Мы можем это понять, может быть, с особенной силой и резкостью, если вспомним, что жизнь, вся сила жизни — только от Бога, что вне Бога не может быть жизни тварной. Вы, наверное, помните, как в момент своего распятия Христос, желая вольной волей приобщиться ко всей человеческой трагедии, принял на Себя богооставленность. Боже Мой, Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил? — воскликнул Он с креста (Мк 15:34). В этот момент Он приобщился именно к богооставленности всякого человека, потерявшего Бога, и, потеряв Бога в Своем человечестве, Он умер, как умирает всякий иной человек.

И вот после совершения чудес, после того, как Он изгнал бесов, проявил Божественную Свою силу через Свое человечество, Ему нужно было, Он должен был погрузиться в общение с Богом и Отцом не как Сын Божий Единородный — между Ним и Отцом не могло быть никакого разрыва, отдаления, — но как Человек Иисус Христос (и эти слова принадлежат не мне, а апостолу Павлу — Рим 5:15). И когда мы думаем о Христе, о том, какой дивный подвиг самоотвержения, отдачи Себя Он понес, как, будучи Живым вечным Богом, Он согласился войти в тварность, приобщиться ко всем ограничениям тварности и ко всему ужасу, созданному человеком на земле, мы можем понят и поверить, что если Бог так нас любит, так в нас верит, так надеется, что мы отзовемся на Его любовь, то, по слову апостола Павла, все нам возможно в укрепляющем нас Господе Иисусе Христе (см. Флп 4:13).

Продолжим чтение первой главы Евангелия от Марка.

Симон и бывшие с ним пошли за Ним и, найдя Его, говорят Ему: все ищут Тебя. Он говорит им: пойдем в ближние селения и гора, чтобы Мне и там проповедовать, ибо Я для того пришел. И Он проповедовал в синагогах их по всей Галилее и изгонял бесов (1:36-39).

Я хочу обратить ваше внимание на решимость Спасителя не остаться в среде тех людей, которые не только уже услышали Его проповедь, но и восприняли ее. У нас, в нашей церковности, всегда есть соблазн всем верующим собираться, проводить возможно больше времени вместе, получать все больше, и больше, и больше — и научением, и слышанием Слова Божия, и приобщением Святых Таин, и общей молитвой, и совершением различных церковных обрядов. Все это не только законно — это хорошо и спасительно, но это только часть того, что является нашим призванием.

Наше призвание — быть вестниками Христа, как и Спаситель Христос был вестником Бога и Отца, и вместе с Собой к этому призванию привел и Своих учеников. Это очень важно. Спаситель говорил какой-то группе людей, исцелял многих, изгонял бесов; и люди, конечно, хотели, чтобы Он остался с ними неразлучно, чтобы свет Его лился все больше и больше в их души и в их жизнь. Но Христос знал, что за пределом этой малой группы — бесчисленное количество других людей, которым тоже нужен свет, которым нужна истина, которым нужно свидетельство Его жизни и смерти. Мы должны это помнить, потому что мы являемся, по слову Священного Писания, телом Христовым (1 Кор 12:27); а быть телом Христовым, как отец Сергий Булгаков говорил когда-то, значит быть как бы через века и на всем пространстве земного шара телесным, воплощенным присутствием Христа Спасителя. Я помню разговор с Патриархом Алексием?5 . Я его спросил, как бы он определил Церковь. И он мне ответил: “Церковь — это тело Христово, распинаемое за спасение своих гонителей…” И, конечно, не только гонителей, но и всех тех, которые алчут, жаждут истины, которые лишены полноты жизни, которые не познали света вечности.

И вот здесь мы видим и призыв себе, и предупреждение. Призыв: если мы хотим быть Христовыми, подобными Ему, мы должны сеять слово, и когда оно посеяно, дать этому слову взрасти. Мы не должны, оставаясь постоянно на одном месте, сеять все новое благовестие, а, посеяв то, что человек может понести, идти дальше.

Вы, может быть, скажете: как же так — разве не нужна нам постоянная забота? разве не нужно нам постоянное напоминание?.. Нам нужна эта забота и напоминание только потому, что мы недостаточно серьезно, глубоко воспринимаем то, что нам уже дано. Святость можно построить на одном изречении Евангелия, на одном слове Божием. Мы слишком порой бываем богаты воспоминаниями, знаниями и слишком бедны воплощением этого знания в жизнь. Я вам могу пример этого дать.

