Разрушительная идеология этого издания может быть проиллюстрирована словами все того же Гельмана. На вопрос: «Как бы Вы оценили сегодняшнюю политическую обстановку в России?» — меценат — политтехнолог ответил: «Очевидно, что ветер дует не в нашу сторону. И при сложившейся политической системе мы не сможем вовремя изменить курс. Вот, например, у тебя есть яхта, ты плывешь, куда тебе нужно, но тут ветер стал дуть не туда. Что сделает моряк? Он подкорректирует курс, изменив положение паруса. В современной политической России парус намертво приварен. Его невозможно повернуть никак. И нужно либо менять мачту, либо ее ломать (выделено нами. — И.М., Т.Ш.)».

Хотя метафора последнего высказывания прозрачна, на всякий случай расшифровываем: нужно либо менять власть путем «цветного» переворота, либо, если это невозможно, уничтожать государство.

Кроме метафор, в этой газете встречаются и вполне буквальные, конкретные инструкции по режиссуре шоу — революции. Например, нужно обзавестись переносными радиостанциями и тактическим телевидением (то есть таким, которое создается на время агитации и пропаганды). Вопрос, кто будет проплачивать такие дорогостоящие способы агитации, естественно, не обсуждается. Не будем обсуждать его и мы. Наверное, те, кто проплатил газету, помогут найти средства и на радио с телевидением.

Лучше обсудим другое: почему это подрывное издание беспрепятственно раздается в вузах, в интернет-кафе и прочих местах скопления молодежи? Почему эту газету (надо думать, не без разрешения вузовской администрации) распространяют бесплатно среди студентов? По мнению весьма авторитетных политологов, совершить «оранжевую революцию» без попустительства самой власти невозможно. Что означает такая странная лояльность к «Акции»: недооценку опасности, которую несет в себе газета, методично устраивающая на своих страницах смотр антипутинских сил, или готовность власти к политическому самоубийству?

Трудно с уверенностью ответить, время покажет. Ясно только, что мы ни при каких условиях не должны поддаваться на провокации режиссеров в оранжевых шарфах и участвовать в их театрально-политической массовке. Напротив, мы обязаны сделать все возможное, чтобы спектакль был сорван. Политические авантюристы на то и авантюристы, чтобы выйти сухими из воды. Вспоминается, как в начале 90–х один ультраоппозиционный политик громогласно призывал организовать патриотическое движение, которое возглавит народную революцию — и Россия будет спасена. Теперь он преуспевающий функционер богатого фонда, возглавляемого как раз тем, против кого он призывал восстать. Находится в отличной для своего 50–летнего возраста форме и абсолютно равнодушен к политике. Предпочитает отдых на экзотических островах, где есть возможность поплавать в окружении акул.

— Что делать? — говорит он о себе с улыбкой. — Адреналин у меня в избытке. Не могу без драйва.

Когда-то И. А. Гончаров попросил А. К. Толстого специально для романа «Обрыв» перевести стихотворение Генриха Гейне «Смерть гладиатора». Поскольку стихотворение малоизвестное, приводим его полностью.

Довольно! Пора мне забыть этот вздор! Пора воротиться к рассудку! Довольно с тобой, как искусный актер, Я драму разыгрывал в шутку. Расписаны были кулисы пестро, Я так декламировал страстно. И мантии блеск, и на шляпе перо, И чувство — все было прекрасно! Теперь же, хоть бросил я это тряпье, Хоть нет театрального хламу, Все так же болит еще сердце мое, Как будто играю я драму. И что за поддельную боль я считал, То боль оказалась живая: О Боже, я, раненный насмерть, играл, Гладиатора смерть представляя!

Наши любители драйва, сбросив оранжевое тряпье, со свойственной им беспечностью отправятся пить водочку в театральный буфет.

А раненной насмерть окажется страна.

06 / 03 / 2007

Комментарии читателей:

2010–02–26 16:03Владимир:

Для Оранжевой революции, требуются, чтобы в обществе была надежда, на то, что в результате прихода к власти, сил более угодных некоему заграничному покровителю, тот улучшит жизнь граждан в обмен на это (т.е. цветные революции — признак крайней несамостоятельности народа той страны, где она происходит).