Известно, что истинным святым Божиим видения даруются единственно по благоволению Божию и действием Божиим, а не по воле человека и не по его собственному усилию, – даруются неожиданно, весьма редко, при случаях особенной нужды, по дивному смотрению Божию, а не как бы случилось [15]. Усиленный подвиг находящихся в прелести обыкновенно стоит рядом с глубоким развратом. Разврат служит оценкою того пламени, которым разожжены прельщенные. Подтверждается это и сказаниями истории и свидетельством Отцов. "Видящий духа прелести" – в явлениях представляемых им, – сказал преподобный Максим Капсокаливи, – очень часто подвергается ярости и гневу; благовоние смирения или молитвы, или слезы истинной не имеет в нем места. Напротив того, он постоянно хвалится своими добродетелями, тщеславствует, и предается завсегда лукавым страстям бесстрашно" [16]. Ученик. Неправильность этого способа молитвы и связь его с самообольщением и прелестью – ясны; предостереги меня и от прочих видов неправильной молитвы и сопряженного с ними ложного состояния. Старец. Как неправильное действие умом вводит в самообольщение и прелесть, так точно вводит в них неправильное действие сердцем. Исполнены безрассудной гордости желание и стремление видеть духовные видения умом, не очищенным от страстей, не обновленным и не воссозданным десницею Святаго Духа: исполнены такой же гордости и безрассудства желание и стремление сердца насладиться ощущениями святыми, духовными, Божественными, когда оно еще вовсе неспособно для таких наслаждений.

Одно ощущение из всех ощущений сердца, в его состоянии падения, может быть употреблено в невидимом Богослужении: печаль о грехах, о греховности, о падении, о погибели своей, называемая плачем, покаянием, сокрушением духа. Это засвидетельствовано Священным Писанием. Аще бы восхотел еси жертвы, дал бых убо; всесожжения не благоволиши [17]: и каждое сердечное ощущение порознь, и все они вместе не благоугодны Тебе, как оскверненные грехом, как извращенные падением. Жертва Богу дух сокрушен: сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит [18]. Эта жертва – жертва отрицательная, с принесением этой жертвы естественно устраняется принесение прочих жертв, при ощущении покаяния умолкают все другие ощущения. Для того, чтобы жертвы прочих ощущений соделались благоугодными Богу, нужно предварительно излиться благоволению Божию на наш Сион, нужно предварительно восстановиться стенам нашего разрушенного Иерусалима. Господь – праведен, всесвят, только праведные, чистые жертвы, к которым способно естество человеческое по обновлении своем, благоприятны праведному, всесвятому Господу. К жертвам и всесожжениям оскверненным Он не благоволит. Позаботимся очиститься покаянием! Тогда благоволиши жертву правды, возношение и всесожигаемая; тогда возложат на алтарь Твой тельцы [19]: новорожденные ощущения обновленного Святым Духом человека. Первая заповедь, данная Спасителем мира всему без исключения человечеству, есть заповедь о покаянии: начат Иисус проповедати и глаголати: покайтеся, приближися бо царствие небесное [20]. Эта заповедь объемлет, заключает, совмещает в себе все прочие заповеди. Тем человекам, которые не понимали значения и силы покаяния, Спаситель говорил не раз: Шедше, научитеся, что есть, милости хощу, а не жертвы [21]. Это значит: Господь, умилосердившись над падшими и погибшими человеками, всем даровал покаяние в единственное средство к спасению, потому что все объяты падением и погибелью. Он не взыскивает, даже не желает от них жертв, к которым они не способны, а желает, чтобы они умилосердились над собою, сознали свое бедствие, освободились от него покаянием. К упомянутым словам Господь присовокупил страшные слова: не приидох, – сказал Он, – призвати праведники, но грешники на покаяние. Кто названы праведниками? те несчастные, слепотствующие грешники, которые, будучи обмануты самомнением, не находят покаяние существенно нужным для себя, и потому, или отвергают его, или небрегут о нем. О несчастье! за это отрекается от них Спаситель, утрачивается ими сокровище спасения. "Горе душе, – говорит преподобный Макарий Великий, – не чувствующей язв своих и мнящей о себе, по причине великого, безмерного повреждения злобою, что она вполне чужда повреждения злобою. Такой души уже не посещает