И я так думаю об этом, и то же самое применяю и к тем, которые о столь великом предмете рассуждают не из любви к истине, а из страсти к спорам или пытливо, то есть, из тщеславия.

Остаётся нам, ведя речь в присутствии истины, исследовать и рассудить между употребляющими квасный и бесквасный хлеб: кто нарушитель, и кто хранитель Господнего предания? Ясно же без сомнения, что кто употребляет для священнодействия такой хлеб, какой был ломим Господом при предании, тот сообразуется с преданием, а кто употребляет иной хлеб, тот преступает предание.

Скажи же первым ты, и в других вещах присвояющий себе первенство: совершенный ли хлеб, то есть, квасный, преломил Господь, совершая преподание [апостолам], или бесквасный, и потому несовершенный? Конечно, бесквасный, скажешь. Откуда это видно? Может быть, из того, что этот обычай господствует у Римлян со времён Петра и Павла, столпов Церкви, с начала предстоятельствовавших в Риме, которые без сомнения предали то же, что и от Господа приняли? Но Пётр и Павел не в Риме только проповедывали, а проповедь их началась с Иерусалима и кончилась в Риме как же нигде в других местах они не предали сего хлеба? Или и там, по твоему рассуждению, господствовал тот же обычай? Но нигде не находим в употреблении, кроме как у некоторых Армян, которые признают во Христе одно естество, одну волю и одно действие, а согласно сему учению вводят новизну и в своё священнодействие, принимая по своему домыслу хлеб бесквасный как более простой и соответственный Христу, имеющему единое естество, хотение и действие.

Не только в упомянутом [неправомыслии], а и в Аполлинариевом неистовстве или безумии, который лжеумствовал, будто Господь воспринял от Богоматери плоть без ума и души, говоря, что Божество замещает ум и душу. Потому что и принимающие в священнодействии вместо тела Господнего опреснок скрытно впадают в ту же ересь, так как опреснок некоторым образом бездушен и мёртв, лишен жизненной той силы, которую вложенный квас даёт тесту, по которой он поднимается, расширяется и нарастает. Да и соли не имеет опреснок, которая, как знаем, в хлебе имеет значение владычественного ума, по сказанному ученикам Господом: "вы соль земли" (Мф.5:13). Что этим выражает? Вы ум, словесная и владычественная над людьми сила, потому что их [людей] и землёй назвал, по жительству их. Посему и прибавил: "если же соль потеряет силу, то чем сделаешь её солёной"? Глупостью, напротив, или безумием наименовал несолёность, сказав, по другому Евангелисту: "но если соль не солона будет" (Мк.9:50). А употребляющий опресноки из некоторого сходства подозревается в общении с этими ересями.

А что таковой и в иудейство уклоняется, и снова возвращается к тени Закона и ветхости буквы, таким образом отвергается благодатной истины (Ин.1:17) и нового служения в духе (2Кор.3:8), это уже не подозрение, а само собой и слепому явно, как говорится. Потому что не постановление ли Закона говорит: "в первый месяц, в четырнадцатый день месяца сего праздник Господу пасхи, и в пятнадцатый этого месяца праздник; семь дней ешьте опресноки" (Числ.28:16,17)? Итак, если это есть древнее и Моисеево узаконение, то кто стал бы сомневаться, что употребляющие опресноки имеют общение с Евреями, держащимися законов Моисеевых, и через один этот древний, от Закона заимствованный, квас заквашиваются на весь Закон, по сказанному боговдохновенным Павлом: "малая закваска квасит всё тесто" (1Кор.5:6); - хотя и странно как-то кажется и нисколько не отлично от загадки удерживать подобно квасу опреснок. Потому что он хотя и особенное имя имеет, называясь опресноком, но так как он есть часть древнего законоположения, которое великий Павел по причине ветхости наименовал квасом, то нисколько не противно, а и весьма свойственно называться общим именем кваса. Так что сказанное апостолом Галатам об обрезании, изменив в предложение об опресноках, уместно бы сказать и опресночникам: "если едите опресноки, никакой вам не будет пользы от Христа. И свидетельствую всякому человеку, употребляющему опресноки, что он должен исполнить весь закон. Вы, оправдывающие себя законом, остались без Христа, отпали от благодати" (см. Гал.5:2-4). Ибо если должно быть отменено обрезание, так как оно принадлежность Закона, то должен быть отринут и опреснок, потому что он относится к Закону. И опреснок принадлежит Закону даже более чем обрезание: потому что оно прежде Закона и иногда противоположно закону, когда нарушает субботу, став важнее закона относительно её; а опреснок и вместе с Законом [установлен], и никогда не противоречит Закону. Посему он даже более чем то [обрезание] должен быть отвергнут; и, следовательно, на употребляющих его, как и на обрезывающихся, падает укоризна.

