И услышав это, муж тотчас поверил словам жены, что действительно так, и немедленно велел отдать Иосифа в тюремный дом; со многими подтверждениями и угрозами, без допроса и исследования, в ту же минуту изрек на него неправедный приговор, сказав: "приказываю ввергнуть Иосифа в тюремный дом и не давать ему никакого послабления". Но с ним был Бог Авраамов, Исааков и Иаковлев, испытующий сердца и утробы, и дал ему найти сострадательность к себе в очах темничного стража: и страж оставил его в покое, потому что Бог никогда не отступается от боящихся Его всем сердцем.

После сего пред царем Фараоном провинились два евнуха: главный виночерпий и главный хлебодар, и царь велел ввергнуть их в тюрьму, Иосиф же прислуживал им. Когда же оба провели в тюрьме до двух лет; чрез несколько дней тот и другой видят сны о том, что должно было вскоре с ними приключиться. Святый же Иосиф, будучи у них слугою, как у людей знатных, по обыкновенно взошел к ним прислужить и нашел их в великой печали; потому что оба от виденных ими снов были пасмурны и унылы. Когда же пожелал он узнать причину их скорби, сказали ему оба: "видели мы сны и печалимся теперь, потому что нет человека, который бы мог нам растолковать сны, какие мы видели". Он говорит им: "Божие дело открыть сие боящимся Его, но скажите мне сны свои, чтоб Бог мой открыл значение их чрез меня". Выслушав это, главный виночерпий и главный хлебодар рассказали сны свои, что каждый видел, и Иосиф в немногих словах растолковал им все подробности того, что сделает с ними царь, как и сбылось, а именно: главному виночерпию возвращен прежний чин, а главного хлебодара предал царь смерти.

Иосиф, предузнав будущую почесть главного виночерпия, просил его, говоря: "Напомни о мне Фараону, и не замедли объяснить ему все дело мое, чтоб выйти мне отсюда. Я ни в чем не погрешил и не сделал ничего худого, хотя и заключен в тюремный дом". И чего же ты, избранное и блаженное семя, ищешь у смертного человека? Оставив Бога, умоляешь человека? В стольких трудах испытал уже ты на себе Божие заступление, когда и ризу своего целомудрия соблюл чистою? Для чего малодушествуешь, блаженный? Бог промышляет даровать тебе царство и славу, когда Ему это будет угодно. Если мужественно перенесешь искушение, то еще светлее будут победные венцы. Но чтобы исполнилось толкование обоих снов, как сказал Иосиф, Фараон через три дня учредил пир всем вельможам своим; вспомнил также о главном хлебодаре и главном виночерпии, и виночерпия вызвал на свое место, а хлебодара предал смерти. Но главный виночерпий забыл об Иосифе.

По прошествии же двух лет, по промыслу Божию, виделись Фараону замечательные сны, превышавшие весь ум мудрецов и волхвов египетских; и Фараон созвал всех мудрецов и объявил им сны свои, но никто не мог сказать знаменования оных. И поелику царь был в великой печали, то главный виночерпий вспомнил об Иосифе, подробно донес царю о нем и о разуме его. Услышав же о нем, царь весьма обрадовался, и с заботливостью позвал его к себе. Когда же пришел Иосиф из тюрьмы, Фараон сказал ему при вельможах своих; "слышал я о тебе, что человек ты разумный, можешь рассудить многозначительные сны". Иосиф отвечал Фараону: "Подателю мудрости принадлежит истолкование снов". И сказал Фараон сны свои при Иосифе и при всех вельможах своих и тотчас услышал истолкование снов из уст Иосифовых и из уст Божиих. И удивился Фараон сведению Иосифа и превосходному его совету, потому что Иосиф советовал ему, говоря так: "усмотри себе, царь, какого-либо человека разумного и мудрого и приставь его собирать пшеницу египетскую, чтоб, когда наступить великий голод, было много плодов в запасе на время скорби". И царь сказал: "тебя поставлю с сего дня над всем Египтом, как подавшего такой совет, и из уст твоих да принимает суд Египет и весь дом мой".