и не врачует благий Врач, как оставившей произвольно язвы свои без попечения о них, и мнящей о себе, что она здрава и непорочна. Не требуют, – говорит Он – здравии врача, но болящии" [22]. Ужасная жестокость к себе – отвержение покаяния! Ужасная холодность, нелюбовь к себе – небрежение о покаянии. Жестокий к себе не может не быть жестоким и к ближним. Умилосердившийся к себе приятием покаяния, вместе делается милостивым и к ближним. Из этого видна вся важность ошибки: отнять у сердца заповеданное ему Самим Богом, существенно и логически необходимое для сердца чувство покаяния, и усиливаться раскрыть в сердце, в противность порядку, в противность установлению Божию, те чувствования, которые сами собою должны явиться в нем по очищении покаянием, но совершенно в ином характере [23]. Об этом характере духовном плотской человек не может составить себе никакого представления: потому что представление ощущения всегда основывается на известных уже сердцу ощущениях, а духовные ощущения вполне чужды сердцу, знакомому с одними плотскими и душевными ощущениями. Такое сердце не знает даже о существовании духовных ощущений. Всем известно, какое душевное бедствие возникло для иудейских книжников и фарисеев из их неправильного душевного настроения: они сделались не только чуждыми Бога, но и исступленными врагами Его, богоубийцами. Подобному бедствию подвергаются подвижники молитвы, извергшие из своего подвига покаяние, усиливающиеся возбуждать в сердце любовь к Богу, усиливающиеся ощущать наслаждение, восторг; они развивают свое падение, соделывают себя чуждыми Бога, вступают в общение с сатаною, заражаются ненавистью к Святому Духу. Этот род прелести – ужасен, он одинаково душепагубен как и первый, но менее явен, он редко оканчивается сумасшествием и самоубийством, но растлевает решительно и ум и сердце. По производимому им состоянию ума Отцы назвали его мнением [24]. На этот род прелести указывает святой апостол Павел, когда говорит: Никто же вас да прельщает изволенным ему смиренномудрием и службою ангелов, яже не уведе уча, без ума дмяся от ума плоти своея [25]. Одержимый этою прелестью мнит о себе, сочинил о себе "мнение", что он имеет многие добродетели и достоинства, – даже" что обилует дарами Святаго Духа. Мнение составляется из ложных понятий и ложных ощущений: по этому свойству своему, оно вполне принадлежит к области отца и представителя лжи – диавола. Молящийся, стремясь раскрыть в сердце ощущения нового человека, и не имея на это никакой возможности, заменяет их ощущениями своего сочинения, поддельными, к которым не замедляет присоединиться действие падших духов. Признав неправильные ощущения, свои и бесовские, истинными и благодатными, он получает соответствующие ощущениям понятия. Ощущения эти, постоянно усвоиваясь сердцу и усиливаясь в нем, питают и умножают ложные понятия, естественно, что от такого неправильного подвига образуются самообольщение и бесовская прелесть – "мнение". "Мнение не допускает быть мнимому [26]", – сказал святой Симеон, Новый Богослов. Мнящий о себе, что он бесстрастен, никогда не очистится от страстей; мнящий о себе, что он исполнен благодати, никогда не получит благодати; мнящий о себе, что он свят, никогда не достигнет святости. Просто сказать: приписывающий себе духовные делания, добродетели, достоинства, благодатные дары, льстящий себе и потешающий себя "мнением", заграждает этим "мнением" вход в себя и духовным деланиям, и христианским добродетелям и Божественной благодати, – открывает широко вход греховной заразе и демонам. Уже нет никакой способности к духовному преуспеянию в зараженных "мнением": они уничтожили эту способность, принесши на алтарь лжи самые начала деятельности человека и его спасения – понятия о истине. Необыкновенная напыщенность является в недугующих этой прелестью: они как бы упоены собою, своим состоянием самообольщения, видя в нем состояние благодатное. Они пропитаны, преисполнены высокоумием и гордостью, представляясь, впрочем, смиренными для многих, судящих по лицу, не могущих оценивать по плодам, как заповедал Спаситель [27], тем менее по духовному чувству, о котором упоминает Апостол [28]. Живописно изобразил Пророк Исаия действие прелести "мнения" в падшем архангеле, действие, обольстившее и погубившее этого