Подлинно, все это горестно и плачевно, и выражаемое словами, и представляемое умом. Но что делать, господин? Есть Божие повеление, или лучше сказать, определение, воспетое божественным Давидом: какой человек поживет и не увидит смерти (Пс.88:49).

Так, всякий человек, от праотца нашего Адама доселе приходящий в мир посредством рождения, опять отходит посредством разрушения в тамошний мир, высший и превосходнейший. Сеется в тлении, - говорит апостол, - восстает в нетлении; сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе; сеется тело душевное, восстает тело духовное (1Кор.15:42-44). Ибо мы будем равными Ангелам, станем сынами воскресения, когда смертное будет поглощено жизнью.

Видишь ли, господин, что госпожа, оставив нас, перешла из тьмы в свет и из жизни тленной в состояние бессмертное? Ты вскоре увидишь ее, когда и сам перейдешь туда. Поэтому не будем скорбеть, как прочие, не имеющие надежды (1Фес.4:13), надеясь через воскресение перейти в лучшее состояние безмятежной жизни.

Напоминаю, обратимся лучше к самим себе, будем заботиться о доме, о детях, а прежде всего о собственной почтенной душе, подобно той блаженной украшаясь добродетелями и радуясь тому, что мы предпослали туда эту супругу, как молитвенницу пред Богом, оставившую пример доброй жизни и нам, и всем знакомым.

Послание 16(204). К супруге греческого военачальника

Не видевшись никогда лично и не состоя в знакомстве, мы не стали бы писать к тебе, почтенная, но так как сделано предложение от лица боголюбезного и знакомого нам, именно от родственницы твоей, знаменитой патриции, а потом и через самого письмоносца Игнатия, духовного сына нашего, передано нам, смиренным, твое приветствие, то мы признали необходимым написать слово утешения душе твоей, истерзанной приключившейся ей скорбью по случаю смерти блаженного сына твоего, погибшего на войне.

Впрочем, какое может быть найдено врачевство утешения для исцеления неудобоисцелимой раны? О, несчастье, поражающее и при одном слухе о нем! Не стало почтенного семени, материнского глаза, предмета сердечной привязанности, благородной ветви, совершенного для матери света, носившего в себе отеческие черты, облегчавшего по возможности одиночество вдовства и служившего утешением всей жизни, как в своем доме, так и для родных.

И что случилось? Отлетел он от материнских глаз, отсечен от доброго корня, и не пред глазами последовала смерть его, когда провожающие своих близких получают утешение, как от последних слов умирающего, так и от благочестивого погребения. А теперь, между прочим, мы лишены и этого утешения, так как эта добрая ветвь отсечена воинским мечом.

О, плачевное событие! О, неутешное горе! Недоумевает ум, помышляя о несчастии, где и как это случилось, какую часть тела поразила убийственная рука, на каком месте упавши, он испустил дух, и скоро ли, от одного ли удара, сказавши ли что-нибудь? О, какое зрелище! О, какой час! Отправили мы сокровище с доброю надеждою и получили неутешную скорбь.

Но кто, горько оплакивая это бедствие, мог бы сказать что-нибудь достойное? Может быть, для тебя и солнце не радостно, и воздух печален, и море не приятно, и земля не вожделенна, и небо несносно, не заключая в себе твоей умственной звезды. Это и еще многое другое терзает твою душу, теснит сердце, исторгает горячие слезы, извлекает вопли и вызывает недоумение относительно самой жизни, вселяет отвращение к ней.

Но ободрись, госпожа, ободрись; время утешиться; отверзи слух свой и выслушай божественные изречения: человек - что трава, дни его, как полевой цветок, так и он отцветает (Пс.102:15). Какой человек поживет и не увидит смерти (Пс.88:49)? Ибо, если мы веруем, что Иисус умер и воскрес, то и умерших в Иисусе Бог приведет с Ним (1Фес.4:14). Итак, мы не совсем потеряли сына, но спустя немного, когда затрубит последняя труба, он восстанет в сретение Господу на воздухе (1Фес.4:17), и там мы увидим его.

Он здесь поражен смертным ударом, но там не испытает вечной скорби, как облекшийся во Христа в Крещении, содержавший православную веру и еще не насытившийся здешними приятностями, вкусив их как бы концом перста по юности своей. Поэтому мы веруем, что за такую преждевременную и несправедливую смерть он получит прощение сделанных им, как человеком, проступков и прегрешений.

Сколько зол, госпожа, он бы перенес, оставаясь во плоти? Разве ты не думаешь, что здешняя жизнь есть испытание человеку? Супруга, дети, изобилие рабов и прочего необходимого для жизни, к тому же, и земная слава - вот что предстояло ему. Избавившись от всего этого и лишь немного омочив душу горькими волнами жизни, он будет иметь великую свободу души, соединившись с Богом.

Таким образом, госпожа, отстрани, оставь неутешную скорбь, положи надлежащий предел страданию: принеси Богу жертву хвалы, исповедания (Пс.49:14). Скажи с блаженным Иовом: Господь дал, Господь и взял; как угодно было Господу, так и сделалось (Иов.1:21); повтори слова Давида: возвратись, душа моя, в покой твой (Пс.114:6). Ибо смерть сына - душа твоя. На вдовство же свое взирая, восклицай: Господь мне помощник, и не убоюсь: что сделает мне человек (Пс.117:6).