Но вы бы видели, с какой любовью нас приняли! Ни малейшего намека на то, что мы не ко времени. Казалось бы, по-человечески, реакция должна была быть такой: Мы вас, конечно, примем, куда денешься?! Но как же вы некстати!.. Сейчас этим полуночным паломникам надо еду разогреть, накрыть на стол, накормить. И это - в то время, когда можно было бы спокойно помолиться у себя в келье и лечь отдыхать...

Ничего подобного! С какой улыбкой, с какой добротой встречал нас гостинник! Да-да! Он встречал нас так, будто никаких иных забот у него больше не было, - только нас накормить и разместить, а потом - отдыхай в свое удовольствие. Как же велико было наше удивление, когда наутро мы увидели его в алтаре и поняли, что он был чередным служащим иеромонахом, а значит, до нашего прихода отслужил уже вечерню с повечерием и после того, как нас устроил, должен был еще готовиться к служению литургии. Почти всю ночь он возился с нами, чтобы удобно разместить, накормить и обсушить с дороги, ведь мы пришли совершенно мокрыми. Ясно, что этой ночью спать ему не пришлось. Такое проявление братской любви сразило нас наповал.

Заранее, пока мы ели, нам в келье растопили чугунную печку, чтобы можно было развесить и просушить насквозь промокшие вещи. На кроватях нас ждали белоснежные простыни, на подушках - чистые полотенца, и пара тапочек под кроватью. Но в еще большее изумление мы пришли, когда узнали, что гостеприимный монах - гостинник афонского греческого монастыря - природный француз! Поистине Бог нелицеприятен, но во всяком народе боящийся Его и поступающий по правде приятен Ему (Деян. 10, 3435). Кроме него, среди братии Ватопеда, как выяснилось, были и другие европейцы - бывшие католики и протестанты.

Несколько поленьев, брошенных в чугунную печку, раскалили изогнутую железную трубу, которая выходила в маленькое оконце под самой крышей. Наша келья в древней неприступной монастырской стене, ветер и дождь за окном, шум волн, опрокидывающихся на невидимый во тьме берег, желтый свет керосиновой лампы и охапка сучьев у печки - все это невольно переносило нас в другое время и другое пространство. Казалось, что времени уже нет, наверное, оно остановилось, и неизвестно, какой теперь век за окном Как смогли, мы развесили у печки сырую одежду и мгновенно уснули.

Святыни Афона

Из-за дождя в Ватопеде пришлось задержаться на целых два дня, хотя перед отъездом мы хотели успеть побывать еще и в сербском монастыре Хиландар, а может быть, и в Эсфигмене. Но, как всегда, невидимая рука в который уже раз меняла все наши планы - и слава Богу! Мы это поняли по приезде на Афон довольно скоро. Строить здесь какие-либо планы совершенно бесполезно! Еще только собираясь отправиться в Грецию, мы тоже выработали свой план, и я даже нарисовал, на основе карты полуострова, схему со стрелками и номерами, означающими очередность посещения монастырей. Однако уже через неделю стало очевидно: все эти труды были тщетны. Никаких планов, никаких схем! Игумения Афонская всё устраивает Сама, причем совершенно иначе, чем планирует человек, но главное, - намного лучше, чем он мог себе это представить. На Афоне, если кто-либо хочет что-то предпринять, он должен только молиться: Матерь Божия, устрой всё так, как Ты Сама сочтешь нужным и полезным. И Пречистая непременно покажет: что нужно делать и в какой последовательности. Вот почему и на сей раз мы доверчиво подчинились изменившимся обстоятельствам, нимало не переживая из-за вызванной дождем неожиданной перемены наших планов.

Эти два дня мы провели в Ватопеде не зря: здесь семь чудотворных икон (например, Всецарица), ковчег с главой святителя Иоанна Златоуста, на голых костях которой сохранилось, как живое, лишь его ухо, а кроме того, - часть невыразимо благоухающего пояса Богородицы, сплетенного Ее собственными руками 2000 лет тому назад. Он был сделан из некрашеной шерсти и первоначально не имел никаких украшений. Лишь после исцеления, полученного от него греческой царицей Зоей в Х веке, она сама благоговейно украсила скромный поясок Богоматери тончайшей золотой вышивкой. Паломникам открывают удлиненный ларец, в котором находится 30-сантиметровый кусочек этого тонкого (шириной лишь в два сантиметра) пояска, и ни на что не похожее неземное благоухание заставляет их вздрогнуть от изумления. Этот запах уже не спутать ни с каким другим.

Другое, не меньшее потрясение испытывает едва ли не каждый, кто видит главу Великого Учителя Православной Церкви, Вселенского Патриарха и архиепископа града Константинополя Иоанна Златоуста. Ее вынесли для поклонения паломникам вместе с главами других святых и поставили ковчежцы с мощами на специальном столике в Благовещенском соборе. Мы уже привыкли за время своего паломничества по Афону видеть многие мощи разных святых. У некоторых, как, например, у Иоанна Русского, полностью сохранились кожные покровы. Его рука, хранящаяся в Пантелеимоновом монастыре, так же, как и правая рука Иоанна Крестителя из монастыря Дионисиат, удивляет всех своим нетлением. А ведь сколько веков прошло! Монах, который нам показывал мощи в русском монастыре, неожиданно взял мою руку и, сжав указательный и средний пальцы, надавил ими на кисть руки св. Иоанна Русского. Я почувствовал своими пальцами теплую, а не холодную, как у покойников (не раз я им вкладывал в руки разрешительную молитву), пружинистую плоть руки святого. Но в то же время не раз мы прикладывались к мощам великих святых, у которых мягкие ткани истлели и, таким образом, мощами считались только их кости, от которых многие больные паломники и раньше получали, и сейчас получают исцеления.