Но, говорят, Галаты, принимающие обрезание по закону и этим думающие оправдываться, справедливо порицаются, как оправдание от веры по благодати переносящие на Закон через обрезание; а мы думаем освящаться через опресноки, не как заповедуемые Законом, но как через священнодействие прелагающиеся в тело Христово. И так как вначале состоялось оно от девических кровей бессеменно и непорочно, потому что не от хотения мужа и семени, но от Святого Духа, через осенение Свое соделавшего утробу Девы вместилищем нетленного рождения, и само всецело было чисто и свято, и вовсе непричастно греху, которого образом для апостола послужил квас, то прилично может быть означено бесквасным, и лучше, чем квасным хлебом. Посему и святый апостол Павел говорит: "станем праздновать не со старою закваскою, не с закваскою порока и лукавства, но с опресноками чистоты и истины" (1Кор.5:8). Разве говорит это не Павел, уста Христовы, учитель вселенной? Разве не разумно основание употребления опресноков?

О человек, я почитаю изречения Павловы; но чтобы не испытать того же, что упомянутые великим Петром невежды и неутверждённые, которые нечто неудобовразумительное в написанном этим апостолом, как и прочие писания, превращают на собственную погибель (2Пет.3:16), не останавливаясь принудительно на одних только речениях, не переношу их к другой цели, кроме предположенной Павлом, извращая их убедительностью, легкомысленно давая волю воображению и усиливаясь установить собственное мнение, которое не от Призвавшего вас (Гал.1:6). Но, исследуя Писания по заповеди Господа (Ин.5:39), и отыскивая заключающийся в них смысл, я нахожу, что святый апостол предположил тут учить не о закваске и опресноках, не предание священнодействия излагает, но ведёт речь о блуде и воздержании от него; и квас образно принимает вместо него [блуда] и всего растления, которому некогда подвергались Коринфяне, к которым обращена речь об оправдании во Христе, а опреснок вместо нового жительствования по духу Христову. Потому что, напомнив о соблудившем среди них и решив, выражаясь его словами, отлучить такового и изъять из среды их (1Кор.5:2), что говорит? "Чего вы хотите, с жезлом ли прийти к вам, или с любовью и духом кротости? Есть верный слух, что у вас появилось блудодеяние, и при том такое блудодеяние, какого не слышно даже у язычников, что некто вместо жены имеет жену отца своего" (1Кор.4:21; 5:1). И после обличения, запрещения и отлучения преступника прибавляет: "Разве не знаете, что малая закваска квасит все тесто?" (1Кор.5:6). То есть, что сообщение согрешившего с толпой всю толпу располагает ко греху. "Итак", говорит, "истребите старую закваску", то есть, отриньте вместе с согрешившим грех, который, как Египетскую закваску, как ветхое, зловонное и развращённое состояние, вы уже исторгли из нового во Христе смешения вашего, омывшись через крещение, образом которого служил переход Евреев через Чермное море после бегства из Египта (1Кор.10:1-6), "чтобы быть вам новым тестом, так как вы бесквасны" (1Кор.5:7). Не сказал: "чтобы было новое тесто, как есть, бесквасное", чтобы научить преподаянию священнодействия в этом хлебе, но "чтобы вы, то есть, верующие Коринфяне, были непричастны древнему греху". И на это же указывает, что опять ниже прибавляет: "извергните развращенного из среды вас" (ст.13), так как вы бесквасны, так как вы преобразовались и обновились, вместо ветхих сделались новыми, быв погребены со Христом и воскреснув (Кол. 2, 12) через божественное возрождение (Тит.3:5), и отринув древний и прародительский грех. "Ибо Пасха наша, Христос, заклан за нас" (1Кор.5:7), Который грехи наши взял на Себя и вознёс на крест (1Пет.2:24) и за нас принёс Себя в жертву, Сам будучи Агнцем Божиим, который берёт на Себя грех мiра (Ин.1:29). Соответственно так понимаемым словам разумей и последующие, а лучше сказать самими апостольскими речениями направляйся к безошибочному и истинному разумению их. Так, чтобы, говорит, "праздновать нам не со старою закваскою". И на этом не остановился, а прибавил: "но с опресноками чистоты и истины" (1Кор.5:8). И опять, сказав "но с опресноками", не удовольствовался этим, чтобы не казаться узаконяющим употребление опресноков, но прибавил "чистоты и истины", отлично определяя вместо чего принимается у него имя опресноков.