архангела. Ты, – говорит пророк сатане – рекл еси во уме твоем: на небо взыду, выше звезд небесных поставлю престол мой, сяду на горе высоце, на горах высоких, яже к северу, взыду выше облак, буду, подобен Вышнему, Ныне же во ад снидеши, и во основание земли [29]. Зараженного "мнением" обличает Господь так: Глаголеши, яко богат есмь, и обогатихся, и ничто же требую, и не веси, яко ты еси окаянен, и беден, и нищ, и слеп, и наг [30]. Господь увещевает прельщенного к покаянию, предлагает купить не у кого иного, у Самого Господа, необходимые потребности, из которых составляется покаяние [31]. Купля настоятельно нужна: без нее нет спасения. Нет спасения без покаяния, а покаяние принимается от Бога только теми, которые, для принятия его, продадут все имущество свое, то есть, отрекутся от всего, что им ложно усвоивалось "мнением". Оборот речи, употребляемый жителями Петербурга. ^ Святой Исаак Сирский. Слово 55. ^ Преподобный Симеон, Новый Богослов. Слово о Вере. Добротолюбие, ч. 1. ^ Орловской епархии. ^ Курской епархии. ^ Лествица. Слово 28, гл. 17. ^ Псал. L, 19. Слово о мнящихся от дел оправдитися, гл. 34, Добротолюбие, ч. 1. ^ Лествица. Слово 4, гл. 82, 83. Преподобный Варсанофий Великий. Ответ 275. Житие и наставления преподобного Аполлоса. Патерик Алфавитный. ^ О третьем образе молитвы. Добротолюбие, ч. 1. ^ Житие преподобного Григория Синаита. Добротолюбие, ч. 1. ^ Предисловие к Преданию или Уставу Скитскому. ^ Отрывок письма старца Паисия к старцу Феодосию. Писания Паисия. Издание Оптиной Пустыни. ^ 2 Кор. XI, 20. ^ 2 Кор. X, 1. ^ Святой Исаак Сирский. Слово 36. ^ Собеседование преподобного Максима с преподобным Григорием Синаитом. ^ Псал. 1, 18, 19. ^ Там же. ^ Псал. L, 21. ^ Матф. IV, 17. ^ Матф. IX, 13. ^ Матф. IX 12. Слово 6 о любви, гл. 16. ^ Святой Исаак Сирский. Слово 55. ^ Преподобный Григории Синаит. Сл. 108, 128. Добротолюбие, ч. 1. Святой Иоанн Карпафийский. гл. 49. Довротолюбие, ч. 4. ^ Колос. II, 78. ^ Слово IV, в конце; также Слово 3. ^ Матф. VII, 16, XII, 33. ^ Евр. V, 14. ^ Исаии XIV, 13,14,15. ^ Апок. III, 17. ^ Апок. III, 18. ^

Часть 3

Ученик. Не случалось ли тебе встречаться с зараженными этого вида прелестью? Старец. Зараженные прелестью "мнения" встречаются очень часто. Всякий, не имеющий сокрушенного духа, признающий за собою какие бы то ни было достоинства и заслуги, всякий, не держащийся неуклонно учения Православной Церкви, но рассуждающий о каком-либо догмате, или предании произвольно, по своему усмотрению, или по учению инославному, находится в этой прелести. Степенью уклонения и упорства в уклонении определяется степень прелести. Немощен человек! непременно вкрадывается в нас "мнение" в каком-либо виде своем, и, осуществляя наше я, удаляет от нас благодать Божию. Как нет, по замечанию святого Макария Великого, ни одного человека, совершенно свободного от гордости, так нет ни одного человека, который бы был совершенно свободен от действия на него утонченной прелести, называемой "мнением". Наветовало оно апостола Павла, и врачевалось тяжкими попущениями Божьими. Не хощем вас, братие, – пишет Апостол к Коринфянам, – не ведети о скорби нашей, бывшей нам во Асии, яко по премногу и паче силы отяготихомся, яко не надеятися нам и жити. Но сами в себе осуждение смерти имехом, да не надеющеся будем на ся, но на Бога, возставляющаго мертвыя [1]. По этой причине должно бдительно наблюдать за собою, чтоб не приписать собственно себе какого-либо доброго дела, какого-либо похвального качества или особенной природной способности, даже благодатного состояния, если человек возведен в него, короче, чтоб не признать собственно за собою какого-либо достоинства. Что ты имеешь, – говорит Апостол, – чего бы ты не приял [2] от Бога? От Бога имеем и бытие, и пакибытие, и все естественные свойства, все способности, и духовные, и телесные. Мы – должники Богу! Долг наш неоплатим! Из такого воззрения на себя образуется само собою для нашего духа состояние, противоположное "мнению", состояние, которое Господь назвал нищетою духа, которое заповедал нам иметь, которое ублажил [3]. Великое бедствие – уклониться от догматического и нравственного учения Церкви, от учения Святаго Духа, каким-либо умствованием! это – возношение, взимающееся на разум Божий. Должно низлагать и пленять такой