Глава Иоанна Златоуста хранится в серебряном ковчеге шарообразной формы, который дивно украшен сканными золотыми узорами и драгоценными камнями. Сверху, как и у многих подобных ковчегов, открывается маленькая овальная дверца, через которую видны кости черепа святого. По очереди мы приложились, с земными поклонами, к черепу святителя, а затем греческий монах, который вынес нам мощи, взял ковчег с главой в руки и открыл еще одну, боковую, дверцу. Ее мы сначала даже не заметили. И тут я испытал одно из самых больших потрясений в моей жизни. Сам не знаю, почему это зрелище произвело на меня столь сильное впечатление, но я внезапно почувствовал такой сверхъестественный восторг и благоговение одновременно, что это состояние, пожалуй, можно было бы назвать даже экстатическим. Благодать Божия сильнейшей волной радостного удивления всколыхнула всю мою душу в тот самый момент, когда я увидел в боковом окошке совершенно нетленное ухо Иоанна Златоуста. Оно непонятным образом держалось на голых костях черепа, причем, кроме этого уха, на главе святителя не осталось ни одного фрагмента кожного покрова. Ощущение было таким сильным, что я, как мне показалось, вот-вот захлебнусь волной этого восторга. Но почему же нетленным сохранилось только одно ухо? Возможно, ответ на этот вопрос заключен в житии святителя. Однажды его келейник, Прокл, увидел в кабинете Патриарха через дверную щель неизвестного благообразного старца, который, стоя за спиной Златоуста, что-то говорил ему на ухо. Так повторялось несколько ночей подряд. Святитель в то время работал над толкованием посланий апостола Павла.

Присмотревшись к иконе, висевшей над столом Патриарха, Прокл отметил удивительное сходство между ликом, изображенным на иконе, и таинственным старцем. Это была икона первоверховного апостола Павла. Иоанн Златоуст понял тогда, что явлением апостола Господь удостоверил богоугодность этого труда. Судя по всему, именно то самое ухо, к которому в видении неоднократно наклонялся апостол Павел, как бы подсказывая святителю - что он, апостол, имел в виду в том или другом месте своего послания, и сохранилось нетленным на голом черепе в подтверждение действительности древнего чуда.

Много святынь на Афоне. Мы прикладывались к нетленной стопе праведной Анны, матери пресвятой Богородицы, к которой обращаются бесплодные супруги с молитвой о рождении ребенка. Видели и результаты их молитв: множество фотографий новорожденных, которые привезли с собою в скит счастливые отцы, получившие здесь помощь в исцелении от бесплодия. С благоговейным страхом прикладывались мы к полутораметровой Иверской иконе Пресвятой Богородицы. На Ее подбородке неровной лепешкой застыла корка побуревшей крови, много веков тому назад истекшей из раны от копья. Видна она очень отчетливо и ничем не отличается от толстой кровяной корки на ране любого человека. Созерцание этого чуда оставляет совершенно неизгладимое впечатление. Видели мы и нетленную стопу Андрея Первозванного, а затем и нетленную десницу Иоанна Предтечи - ту самую руку, которая касалась головы Спасителя мира, погружая Его в Иорданские воды.

Трудно и даже невозможно перечислить все афонские святыни, которые мы видели и к которым смогли приложиться за время нашего паломничества. Невозможно передать и чувство присутствия благодати Божией, изливающейся, словно из источника, от святых мощей и чудотворных икон. Но если вы подойдете к этим святыням как туристы - вы ничего не унесете с собой и ничего не почувствуете. Посмотрите на них и поохаете: Какой изящный ковчег у мощей! Взгляните, как чудесно написана эта икона! Неужели 8-й век? Ах-ах, какая сохранность! Но через несколько дней вы обо всём этом забудете и уедете с Афона такими же, какими сюда приехали. Если же вы действительно хотите понять: что такое на самом деле чудотворная икона - тогда начните перед ней молиться. Молитесь просто, без словесных хитросплетений и всякой риторики, своими словами. Молитесь о том, о чем у вас болит сердце: об избавлении от греховных привычек, с которыми вы не можете справиться сами, о вразумлении в сложных обстоятельствах, о защите от злобы враждебных к вам людей, о помощи родным и близким, об исцелении болезней и обо всем том, что подскажет сердце и ваша совесть. Молитесь, как хотите! Только молитесь! И тогда вы поймете - что значит чудотворная икона. Это невозможно описать словами - это надо почувствовать. Тот духовный орган, которым душа человека чувствует благодать, даст вам знать о ее присутствии. Божественная сила, изливаясь через святыню и пронизывая насквозь душу и тело, омоет вас подобно речным струям, из которых человек никогда не выходит прежним. После такого паломничества люди меняются и становятся хотя бы немного лучше.

Осужденная рука

Во внешнем притворе (нартексе) соборного храма, рядом с левым его приделом, посвященном св. Димитрию Солунскому, монах-англичанин, который нёс послушание экскурсовода, показал нам фреску с изображением иконы Закланная. На щеке Богородицы хорошо было заметно отверстие от удара острым предметом. Выпавший при ударе кусочек штукатурки оставил в стене довольно глубокую ямку. Рана изнутри белела известкой, сильно выделяясь на фоне темных красок лика Пречистой. Вокруг раны была отчетливо видна запекшаяся кровь. Экскурсовод, облаченный в рясу и обычную афонскую камилавку, поведал нам о том, почему икона получила такое странное название - Закланная.