Итак, речь у апостола не просто о квасе и опресноках, но, как показано нами из самих его выражений, имея в виду истребить грех из среды верных в Коринфе, чтобы от примешения, подобно закваске, он не перешёл на всю совокупность имеющих общение, там же выставляет и древний Закон, то же самое постановляющий через отъятие закваски Египетской, переносный смысл давая как агнцу, пасхе и другим вещам Законным, так и квасу и опреснокам. Таковым является глубокомысленный сей и великий, и в божественных умозрениях проницательный муж, высотой созерцания восхищенный до третьего неба, не просто касающимся слегка всякого подходящего учения, но каким бы то ни было образом совершенно и до тонкости разбирающим и говорящим столько, сколько из того пользы к назиданию Церкви, а лишнее и неосновательное опускающим; так же и здесь поступает. Ибо, так как по причине сказанного раз пришлось ему сделать применение закваске и опресноку, и он без сомнения воспользовался им как надлежало, а между тем провидел духом, что некие невежды и неутверждё

Потому что главной целью слова у него было изъятие греха из среды верующих. А для сего кстати от Закона выставив постановление о бесквасном хлебе и квасном, с тем вместе и предположенной цели достигает, и древний Закон отменяет вместе с грехом. Ибо "не праздновать со старой закваской" свойственно, говорит, отвергающему ветхий Закон, с которым без сомнения отменяются и опресноки, А "не с закваской порока и лукавства", указывает на предположенную цель не проявлять никакого остатка порока. Соответственно опять тому и другому прибавлено "с опресноками чистоты и истины", так как чистоте противоположны порок и лукавство, а истине тень законная. Ибо, говорит сам же этот апостол, "Закон имел тень будущих благ" (Евр.10:1); а с появлением истины тень престала и упразднена. Так что для старательно исследующих апостольские писания слова эти имеют в виду не опресноки и квасной хлеб, а, наоборот, лучше дают разуметь, что опресноки со всем Законом отметаются как имеющие значение теневое и древней закваски, а вводится наш квасный хлеб, сущая истина, так как он и называется и признаётся Телом Христовым, а Христос есть Истина (Ин.14:6), и как новое тесто и чуждое древней закваски, нисколько не причастное ни Египетскому пороку, ни ветхости Закона, из коих то и другое великий проповедник назвал закваской.

