"И отвечал Елиуй, сын Варахиилов, Вузитянин, и сказал: я молод летами, а вы - старцы; поэтому я робел и боялся объявлять вам мое мнение" (с. 6). Об его разумении будем делать заключения в двух отношениях: на основании молчания и его слов. Чтобы кто-либо не сказал: "Почему ты в самом начале не состязался с нами о Боге?", он указал на свой возраст и говорит, что молчал, ожидая услышать что-либо возвышенное и достойное удивления. Смотри, как был не честолюбив, как уступал тем первенство.

"Я пристально смотрел на вас, и вот, никто из вас не обличает Иова и не отвечает на слова его" (ст. 12).

Этими словами говорит: "Когда вы опровергали Иова, опровергали не так, как следовало", или - "затем умолчали?". Совершенно же, говоритъ, не сказали того, что поступили мудро, ставши на сторону Бога и произнесши за Него речи. Не менее погрешили в том, что не могли опровергнуть Иова и позволили говорить ему это; с вашей стороны и это не умно. Не можете сказать и того, что от Бога вы получили благодать и мудрость, как защищающие Его, потому что вы побеждены Иовом.

"Испугались, не отвечают более; перестали говорить. И как я ждал, а они не говорят, остановились и не отвечают более" (Ужаснушася, не отвещаша ктому: обетшаша от нихъ словеса терпехъ: не глаголахъ бо, яко сташа, не отвещаша) (ст. 15-16).

Некоторые говорят, что эти два стиха принадлежат не Елиусу, а писателю, внесшему в середину его слов указание на молчание друзей. А я говорю, что и они принадлежат Елиусу, только имеют вид речи, называемый апострофом (кбфб брпуфспцзн) : он говорит о них (о друзьях) так, как будто вел беседу с другим. Так как они побеждены были словами Иова и молчанием показали негодность и бесполезность прежних речей, то поэтому он и говорит. Поэтому и присовокупляет: "а я терпел и не говорил", думая, что они могут возразить. А когда остановились и не могли идти далее, отраженные словами Иова, он начал говорить.

"Вот, утроба моя, как вино неоткрытое: она готова прорваться, подобно новым мехам" (Чрево же мое яко мехь мста вряща завязанъ) (ст. 19). Здесь показывается, что Елиус, прежде сильно желая говорить, сдерживал себя; терпел и готов был разорваться, так что нужно было большое терпение. Иметь силу удерживать речь составляет в особенности дело мудрости.

ГЛАВА 35.

"От множества притеснителей стонут притесняемые, и от руки сильных вопиют. Но никто не говорит: где Бог, Творец мой, Который дает песни в ночи" (Отъ множества оклеветаемiи воззовутъ, возопiютъ отъ мышцы многихъ. И не рече: где есть Богъ сотворивый мя, устрояяй стражбы нощныя?) (ст. 9-10).

Златоуста и Оригена. Не видишь ли, что все, как в войске, установлено, каждый предмет с наибольшею точностью остается в надлежащем порядке, ничто из всего находящегося в мире не переступает своего предела и не попадает на чуждые места? Taк, когда люди спят, никто не строит козней; когда звери выходят, тогда они спят. Смотри же: хвалы Богу и гимны выражает Елиус, когда говорит: "Который дает песни в ночи" (устрояяй стражбы нощныя). Хочешь знать, как Бог " дает песни в ночи "? Весь этот век есть ночь, есть тьма; свет соблюдается для тебя; ныне видишь " как бы сквозь тусклое стекло" (зерцаломъ) (1 Кор. 13:12), а свет увидишь некогда. Итак, ночь этот век, и нужны поставленные на эту ночь "стражбы", чтобы назначенные на время ночей стражи охраняли находящихся в ночи от разбойников, зверей и врагов. Кто эти стражи? Ополчающиеся ангелы (Пс. 33:8).

"Хотя ты сказал, что ты не видишь Его, но суд пред Ним, и - жди его" (Судися же предъ нимъ, аще можеши похвалити его, якоже есть и ныне) Ю.: "Судись же пред Ним, если можешь похвалить Его, как и теперь" (ст. 14).

Олимпiодора и Златоуста. "Помысли, - говорит, - о величии Бога, если разум может вместить Его славу (фпн хмнпн). Что же ты хочешь судиться со столь великим, когда не можешь по достоинству прославить Его, и при том, когда Он наказывает тебя? Если бы Он сел, - говорит, - на судилище и положил законы, ты не восхвалил бы Его, не прославил бы Его по достоинству при том, что произошло ныне с тобою, когда ты думаешь, что терпишь обиду и наказание. То, что нельзя по достоинству прославить Бога, не великое дело. А то, что имеющий искать у Него суда не может при том, что постигает нас, прославить Его по достоинству, имеет большую важность".

ГЛАВА 38 .

" Господь отвечал Иову из бури и сказал" (Преставшу же Елiусу отъ беседы, рече Господь Iову сквозе бурю и облаки) (ст. 1). Ю.: "Когда же Елиус перестал говорить, сказал Господь Иову сквозь бурю и облака".

Так как облако есть символ неба, то, желая поставить пред Иовом самое небо, как Свой престол, Бог приблизил его (облако) к нему, чтобы возбудить его ум и убедить в том, что голос несется свыше, как и на очистилище ковчега; это, думается мне, было и на горе, когда явилось облако, чтобы узнали, что голос был свыше.