разум во послушание Христово [4]. Ученик. Имеется ли какая-либо связь между прелестью первого рода и прелестью второго рода. Старец. Связь между этими двумя видами прелести непременно существует. Первого рода прелесть всегда соединена с прелестью второго рода, с "мнением". Сочиняющий обольстительные образы при посредстве естественной способности воображения, сочетавающий при посредстве мечтательности [5] эти образы в очаровательную картину, подчиняющий все существо свое обольстительному, могущественному влиянию этой живописи, непременно, по несчастной необходимости, мнит, что живопись эта производится действием Божественной благодати, что сердечные ощущения, возбуждаемые живописью, суть ощущения благодатные. Второго рода прелесть – собственно "мнение" – действует без сочинения обольстительных картин, она довольствуется сочинением поддельных благодатных ощущений и состояний, из которых рождается ложное, превратное понятие о всем вообще духовном подвиге. Находящийся в прелести "мнения" стяжавает ложное воззрение на все, окружающее его. Он обманут и внутри себя и извне. Мечтательность сильно действует в обольщенных "мнением", но действует исключительно в области отвлеченного. Она или вовсе не занимается, или занимается редко живописью в воображении рая, горних обителей и чертогов, небесного света и благоухания, Христа, Ангелов и Святых, она постоянно сочиняет мнимодуховные состояния, тесное дружество со Иисусом [6], внутреннюю беседу с Ним [7], таинственные откровения [8], гласы, наслаждения, зиждет на них ложное понятие о себе и о христианском подвиге, зиждет вообще ложный образ мыслей и ложное настроение сердца, приводит то в упоение собою, то в разгорячение и восторженность. Эти разнообразные ощущения являются от действия утонченных тщеславия и сладострастия: от этого действия кровь получает греховное, обольстительное движение, представляющееся благодатным наслаждением. Тщеславие же и сладострастие возбуждаются высокоумием, этим неразлучным спутником "мнения". Ужасная гордость, подобная гордости демонов, составляет господствующее качество усвоивших себе ту и другую прелесть. Обольщенных первым видом прелести гордость приводит в состояние явного умоисступления; в обольщенных вторым видом она, производя также умоповреждение, названное в Писании растлением ума [9], менее приметна, облекается в личину смирения, набожности, мудрости, – познается по горьким плодам своим. Зараженные "мнением" о достоинствах своих, особенно о святости своей, способны и готовы на все козни, на всякое лицемерство, лукавство и обман, на все злодеяния. Непримиримою враждою дышат они против служителей истины, с неистовою ненавистью устремляются на них, когда они не признают в прельщенных состояния, приписываемого им и выставляемого на позор [10] слепотствующему миру "мнением". Ученик. Существуют же и состояния духовные, производимые Божественной благодатью, как то состояние, в котором вкушается духовная сладость и радость, состояние, в котором открываются тайны христианства, состояние, в котором ощущается в сердце присутствие Святаго Духа, состояние, в котором подвижник Христов сподобляется духовных видении? Старец. Несомненно существуют, но существуют только в христианах, достигших христианского совершенства, предварительно очищенных и приуготовленных покаянием. Постепенное действие покаяния вообще, выражаемого всеми видами смирения, в особениости молитвою, приносимою из нищеты духа, из плача, постепенно ослабляет в человеке действие греха. Для этого нужно значительное время. И дается оно истинным, благонамеренным подвижникам промыслом Божиим, неусыпно бдящим над нами. Борьба со страстями – необыкновенно полезна: она более всего приводит к нищете духа. С целью существенной пользы нашей, Судия и Бог наш долго терпит о нас, и не скоро отмщевает сопернику [11] нашему – греху. Когда очень ослабеют страсти, – это совершается наиболее к концу жизни [12] – тогда мало-помалу начнут появляться состояния духовные, различающиеся бесконечным различием от состояний, сочиняемых "мнением". Во-первых, вступает в душевную храмину благодатный плач, омывает ее и убеляет для принятия даров, последующих за плачем по установлению духовного закона. Плотский человек никак, никаким способом, не может даже представить себе состояний