Лилль

Одним из первых провинциальных приходов организовался приход в Лилле (в департаменте Нор). В городе католический университет. Для группы русских студентов В.Н.Лермонтова (родная сестра братьев Сергея, Евгения и Григория Трубецких) основала общежитие, выпросив для этой цели помещение у о.о. иезуитов. На чердаке иезуитского дома она устроила церковку, а студенты общежития организовали благочестивое содружество с церковным укладом: общая молитва перед трапезой и после нее, посещение церковных служб… Содружество проявляло и повышенную патриотическую настроенность — по окончании обеда, стоя лицом к портрету Государя, студенты пели "Боже, Царя храни!". Я осведомился: "Какого царя?" Мне объяснили: "Не царя, а идею монарха". Окормлял общежитие очередной разъездной священник, которого я посылал из Парижа (о. Иоанн Леончуков, о. Тимофеев, о. Фащевский…). Студенты составили хор. Постоянной организации не было.

В Лилле много русских рабочих, потребность в церковной организации назрела, и я подсказал студентам мысль объединиться всей местной русской эмиграции в общину. Однако что-то с общиной поначалу не удавалось. Завязался узел лишь в 1926 году. Первым ее священником был о. Димитрий Соболев.

Привез о. Соболева во Францию епископ Вениамин из Сербии и мне очень его расхваливал. К сожалению, лестного отзыва о. Соболев не оправдал. В приходе начались сплетни, дрязги, скандалы… На его место я вскоре назначил о. Иоанна Попова, распорядительного донского казака, толкового священника, с моральными устоями, с бытовыми привычками сельского батюшки. Он работал на автомобильном заводе, был шофером и лишь изредка служил по церквам. Я уговорил его поехать в Лилль.

О.Попов образовал в Лилле церковную общину, сплотив все элементы эмиграции. В чердачной церкви стало тесно, о.о. иезуиты давали понять, что существование православной церкви в их здании им неприятно… — и общине надо было подумывать о новом помещении. На помощь пришел протестантский пастор. Он уступил нам в здании кирки комнатку при библиотеке. Там до этой осени (1936 г.) наша церковь и помещалась.

Лилльский приход имеет ныне своеобразную конструкцию. Завязавшись в Лилле, он оказал влияние на окружающие местечки, где осели русские, и там вскоре возникли свои маленькие общины, приписавшиеся к Лилльскому приходу. Таких общин-приходов сейчас семь: Блан-Миссерон, Валансьен, Омон, Дане, Туркуан, Рубэ, Булонь сюр Мэр.

Священник по установленному порядку служит по очереди в этих городках по воскресеньям, а в праздники члены общин съезжаются в Лилль, в метрополию, а когда бывают общеприходские собрания, — делегируют своих представителей. Маленькая церковка была тесная, неуютная, неблагообразная; хотелось устроиться лучше, поудобнее, но при о. Попове ни один из проектов не осуществился. Он подал прошение о переводе в Южин (в Савое), его просьбу я удовлетворил, а на его место в Лилль назначил окончившего Богословский Институт целибатного священника о. Павла Пухальского. Бог помог о. Пухальскому быстро освоиться с приходом и собрать деньги на построение храма (вернее, о. Пухальский успешно закончил сборы, начатые о. Поповым). За одно лето в 3–4 месяца построили храм в честь святителя Николая Чудотворца, светлый, просторный, с куполом. Недавно, 29 ноября 1936 года, я освятил его.

На освящение съехались прихожане из всех окрестных городков. Торжество прошло с подъемом и дало всем участникам чувство удовлетворения. После скитаний по чужим углам — свое гнездо, "свой" православный храм!

Лилль город католический, по духу клерикальный центр того Движения, которое известно под именем католичества "восточного обряда". Возглавляют это Движение о.о. доминиканцы. Они усвоили практику православной церковности и организовали церковь "восточного обряда" (имени св. Василия Великого) при Center Dominicain d'Etudes Russes "Istina" и стали издавать журнал "Russie et Chretiente". Этой осенью церковь "восточного обряда" закрыли и доминиканский центр перевели в Париж. В последний мой приезд в Лилль на освящение храма я осведомился, много ли было за эти годы обращений в католичество. Мне ответили: "Мало… ничего у них не выходит".

Лион

В Лионе образовалась большая колония русских эмигрантов. Здесь много фабрик и в самом городе и в предместьях, преимущественно искусственного шелка (вискозы и окраски тканей), где работа хорошо оплачивается и не требует затраты сил, но связана с риском отравления.

В 1924 году из Константинополя в Лион приехал генерал Максимович с семьей. Максимовичи — потомки последнего прославленного перед самой революцией русского святого, святителя Иоанна (Максимовича) Тобольского, — семья религиозная, церковная. Уже в Константинополе генерал занимался церковной деятельностью, а в Лионе, в одной из комнат своей квартиры, открыл свою домовую церковь и выписал из Константинополя священника — о. Андрея Мишина, которого он еще там облюбовал. Властный, нетерпимый человек, генерал Максимович распоряжался в церкви, как помещик в своей усадьбе, и в конце концов вызвал протесты и нарекания со стороны священника и богомольцев. О. Мишин приехал ко мне с жалобой. Я поддержал его и посоветовал сорганизовать инициативную группу и устроить самостоятельную приходскую церковь; дал ему церковную утварь, антиминс… — все, что нужно. Прихожане сняли зал в помещении какого-то музыкального общества, где богослужение и наладилось. К сожалению, положение церкви бивуачное: иконостас после службы приходится разбирать. Потом возникли еще две приписные общины: в Дессин и в Поншерюи, где устроили хорошенький, маленький храм. О. Мишин, слабый, бестактный человек, поставить себя в приходе не сумел. Начались дрязги, ссоры, недоразумения, жалобы… Поначалу я поддерживал его, но потом убедился, что он пастырь не по приходу.