грамоте учился, Священному Писанию... И во всех делах подвизался с любовию в сердце. Учился он под руководством старца письму иконному, посты соблюдал, много и крепко молился, учился и колокольному звону. И была между старцем и послушником его неразрывная связь и радость и в работе, и в духовном общении. И любил старец повторять слова Спасителя: "Чистии сердцем Бога узрят". И глубоко в душу юноши врастали слова и образ жизни его учителя. И семя упало в благодатную почву и принесло оно плод мног, и в краткое время. По окончании образования он вернулся в родительский дом, но пример монашеской жизни уже коснулся души, проник в сердце, и стал просить он родителей свезти его в Псково-Печерский монастырь, о котором много слышал, будучи в Спасо-Мирожском монастыре. А когда юноша припал к иконе Успения Пречистой Богородицы, то понял в тот же миг, что не сможет уйти от пещерной церкви, в горе ископанной, и от звездного неба над нею, и от зримой радости Божия присутствия на этом святом месте. Так просто и властно произошло призвание юноши на предстоящий ему великий иноческий подвиг.

Летопись и предание не рассказывают о молодом монахе Корнилии, но тот факт, что в 1529 году, когда молодому подвижнику было всего двадцать восемь лет, братия единодушно выбирает его своим настоятелем и игуменом, восполняет нам недостаток летописных сказаний, ибо был он для управляемой им братии: "образ ко спасению", "муж святый, во преподобии мног и славен, от младости своей во множеских трудах просиявший" — так говорили о нем современники. В возрасте, когда еще и в собственной душе идет непримиримая духовная война с миром, плотью и диаволом, ему пришлось ради послушания принять еще и попечение о спасении своих собратий. И это служение он понимал как призыв положить душу за други своя. Невозможно вполне достоверно касаться внутренней жизни подвижника пред Богом, ибо каждый идет своим, одному ему и Богу ведомым путем, но плоды этих подвигов вдруг делаются зримы, и венчает их венец любви, бесстрастия и христианского совершенства. И любовь игумена, и молитва, и красота духовных совершенств привлекают в обитель. Она вырастает от пятнадцати до ста человек, воспитывая в своих стенах истинных Божиих служителей и духовных воинов. Многих заблудших овец — эстов, чухонцев — привел пример высокой нравственной и духовной жизни иноков и их игумена к Православию и познанию Единого Истинного Бога. Много поколений сменилось с тех пор, но и поныне о деяниях тех времен живет память. "Возсиял еси светильник, отче Корнилие, обители твоей, такожде и окрестным людем, землю же Ливонскую верою христианскою просветил еси..." — читаем в акафисте преподобному.

По благословению игумена-подвижника строятся храмы, идут туда служить священники, монастырские иконописцы неустанно трудятся для созидаемых храмов. Ревность игумена простиралась до того, что он принимал личное участие во всяком монастырском делании.

"Дивен Бог во святых Своих..." Замечателен игумен Псково-Печерской обители в истории псковской земли — носитель культуры, художник-иконописец, литератор, строитель Божиих храмов и душ человеческих. Жизнь преподобного Корнилия, одаренного от Бога огромной энергией духа, служит образцом деятельной любви к Богу и человеку. И прежде всего и в любых обстоятельствах он ищет возможности помогать людям. Он строит в стенах обители Благовещенскую церковь, Никольский храм, несокрушимые стены и башни монастыря; он строит за пределами обители, в Пскове и в других местах; он украшает храмы иконами, священными сосудами, облачениями. Он не устает распространять славу любимого монастыря, а в лице его и славу Божию на земле. Он пишет монастырскую летопись — "Повесть о начале Псково-Печерского монастыря", имеющую и теперь огромную ценность, он описывает чудеса от иконы Божией Матери — свидетельства очевидцев. В 1558 году преподобный игумен возглавляет депутацию с псковскими и печерскими святынями в Москву. Богомольцы, посещавшие обитель, разносят весть об обители и ее славу во все концы земли Русской.

Господь благословил его труды так, чтобы слава Божия перешла в века, а память о преподобном осталась в сердцах всех, видевших результаты его трудов. 20 февраля 1570 года жизнь преподобного игумена увенчалась мученическим венцом и предпослан он был земным царем к Царю Небесному, где увенчан венцом победным в Царстве Славы. О чем ярче всего вещает нам наше сегодняшнее торжество. И сегодня видим мы, какие чудеса творили наши предки своими руками, с любовью в сердце к Богу, как умели они украшать этот мир, не унывая и не отчаиваясь оттого, что мир лежит во зле, как не замыкались они в себе, но щедро отдавали себя людям. И плоды их трудов и на земле, и на небе и сейчас продолжают преображать и врачевать больные души. И преподобномученик Корнилий, игумен нашей обители и ее неусыпный страж у Престола Божия, учит нас не только всей своей жизнью, но и самой своей смертью и зовет нас лишь усердно трудиться над делом своего спасения, всегда украшать, всегда созидать, а не уничтожать то, что дано нам Богом. Не искать для себя ни славы земной, ни мученичества, а только идти по пути, на который призовет нас Господь, но идти твердо и верно вослед воле Божией.

Жить для Бога!