В основе этой жизни, обращенной к Нему, лежат живые отношения с Богом. Эти отношения в нас подвигаются Святым Духом, Его божественною благодатью и мы, живые, по благодати, входим уже от собственного произволения в отношения с Ним, Господом. Мы ищем спасения от греха, потому что несносно нам его зловоние; от проклятия, потому что не в силах сами побороть лежащую на нас власть и силу страсти, которая настигает нас изнутри и роняет нас, низвергая в ад падшей жизни; от смерти, потому что не хотим, не можем переносить мрак, холод и запустение всякий раз, когда грехом, нами содеянным, душа теряет благодатное присутствие Бога, Его свет, Его тепло, и через то теряет способность любить, милосердствовать, терпеть, жить в мире и многое благое, что и составляет для нее действительно жизнь.

Мы входим в отношения с Господом, Который тогда, две тысячи лет назад, как Бог, пребывая вне времени и потому заключая в Себе все времена, принял в человеческое Свое естество каждого из нас по естеству и, как человек, невинный и безгрешный, страдал за наши грехи и умер. В смерти Своей явил торжество послушания и смирения. В Его Богочеловеческом смирении грех нашел свою смерть. И содрогнулась и потряслась вселенная от совершившегося. И далее как Бог, спасая нас из греха, проклятия и смерти, воскрес, воздвигая нас в новую жизнь, в нового человека.

Как Человек — тогда, как Бог — сейчас, содержа в Себе в "тогда" мое теперешнее, мое "сейчас", не "искупал", как говорят католики, а спасал и спасает меня, извлекая из тленного человека. Его земная жизнь сейчас проникает в мою земную жизнь, совершая мое спасение в каждой Божественной Литургии, в каждом Таинстве моего вхождения в Его милосердующую любовь, в каждой исповеди, в каждом Причастии.

Сейчас, в настоящем времени, православный человек, обретаясь в своей любви к Богу, ищет последовать Ему, смирением в болезни соразделяя Его страдания и стяжая тем самым благодатное участие Бога. Господь, приемля любовь человеческую, попускает ему болезни и скорби, одновременно любовью Cвоею благодатно утешая его во внутреннем человеке.

Вне Православия многие люди ищут другого, более легкого, бесскорбного способа жизни, при котором можно было бы иметь все — и веру в Бога, некий образ религиозного жительства, включая посещение Богослужений, молитвы, благотворительность, как бы быть оправданным перед Богом, и в то же время иметь комфортную по земным меркам жизнь. Но православному человеку известно, что так жить невозможно, если ты хочешь иметь реальную причастность Духу Божию. Нельзя служить двум господам.

Все вышесказанное имеет прямое отношение к нашему разговору о "целителях". "Целители" о таком православном характере отношения к скорбям, болезням и искушениям вообще ничего не ведают. Более того, такое отношение их возмущает, раздражает, даже приводит в гнев. Именно по этой причине, что сами они устремлены к тому, чтобы устроить земную жизнь более удобно. Даже самые искренние "целители", которые самозабвенно отдают себя с утра до ночи на "исцеление" больных, тоже любят себя и ищут земного комфорта.

Все это дает нам некоторую возможность различить, где правильное отношение к болезни, а где неправильное, и к кому надо прибегать — к "целителям", или же к Церкви, ее Таинствам, или же к благословленной Церковью врачебной помощи.