"От множества притеснителей стонут притесняемые, и от руки сильных вопиют. Но никто не говорит: где Бог, Творец мой, Который дает песни в ночи" (Отъ множества оклеветаемiи воззовутъ, возопiютъ отъ мышцы многихъ. И не рече: где есть Богъ сотворивый мя, устрояяй стражбы нощныя?) (ст. 9-10).

Златоуста и Оригена. Не видишь ли, что все, как в войске, установлено, каждый предмет с наибольшею точностью остается в надлежащем порядке, ничто из всего находящегося в мире не переступает своего предела и не попадает на чуждые места? Taк, когда люди спят, никто не строит козней; когда звери выходят, тогда они спят. Смотри же: хвалы Богу и гимны выражает Елиус, когда говорит: "Который дает песни в ночи" (устрояяй стражбы нощныя). Хочешь знать, как Бог " дает песни в ночи "? Весь этот век есть ночь, есть тьма; свет соблюдается для тебя; ныне видишь " как бы сквозь тусклое стекло" (зерцаломъ) (1 Кор. 13:12), а свет увидишь некогда. Итак, ночь этот век, и нужны поставленные на эту ночь "стражбы", чтобы назначенные на время ночей стражи охраняли находящихся в ночи от разбойников, зверей и врагов. Кто эти стражи? Ополчающиеся ангелы (Пс. 33:8).

"Хотя ты сказал, что ты не видишь Его, но суд пред Ним, и - жди его" (Судися же предъ нимъ, аще можеши похвалити его, якоже есть и ныне) Ю.: "Судись же пред Ним, если можешь похвалить Его, как и теперь" (ст. 14).

Олимпiодора и Златоуста. "Помысли, - говорит, - о величии Бога, если разум может вместить Его славу (фпн хмнпн). Что же ты хочешь судиться со столь великим, когда не можешь по достоинству прославить Его, и при том, когда Он наказывает тебя? Если бы Он сел, - говорит, - на судилище и положил законы, ты не восхвалил бы Его, не прославил бы Его по достоинству при том, что произошло ныне с тобою, когда ты думаешь, что терпишь обиду и наказание. То, что нельзя по достоинству прославить Бога, не великое дело. А то, что имеющий искать у Него суда не может при том, что постигает нас, прославить Его по достоинству, имеет большую важность".

ГЛАВА 38 .

" Господь отвечал Иову из бури и сказал" (Преставшу же Елiусу отъ беседы, рече Господь Iову сквозе бурю и облаки) (ст. 1). Ю.: "Когда же Елиус перестал говорить, сказал Господь Иову сквозь бурю и облака".

Так как облако есть символ неба, то, желая поставить пред Иовом самое небо, как Свой престол, Бог приблизил его (облако) к нему, чтобы возбудить его ум и убедить в том, что голос несется свыше, как и на очистилище ковчега; это, думается мне, было и на горе, когда явилось облако, чтобы узнали, что голос был свыше.

"Кто сей, омрачающий Провидение словами без смысла?" (Кто сей скрываяй отъ Мене советъ, содержай (в Твор. Злат. и мн. др. изданиях Слав. Б. именно так: содержай) же глаголы в сердце (сердцы - по мн. др. изданиям Слав. Б.), Мене же ли мнится утаити?) (ст. 2). Ю.: "Кто сей, скрывающий от Меня совет, содержащий слова в сердце, а от Меня думающий утаить?"

Смотри, что делает. Эти слова приводят, мне кажется, к заключению, что у него на уме было нечто другое. Поелику мысль Иова занимало многое, чего он не осмеливался высказать, то наперед от этого освобождает его и показывает, что промышляет о делах человеческих и все ясно видит. Начинает речь от того прежнего, что особенно было непростительно. Ведь, если тяжко и нестерпимо было то, что осмелился сказать, то тем более - то. Поэтому предлагает врачевство к этому прежнему. "Кто сей?" - говорит, вначале показывая расстояние между Богом и человеком и как бы говоря: "Скажи Мне, кто решается скрывать от Меня, точно знающего сокровенное? Разве это не слова, если ты не произнес их? Родилось в уме и стало словом. Поэтому напрасно скрывать то, чего нельзя скрыть". Видишь, как говорит кротко, исправляя и обличая.

"Препояшь ныне чресла твои, как муж: Я буду спрашивать тебя, и ты объясняй Мне" (Препояши яко мужъ чресла твоя: вопрошу же тя, ты же Ми отвещай) (ст. 3). Так как Иов удручен был печалью, то этими словами восставляет его, чтобы мог внимать тому, что будет сказано. Начинает речь вопросом, имеющим особенно обличительный характер, и показывает, что все сотворил премудро и разумно, и что несвойственно совершившему столько великого с премудростью предоставлять человека, для которого все создал, случайным тяжким страданиям. Действительно, мы узнаем здесь неизреченные тайны. То, что сказано Иову, сказано ему не более, чем нам. " Препояшь ныне чресла твои, как муж ". И нам нужна такая же готовность и воскрешение духа.

1083>

"Где был ты, когда Я полагал основания земли? Скажи, если знаешь" (Где былъ еси, егда основахъ землю) (ст. 4).

Что ты говоришь, вопрошает? "Утвердив для тебя землю с такою тщательностью, Я ли презрю тебя, для которого её создал?" Поэтому не говорит о премудрости при создании человека и искусстве в его образовании, но из обилия премудрости в творении земли и неба показывает, что если мир ради тебя наслаждается таким промышлением, то не тем ли более ты? Не сказал: "Когда Я творил", но - "когда полагал основания", потому что то самое было делом великого искусства, чтобы землю, не имеющую ни основания, ни подпоры, ни поддержки, поставить, и это огромное тело так устроить и прочно утвердить, чтобы в течение такого времени оно не поколебалось.

"Кто положил меру ей, если знаешь? Или кто протягивал по ней вервь? (Кто положилъ меры ея, аще веси? Или кто наведый вервь на ню?) (ст. 5).