духовных, не может иметь никакого понятия ниже о благодатном плаче: познание этих состояний приобретается не иначе, как опытом [13]. Духовные дарования раздаются с Божественною премудростью, которая наблюдает, чтоб словесный сосуд, долженствующий принять в себя дар, мог вынести без вреда для себя силу дара. Вино новое разрывает мехи ветхие! [14] Замечается, что, в настоящее время, духовные дарования раздаются с величайшей умеренностью, сообразно тому расслаблению, которым объято вообще христианство. Дары эти удовлетворяют почти единственно потребности спасения. Напротив того "мнение" расточает свои дары в безмерном обилии и с величайшей поспешностью. Общий признак состояний духовных – глубокое смирение и смиренномудрие, соединенное с предпочтением себе всех ближних, с расположением, евангельскою любовью ко всем ближним, с стремлением к неизвестности, к удалению от мира. "Мнению" тут мало места, потому что смирение состоит в отречении от всех собственных достоинств, в существенном исповедании Искупителя, в совокуплении в Нем всей надежды, и опоры, а "мнение" состоит в присвоении себе достоинств, данных Богом, и в сочинении для себя достоинств несуществующих. Оно соединено с надеждою на себя, с холодным, поверхностным исповеданием Искупителя. Бог прославляется для прославления себя, как был прославлен Фарисеем [15]. Одержимые "мнением" по большей части преданы сладострастию, несмотря на то, что приписывают себе возвышеннейшие духовные состояния, беспримерные в правильном православном подвижничестве; немногие из них воздерживаются от грубого порабощения сладострастию – воздерживаются единственно по преобладанию в них греха из грехов – гордости. Ученик. Могут ли от прелести, именуемой "мнением", порождаться какие-либо осязательные, видимые несчастные последствия? Старец. Из этого рода прелести возникли пагубные ереси, расколы, безбожие, богохульство. Несчастнейшее видимое последствие его есть, неправильная, зловредная для себя и для ближних деятельность, – зло, несмотря на ясность его и обширность, мало примечаемое и мало понимаемое. Случаются, с зараженными "мнением" делателями молитвы, и несчастья, очевидные для всех, но редко: потому что "мнение", приводя ум в ужаснейшее заблуждение, не приводит его к исступлению, как приводит расстроенное воображение. – На Валаамском острове, в отдаленной пустынной хижине, жил схимонах Порфирий, которого и я видел. Он занимался подвигом молитвы. Какого рода был этот подвиг, – положительно не знаю. Можно догадываться о неправильности его по любимому чтению схимонаха: он высоко ценил книгу западного писателя Фомы Кемпийского, о подражании Иисусу Христу, и руководствовался ею. Книга эта написана из "мнения". Порфирий однажды вечером, в осеннее время, посетил старцев скита, от которого невдалеке была его пустыня. Когда он прощался со старцами, они предостерегали его, говоря: "Не вздумай пройти по льду: лед только что встал, и очень тонок". Пустыня Порфирия отделялась от скита глубоким заливом Ладожского озера, который надо было обходить. Схимонах отвечал тихим голосом, с наружною скромностью: "Я уже легок стал". Он ушел. Чрез короткое время усльсшался отчаянный крик. Скитские старцы встревожились, выбежали. Было темно; не скоро нашли место, на котором совершилось несчастье, не скоро нашли средства достать утопшего, вытащили тело, уже оставленное душою. Ученик. Ты говоришь о книге "Подражание", что она написана из состояния самообольщения, но она имеет множество чтителей даже между чадами православной Церкви! Старец. Эти-то чтители, в восторге от ее достоинства, и высказываются об этом достоинстве, не понимая того. В предисловии русского переводчика к книге "Подражание" – издание 1834 года, напечатанное в Москве – сказано: "Один высокопросвещенный муж" – русский, православный – "говаривал: ежели б нужно было мое мнение, то я бы смело после Священного Писания поставил Кемписа о подражании Иисусу Христу" [16]. В этом, столько решительном приговоре дается инославному писателю полное предпочтение перед всеми святыми Отцами Православной Церкви, а своему взгляду дается предпочтение перед определением всей Церкви, которая на святых Соборах признала писания святых Отцов Богодухновенными, и завещала чтение их не только в душеназидание всем чадам своим, но