- А это чья пристань с башней, там, впереди?

- О, это уже арсана (т. е. причал - авт.) нашего монастыря. Мне сейчас выходить.

- Но где же сам монастырь?

- Его отсюда не видно. Он находится выше по ущелью в часе ходьбы от моря.

- Отче, у меня, простите, еще один вопрос напоследок. Где вы так хорошо изучили русский язык?

- Да ведь я, - улыбнулся болгарский монах, - в советское время закончил в Москве институт, а у себя на родине, как и все дети того времени, изучал русский язык в средней школе.

Послышался неприятный металлический скрежет. Это на цепях стал опускаться нос корабля. Наконец, он уткнулся в пирс, и по нему, как по трапу, на пристань Зографа сбежал наш новый афонский друг, а за ним - несколько греков-паломников.

- Приходите к нам в монастырь, будем очень рады, - крикнул он с берега и помахал нам рукой.

- Если Бог благословит, обязательно придем.

Задним ходом паром отошел от причала и, развернувшись, взял курс на юго-восток, в сторону Дафни. А я подумал: Какое удивительно полезное для нас совпадение - именно в тот момент, когда мы были в растерянности, не зная, где достать билеты, - на борту парома вдруг оказывается афонский монах, который учился в Москве и отлично говорит по-русски! Поразительно! С самого отъезда - сплошные совпадения и какая-то непрекращающаяся цепь случайностей. Впечатление такое, будто нас за руку, как детишек, ведет любящая мать и поддерживает всякий раз, как только мы спотыкаемся и теряем равновесие.

Наш корабль приближается к очередному мысу. И тот, словно громадный театральный занавес, медленно отъезжает в сторону, открывая перед нами новую панораму. Впереди над водой появляются мощные крепостные стены какого-то сказочного сооружения, похожего на средневековый замок. Дохиар, - слышу я от греков-паломников знакомое название монастыря, в котором находится почитаемая и в Греции, и в России икона Скоропослушница. На пристань сходят паломники и монахи, а за ними осторожно съезжает тяжелый грузовик с пиломатериалами.

Впереди - Ксенофонт. Над вытянутыми вдоль моря стенами из желтого ракушечника тянутся белые двухэтажные кельи с балкончиками. А еще выше над ними - трубы, трубы, трубы Множество узких, вытянутых вверх белых труб придают монастырю свой особый характер. Из-за серых сланцевых крыш и свежевыбеленных труб выглядывают кирпично-красные купола соборного храма. Мы начинаем волноваться: а где же наш монастырь? Не проехать бы! У стоящего рядом грека-паломника стали пытаться выяснить по-английски: когда, наконец, появится Пантелеимонов монастырь? Грек понял и кратко ответил:

- The next (англ. - следующий).

Мы подхватили свои рюкзаки и, громко стуча каблуками по железным ступеням узкого корабельного трапа, поспешно сбежали на нижнюю палубу. Впереди, прямо по курсу, показалась широкая бухта, в глубине которой уже издали мы приметили давно знакомые по фотографиям очертания русской обители Святого Пантелеимона. С моря, в отличие от очень компактных греческих монастырей, она смотрелась целым городом. Это впечатление создавали большие каменные многоэтажные здания, разбросанные по склонам горы вне стен монастыря. Дождь тем временем прекратился, а с ним рассеялась и серая дымка, которая размывала все контуры на берегу. Чем ближе подходил корабль к земле, тем внушительнее казались нам постройки монастыря. Над старой невысокой монастырской стеной с традиционными греческими балкончиками на гнутых деревянных подпорках возвышалась совершенно нехарактерная как для греческой, так и для русской архитектуры восьмигранная столпообразная колокольня. Две пары круглых часов под конусовидной крышей, обращенные на все четыре стороны света, и сквозные узкие проемы в стенах делали ее похожей на башню немецкой городской ратуши. Своеобразие облику монастыря добавляли также необычные для Греции формы многочисленных куполов монастырских церквей, которые, благодаря неожиданно прорвавшемуся сквозь тучи солнечному лучу, ярко заблистали свежей изумрудной краской. Фигурки людей, ожидавших корабль на пирсе, становились всё крупнее, а небо - всё светлее и чище. Когда же, наконец, на пристань съехал ярко-красный грузовой джип Сузуки, небо окончательно очистилось и мы вместе с другими паломниками-греками сошли на пирс в ликующих потоках солнечного света.