Так решая это, мы затем должны бы считать излишним вопрос, не поставляет ли апостол эту речь и основанием употребления опресноков? Ибо, во-первых, разумно ли принимать совершенно бездушное вместо жизненного и могущественно очищающего душу, мёртвое вместо хлеба жизни, не имеющее ума вместо мудрости или мудрого, самое неприятное и бессильное вместо высшего из дарований вкушения благого Господа (Пс.33:9) и хлеба, укрепляющего сердце человека (Пс.103:15), несовершенное вместо совершенного, отзывающееся древним отменённым узаконением вместо нового Адама, нового Агнца жертвенного, Которого имя миро разлитое (Песн.1:2), сообщающее благоухание всей твари; протекшее вместе с тенью (Евр.9:10; 10:1) и исчезнувшее с появлением и облистанием истины вместо истинного света, просвещающего всякого человека (Ин.1:9)! Затем, потому, что кто стал бы отвергать, что драгоценное и божественное тело свято и всенепорочно, девственно и от Девы, всесвятой Матери, нетленно от нетленной, неповреждённо от неповреждённой (а повреждение разумею греховное)! Да и кто усомнится, что освящаемый хлеб соделывается тем самым телом, когда сам Господь сказал о нём: "хлеб, который Я дам, есть плоть Моя, которую Я отдал за жизнь мiра" (Ин.6:51). Если же прежде совершения таинства такой хлеб (назван), то, конечно, и прежде нашего священнодействия это не должен быть опреснок, совершенно несовместный и весьма несвойственный, как ясно из сказанного. Да и приносящим, и тем, за которых приносится соответственнее хлеб, соединённый с закваской, по твоему мнению представляющей грех. Потому что в таком виде усвояет Его Христос и относит к Себе, и освящая в то, что Он есть Сам, совершает; так как и воспринял мою природу грешную, бывшую под клятвой, и не отрёкся называться и быть грехом (2Кор.5:21) и клятвой (Гал.3:13), но ещё когда мы были грешниками, Христос умер за нас (Рим.5:8). И таким образом принеся Себя в жертву и совершив (Евр.5:9), Всесовершенный, Он соделал моё освящение, моё усовершение. Итак, лучше употреблять такой хлеб для освящения и совершения, каков и я, через приобщение его могущий быть причастником святыни и совершенства. При том же, приносящий не такой хлеб может быть сочтён за надменного Наватовым учением, и по причине самой по вашему чистоты и отсутствию порицаемой закваски скажет, пожалуй, нам, квасный хлеб употребляющим и нуждающимся в очищении: "не прикасайся мне, потому что я чист" (Ис.65:5); дерзнёт и к Богу обратиться с безумием фарисея. И, войдя в храм, станет и будет молиться как уже не имеющий стремиться ни к чему высшему, но как достигший самой вершины совершенства христианского, при чём перечислит и свои совершеннейшие добродетели, а меня, сознающего своё далёкое расстояние от совершенства и потому стоящего вдалеке, потупившего лицо, признающего себя грешником, и подобно мытарю испрашивающего помилования, заклеймит и укорит. Не на это ли указывают дары, приносимые той и другой стороной? Ибо если опреснок по тому самому [что он опреснок] чист, то чист, конечно, и приносящий. Иначе как осмеливается приносить его тот, кто не таков или не считает себя таковым? Но один так принесёт и так будет молиться, а другой, который приносит квасной хлеб, ясно не устами только, но и видом своим являет сознание своего состояния и сокрушение свое, но и прежде сего с духом сокрушенным приступает к достойному Бога жертвоприношению, чтобы и открыто приносить жертву свойственную и приличную. Кто из них, по твоему мнению, приобретает своей жертвой оправдание? Не предоставит ли суд Спасителю, оправдавшему смиренномудрствовавшего предпочтительно перед высокомудрствующим (Лк.18:14)?