Тогда Иосиф воссел на колесницу свою, и все вельможи пошли впереди и вокруг Иосифа. Пентефрий, который прежде ввергнул Иосифа в тюрьму, увидев это необыкновенное чудо, что Иосиф сидел на Фараоновой колеснице, весьма устрашился, и неприметным образом отделившись от вельмож, поспешно пришел в дом свой, и с великим страхом сказал жене своей: "видела ли ты, жена, необычайное чудо? Великий угрожает нам страх; потому что этот раб наш Иосиф стал господином над нами и над всем Египтом, и вот со славою восседает на Фараоновой колеснице, и все воздают ему почести, как царю. Я не мог видеть сего и удалился неприметным образом". Жена Пентефриева, услышав это, ободряла его, говоря: "

Итак я доставила ему царство и великую славу. Если бы не полюбила я так Иосифа, то не был бы он ввергнут в тюремный дом; мне обязан он и благодарностью, как виновнице славы его. Иосиф же праведен и свят, потому что оклеветанный никому не открыл сего. Поэтому встань теперь, пойди с радостью и поклонись ему вместе с вельможами". Пентефрий встал, и пошел почтительно поклониться Иосифу.

Между тем кончились все годы великого плодородия и усилился голод во всей земле ханаанской; печален был Иаков с детьми своими. Слышал же Иаков, что в Египте в великом обилии есть плоды и сказал сыновьям своим: "соберитесь, пойдите и купите нам плодов египетских, о которых я слышал, чтоб не умереть нам с голоду". Получив приказание, десять сыновей Иаковлевых, все пошли покупать хлеб, впрочем, не знали, что там брат их. Как же скоро увидел Иосиф братьев своих, узнал всех их и сказал гневно: "эти десять человек - лукавые соглядатаи, и для этого пришли в Египет; возьмите их и свяжите крепче, потому что пришли сюда высмотреть землю нашу". Они были в трепете и со страхом отвечали ему такими словами: "Да не будет сего, господин! все мы братья, дети одного отца праведника; некогда было нас числом двенадцать, и один умерщвлен злым зверем: он был прекрасный и самый любимый у отца своего; отец и до сего дня плачет о нем. Другой же брат наш с отцом теперь нашим в земле ханаанской, утешает его". Но Иосиф опять с гневом отвечал им, говоря: "Поелику боюсь и чту я святого Бога, то делаю вам эту милость. Возьмите пшеницу, скорее идите к отцу своему, если только говорите вы правду, и брата вашего, которого любит отец ваш, приведите ко мне сюда. Тогда только поверю вам".

Взяв пшеницу, пошли они печальные к отцу своему в землю ханаанскую и известили его о сделанных им неприятных допросах и о гневе человека. И отец их крайне опечален был этими словами, и воздыхая говорил: "что вы это сделали? для чего сказали властителю Египта, что здесь есть у вас другой брат?" Они отвечали ему: "сам он расспрашивал о нас и о родстве нашем со всею подробностью". Иаков говорит им: "лучше умру, нежели дам вам взять Вениамина с лона моего". Когда же стал одолевать голод, говорит им Иаков: "если мне, как говорите, надобно потерять Рахилиных чад, и лишиться самых любимых сыновей своих: то, встав, возьмите в руки дары и брата вашего и идите вместе".

Они сделали, как приказал им Иаков. И когда в великом страхе пришли в Египет; тогда все поклонились Иосифу. У Иосифа же, как скоро увидел брата своего Вениамина, стоящего пред ним в страхе и боязни, сильно встревожилось сердце его; желал он обнять и облобызать брата и спрашивал его: "жив ли отец?" Брат говорит ему со страхом: "жив раб твой, отец наш". Иосиф еще спрашивает его: "а на сердце ли еще у него Иосиф?" Тот отвечал: "да, весьма на сердце; доселе сгорает к нему любовью". Поелику же Иосиф не мог обнять его и далее расспрашивать; то пошел в ложницу и горько заплакал. Ибо в тот час, как увидел брата своего, немедленно привел себе на память прекрасную старость Иакова, и сказал со слезами: "Блаженны те, которые взирают на святые черты твоей старости, добрый родитель! Увы мне, все царство и слава моя не стоят твоей старости, прекрасный родитель! хотелось мне увериться из Вениаминовых уст, содержишь ли ты меня в сердце своем и любишь ли меня, как я тебя люблю; потому-то хитростно принудил братьев моих привести с собою Вениамина брата моего. Ибо не поверил им, что они говорили о тебе, и что есть у них отец и меныпий брат; думал же, что побуждаемые завистью убили они и любимейшего сына твоего меньшего Вениамина, как убили меня в произволении своем, и тем в большей горести низвели душу твою во ад. Ибо обоих нас ненавидели они, потому что я и Вениамин единоматерние. Знаю, родитель, что сильно печалился ты о нас, и теперь особливо крайне жалеет старость твоя о брате моем Вениамине. Вот и я сильно болезную, представляя скорбь твою, потому что никто из нас не прислуживает старости твоей. Не довольно было прежнего твоего о мне плача, но еще плач к плачу приложил я тебе, родитель. Я виновен в твоих рыданиях и сетованиях; потому что жестоко поступил, вызвав сюда Вениамина; но слух о тебе вынудил меня сделать это; хотелось узнать мне, точно ли жив отец мой. Кто даст мне увидеть опять святые черты твои и насытиться зрением ангельского лица твоего?"