и в руководство при решении Церковных вопросов. В писаниях Отцов хранится великое духовное, христианское и церковное сокровище: догматическое и нравственное предание Святой Церкви. Очевидно, что книга "Подражание" привела упомянутого мужа в то настроение, из которого он выразился так опрометчиво, так ошибочно, так грустно [17]. Это – самообольщение! это – прелесть! составилась она из ложных понятий; ложные понятия родились из неправильных ощущений, сообщенных книгой. В книге жительствует и из книги дышит помазание лукавого духа, льстящего читателям, упоевающего их отравой лжи, услажденной утонченными приправами из высокоумия, тщеславия и сладострастия. Книга ведет читателей своих прямо к общению с Богом, без предочищения покаянием, почему и возбуждает особенное сочувствие к себе в людях страстных, незнакомых с путем покаяния, не предохраненных от самообольщения и прелести, не наставленных правильному жительству учением святых Отцов Православной Церкви. Книга производит сильное действие на кровь и нервы, возбуждает их, – и потому особенно нравится она людям, порабощенным чувственности; книгою можно наслаждаться, не отказываясь от грубых наслаждений чувственности. Высокоумие, утонченное сладострастие и тщеславие выставляются книгой за действие благодати Божией. Обоняв блуд свой в его утонченном действии, плотские люди приходят в восторг от наслаждения, от упоения, доставляемых беструдно, без самоотвержения, без покаяния, без распятия плоти со страстьми и похотьми [18], с ласкательством состоянию падения. Радостно переходят они, водимые слепотою своею и гордостью, с ложа любви скотоподобной на ложе любви более преступной, господствующей в блудилище духов отверженных. Некоторая особа, принадлежавшая по земному положению к высшему и образованнейшему обществу, а по наружности – к Православной Церкви, выразилась следующим образом о скончавшейся лютеранке, признанной этой особою за святую: "Она любила Бога страстно; она думала только о Боге; она видела только Бога; она читала только Евангелие и "Подражание", которое – второе Евангелие" [19]. Этими словами выражено именно то состояние, в которое приводятся читатели и чтители "Подражания" .–Тождественно, в сущности своей, с этой фразой изречение знаменитой французской писательницы, г-жи де-Севинье о знаменитом французском поэте, Расине старшем. "Он любит Бога, – дозволила себе сказать г-жа Севинье, – как прежде любил своих наложниц" [20]. Известный критик Ла-Гарп, бывший сперва безбожником, потом перешедший к неправильно понятому и извращенному им христианству, одобряя выражение г-жи Севинье, сказал: "Сердце, которым любят Творца и тварь – одно, хотя последствия столько же различаются между собою, сколько различны и предметы" [21]. Расин перешел от разврата к прелести, называемой "мнением". Эта прелесть выражается со всей ясностью в двух последних трагедиях поэта: в "Есфири" и "Гофолии". Высокие христианские мысли и ощущения Расина нашли себе пространное место в храме Муз и Апполона [22], в театре возбудили восторг, рукоплескания. "Гофолия", признаваемая высшим произведением Расина, дана была сорок раз сряду. Дух этой трагедии – один с духом "Подражания". Мы веруем, что в сердце человеческом имеется вожделение скотоподобное, внесенное в него падением, находящееся в соотношении с вожделением падших духов; мы веруем, что имеется в сердце и вожделение духовное, с которым мы сотворены, которым любится естественно и правильно Бог и ближний, которое находится в гармонии [23] с вожделением святых Ангелов. Чтоб возлюбить Бога и в Боге ближнего, необходимо очиститься от вожделения скотоподобного. Очищение совершает Святый Дух в человеке, выражающем жизнью произволение к очищению. Собственно и называется сердцем, в нравственном значении, вожделение и прочие душевные силы, а не член плоти – сердце. Силы сосредоточены в этом члене, – и перенесено общим употреблением наименование от члена к собранию сил. В противоположность ощущению плотских людей, духовные мужи, обоняв воню зла, притворившегося добром, немедленно ощущают отвращение от книги, издающей из себя эту воню. Старцу Исаии иноку, безмолвствовавшему в Никифоровской Пустыни [24], преуспевшему в умной молитве и сподобившемуся благодатного осенения, был прочитан отрывок из "Подражания". Старец