Но это сказано относительно присвояемой тобой опреснокам чистоты в исключительном смысле. А я, зная, что всё от Бога сотворено чистым, хотя Закон нечто разграничил, или лучше, убеждаясь Петром и виденной им большой скатертью (Деян.10:11), я далёк от того, чтобы исключать из числа вещей чистых хлеб по причине закваски или самую закваску, и даже опреснока не отвергал бы, если бы не гнушался подозрительного общения со сказанными ересями и явного заимствования от упразднённого Закона и Наватова человеконенавистничества, и Фарисейской закваски, которая есть лицемерие, по слову Господню (Лк.12:1).

И слыша опять о закваске, не отваживайся думать, будто Спасителя имеешь согласным с тобой в возражениях против закваски, чтобы тебе не быть уличённым в несмысленности. Потому что не о закваске хлебной теперь речь у нас, и прежде у Спасителя, но, как говорит Матфей святый, об учении Фарисейском (Мф.16:12), которого Господь, назвав его лицемерием, заповедал избегать как чуждого учению Своему. А что и употребление опресноков есть принадлежность учения фарисейского, показала уже и предыдущая речь, и повествование Деяний Апостольских представляет ещё яснее. Ибо говорит: "восстали некоторые из фарисейской ереси уверовавшие, и говорили, что должно обрезывать их", то есть, уверовавших из язычников, "и заповедывать соблюдать закон Моисеев" (Деян.15:5). Что же постановили о сём предмете собравшиеся апостолы? Не то же ли совершенно, что прежде поведал им Господь? И сперва Пётр, сказав об очищении язычников верой, отказался возложить на выю учеников иго Закона, которого, говорит, не могли понести ни отцы наши, ни мы, считая это не другим чем как искушением Бога; потом и Иаков положил не затруднять обращающихся из язычников к Богу, а написать им, чтобы воздерживались от идоложертвенного, от блуда, удавленины и крови. И с этим согласились все апостолы и старцы, и это дано было посланиями знать братьям из язычников в Антиохии, Сирии и Киликии через Варнаву и Павла, также через Иуду и Силу пророков.

Поэтому-то я отвергаю опреснок, и ещё потому, что он не только весьма не подходит к телу Господню, но и с теми, от которых приносится, и за которых приносится, не имеет сходства, какое имеет хлеб солёный и квасный. Разумею же сходство, принадлежащее существам живым, одушевлённым и разумным. Потому что если бывает приношение и за отшедших из сей жизни, то всё-таки не как за мёртвых, но как за живущих в Господе действительно, мёртвые не узрят жизни, и врачи не воскресят таковых (Пс.87:11), но Бог их есть Бог не мёртвых, а живых (Мф.22:32) и об оставлении согрешений, которые они, конечно, соделали в настоящей жизни. При этих столь важных и сильных соображениях и сами по себе мертвенность и недостаточность, усматриваемые в опресноке, как не внушат имеющим ум жертвоприносителям мысли, что должно избегать его, тогда как ещё у младенствующих (1Кор.13:11) и несовершенных Евреев мёртвое, как нечто нечистое, избегалось (Числ.6:6), и несовершенное или уродливое не допускалось к приношению (Втор.15:21; 17:1)? Если же в Законе, никого не могущем сделать совершенным (Евр.9:9; 10:1), гнушались мертвечиной, и считалось мерзким несовершенное и не целостное, а потому и негодным в жертву, то как мы, усовершенные благодатью Спасителя Христа, будем приносить опреснок, имеющий недостаток в обоих отношениях, как будто, значит, нам заповедано не от меньшего и худшего восходить на лучшее и совершеннейшее, а отступать назад?

И так как Моисеева пасха, то есть, агнец, отбираемый в десятый день первого месяца и закалаемый в четырнадцатый день, прообразовал закланного за нас божественного Агнца, берущего на Себя грех мiра (Ин.1:29), в Которого, веруем, прелагается священнодействуемый хлеб через освящение, то всякому ясно, что сей агнец был образом сего хлеба.