Есть рассказ из жизни древних египетских подвижников о том, как пришел к одному великому старцу простой крестьянин из Египта и спросил его: “Что мне делать, чтобы спастись?” Старец, который тогда жил в пустыне, ему говорит: “Стань монахом”. — “А что это значит?” — “Это значит, что ты будешь жить в пустыне, есть меньше, чем требует твой голод, жаждать, работать тяжело, спать на голой земле и молиться”. Пришлец ему отвечает: “Я нищий крестьянин, постели у меня никогда не было, я всегда жил впроголодь и работал сверх сил. Но одного я не умею делать: я не знаю молитв…” Тогда святой старец говорит ему: “Я тебя научу. Сядь рядом со мной, будем вместе плести корзины, я буду тебе вслух читать Псалтирь, и ты повторяй”. И начал: “Блажен человек, который никогда не идет по пути нечестивых…” Ученик повторил раз, другой, третий; потом говорит: “Память-то то у меня слабая. Разреши, я похожу и затвержу эти слова”. Он стал ходить, пошел дальше, дальше и исчез. И старец долгие годы его не видел. После многих лет он встретил его в пустыне, поспешил к нему и говорит: “Что же ты за ученик? я тебя научил одному стиху из псалтири, и ты ушел от меня; что же ты все это время делал?” И тот со слезами ему отвечает: “Ах, отче, вот уже сорок лет я стараюсь стать таким человеком, который никогда не ходит по пути нечестивых…” Вот вам пример. Если бы мы одно слово евангельское могли принять до конца, то мы могли бы святость на нем построить. И этим объясняется, почему Христос не оставался на одном месте. Сказав нужное одним, Он шел дальше говорить нужное другим, и к тому же призвал Своих учеников, — в том числе и нас. Это мы должны помнить; мы — посланники Божии. Как говорит один английский писатель, мы — авангард Царства Небесного.

Вот конец первой главы Евангелия т Марка:

Приходит к Нему прокаженный и, умоляя Его и падая перед ним на колени, говорит Ему: если хочешь, можешь меня очистить. Иисус, умилосердившись над ним, простер руку, коснулся его и сказал ему: хочу, очистись. После сего слова проказа тотчас сошла с него. И он стал чист. И, посмотрев на него строго, тотчас отослал его и сказал ему: смотри, никому не говори, но пойди, покажись священнику и принеси за очищение твое, что повелел Моисей, во свидетельство им. А он, выйдя, начал провозглашать и рассказывать о происшедшем, так что Иисус не мог уже явно войти в город, но находился вне в местах пустынных. И приходили к Нему отовсюду (1:40-45).

Я хочу обратить ваше внимание на целый ряд моментов в этом рассказе. Приходит к Спасителю прокаженный, падает перед ним на колени, умоляет Его об очищении — потому что в то время проказа считалась скверной, осквернением, знаком греховности и осужденности — и говорит: “Если только ты хочешь, Ты можешь меня очистить…” Иисус умилосердился, коснулся его и сказал: Хочу, очистись.

Мы уже говорили о том, сколько милосердия, сострадания было во Христе, и нас не удивляют Его слова: Хочу, очистись… Но для окружающих Его людей то, что Он коснулся прокаженного, которого никто не посмел бы тронуть, чтобы не оскверниться и не стать самому прокаженным, показывает Его уверенность в том, что нет нечистоты, которой Божия любовь не может очистить. Тут мы должны вспомнить и о себе. Речь не идет о том, конечно, чтобы кто-нибудь рукой коснулся нас. Часто мы думаем: я пал так низко, я так осквернен жизнью, грехами своими, — как я могу подойти к другому человеку, в котором я вижу чистоту, прозрачность, светлость, красоту? Как бы моя нечистота не стала его долей… Но мы можем спокойно подойти: если в этом человеке есть сколько-то сострадания, милосердия к нам, он может прикоснуться к духовным, душевным нашим ранам, он может тронуть оскверненность нашей души и через любовь нас возродить.

Я сейчас сделаю отступление, потому что мне был поставлен вопрос относительно притчи о неправедном богатстве. Коротко говоря, в притче сказано следующее. У некоего человека был домоправитель, который правил домом нечестно. Обнаружив это, хозяин хотел его прогнать; и домоправитель подумал: куда же мне деваться? Вот что я сделаю: приглашу сюда должников моего хозяина и уменьшу их долги; в благодарность они, может быть, примут меня… Так он и сделал (см. Лк 16:1-8).