Потому горько плакав в ложнице и умыв лице, выходит веселый; велит всех привести в дом, чтоб разделили с ним трапезу. Послушайте, братия мои, как Иосиф всех приводит их в страх. Каждому из них приказывал он возлечь, называя каждого по имени и по порядку рождения, и каждому показывал вид, что угадывает его по сосуду; а это была серебряная чаша, которую он держал в руке своей. Поставив эту чашу, ударил он перстом правой руки своей, и сосуд после удара издал громкий звук в услышание предстоящим в доме. Потом, ударив раз, говорил: "первый Рувим, первый пусть возляжет на почетном месте". Ударив еще раз, провозгласил им второго, говоря: "второй - этот Симеон пусть возляжет по рождению". Ударив же еще в третий раз, говорил: "Левий да возляжет и приимет честь". Так всех разместил за столом, называя их по имени и по порядку. А этим привел их в ужас и в большую боязнь; почему рассуждали они: "всех он знает". Особливо же в большую робость приводила их чаша, и думали они, говоря каждый другому: "не знает ли он по оной и того, что прежде ложно сказали мы ему, будто бы Иосиф умерщвлен злым зверем". И были они поэтому в великом волнении. Но чтоб не имели они подозрения, с собственной своей трапезы уделяет им части, большие же брату своему Вениамину; ему давал в десятеро перед прочими. Для чего же Иосиф поступает так с братьями, и по чаше объявляет имя каждого? Для того, чтоб вину их сделать более тяжкою.

Тогда приказал своему управителю, чтоб дал им полные мешки пшеницы без платы, и чтоб в мешок Вениаминов вложил тайно чашу его; и вскоре отпускает их с радостью. Когда же они радуясь отошли несколько от города; настиг их на дороге управитель Иосифов, произносить им тяжкие слова, осыпает их угрозами, называет ворами и недостойными оказанной им чести. Они отвечали управителю: "И прежнее золото нашли мы в мешках своих и принесли господину нашему. Могли ли же теперь украсть чашу господина твоего? Да не будет этого!" Управитель говорил им: "сложите мешки свои, чтоб мог я обыскать". И поспешно сняли они мешки с вьючных животных; и нашлась чаша в мешке Вениаминовом. Увидев это, разодрали они одежды свои и с множеством угроз начали винить и оскорблять Рахиль, а вместе с матерью и братом и Иосифа, говоря: "В соблазн вы стали отцу нашему, и ты и Иосиф, дети Рахилины. Иосиф хотел над нами царствовать, а ты, брат его, довел нас даже до стыда и укоризны. Не дети ли вы Рахили, которая украла идолов у отца своего и сказала, что не крала?" Вениамин, возвысив голос свой с рыданием и сетованием начал удостоверять каждого из них и говорить: "

Чтоб увидеть мне святые седины Иакова, чтоб с радостью облобызать мне колена его, не крал я чаши этой! Увы, увы мне Рахиль! что сталось с твоими детьми? Иосиф прекрасный, как рассказывают, умерщвлен зверями; а я вот, матерь, стал вдруг вором, и не знаю как; на чужой стороне остаюсь в рабстве. Иосиф в пустыне пожираемый зверем вопиял, чтоб найти себе избавителя, и не нашел. Вот и я, прекрасная матерь, уверяю братьев своих, и никто не слушает, никто не верит сыну твоему".

И взяв воротились в город к Иосифу, не зная, чем оправдаться в этом. Иосиф же говорил им в ответ с гневом: "Такая-то награда за мои благодеяния? Для этого почтил я вас, чтоб унесли вы чашу мою, в которой волхвую? Не говорил ли я вам, что не мирные вы люди, а соглядатаи? Но из страха Божия делаю вот что: укравшего эту чашу мою удерживаю у себя в рабстве, а вы идите в целости". И один из них, по имени Иуда, выступил вперед, преклонил колена и стал умолять, говоря: "Не гневайся, господин, и дай сказать слово.

Прошу у тебя, позволь мне быть рабом твоим вместо сего отрока; только он пусть возвратится с братьями к отцу, потому что на свои руки взял я его у отца моего, и без него не могу воротиться к отцу моему, иначе увижу горькую смерть отца моего".