тотчас проник в значение книги. Он засмеялся и воскликнул: "О! это написано из мнения. Тут ничего нет истинного! тут все– придуманное! Какими представлялись Фоме духовные состояния и как он мнил о них, не зная их по опыту, так и описал их". Прелесть, как несчастье, представляет собой зрелище горестное; как нелепость, она – зрелище смешное. Известный по строгой жизни архимандрит Кирилло-Новоезерского монастыря [25] Феофан, занимавшийся в простоте сердца почти исключительно телесным подвигом, и о подвиге душевном имевший самое умеренное понятие, сперва предлагал лицам, советовавшимся с ним и находившимся под его руководством, чтение книги "Подражание"; за немного лет до кончины своей он начал воспрещать чтение ее, говоря со святой простотою: "прежде признавал я эту книгу душеполезною, но Бог открыл мне, что она – душевредна". Такого же мнения о "Подражании" был известный деятельной монашеской опытностью иеросхимонах Леонид, положивший начало нравственному благоустройству в Оптиной пустыни [26]. Все упомянутые подвижники были знакомы мне лично. Некоторый помещик, воспитанный в духе Православия, коротко знавший, так называемый, большой свет, то есть, мир, в высших слоях его, увидел однажды книгу "Подражание" в руках дочери своей. Он воспретил ей чтение книги, сказав: "Я не хочу, чтоб ты последовала моде, и кокетничала перед Богом". Самая верная оценка книге. Ученик. Имеются ли еще какие виды прелести? Старец. Все частные виды самообольщения и обольщения бесами относятся к двум вышесказанным главным видам, и происходят, или от неправильного действия ума, или от неправильного действия сердца. В особенности обширно действие "мнения". Не без основания относят к состоянию самообольщения и прелести душевное настроение тех иноков, которые, отвергнув упражнение молитвою Иисусовою и вообще умное делание, удовлетворяются одним внешним молением, то есть, неупустительным участием в церковных службах и неупустительным исполнением келейного правила, состоящего исключительно из псалмопения и молитвословия устных и гласных. Они не могут избежать "мнения", как это объясняет упомянутый старец Василий в предисловии к книге святого Григория Синаита, ссылаясь преимущественно на писания преподобных, этого Григория и Симеона, Нового Богослова. Признак вкравшегося "мнения" вынаруживается в подвижниках тем, когда они думают о себе, что проводят внимательную жизнь, часто от гордости презирают других, говорят худо о них, поставляют себя достойными, по мнению своему, быть пастырями овец и руководителями их, уподобляясь слепцу, берущемуся указывать путь другим слепцам [27]. Устное и гласное моление тогда плодоносно, когда оно сопряжено со вниманием, что встречается очень редко, потому что вниманию научаемся преимущественно при упражнении молитвою Иисусовою [28]. 2 Кор. I, 8, 9. ^ 1 Кор. IV, 7. ^ Матф. V, 3. ^ 2 Кор. X, 4. 5. ^ Фантазии. ^ Подражание Фомы Кемпииского, книга 2, гл. 8. ^ Подражание Фомы Кемпийского книга 3, гл. 1. ^ Подражание, книга 3. гл. 3. ^ 2 Тим. III, 8. ^ На всеобщее обозрение. – Прим. сост. ^ Лук. XVIII, 7. ^ Житие Феофила, Пимена болезненного, Иоанна Многострадального. Патерик Печерский. ^ Святой Исаак Сирский. Слово 55. ^ Матф. IX, 17. ^ Лук. XVIII, 11. ^ Стран. XXXVII. ^ "Подражание" при первоначальном появлении своем, было осуждено даже своей Латинской Церковью, и преследовалось Инквизицией. Преследование прекращено впоследствии, и обратилось в покровительство, когда усмотрено, что книга служит хорошим орудием для пропаганды в среде людей, утративших истинное понимание христианства и сохранивших к нему поверхностное отношение. Под именем папской пропаганды разумеется распространение того понятия о Папе, которое Папа желает внушить о себе человечеству, то есть, понятие о верховной, самодержавной, неограниченной власти Папы над миром. Пропаганда, имея это целью, мало обращает внимания на качество учения, преподаваемого ею, для нее на руку все, что содействует цели ее – даже вера во Христа без оставления веры в идолов. ^ Галат. V, 24. ^ Восторженное изречение произнесено на французском языке, столько способном для сцены: "Elle aimait Dieu avec passion; elle ne pemsait qu'a Dieu; elle ne voyait que Dieu; elle ne lisait que l'Evangile et l'Imitation qui est un second Evangile". ^ "Il aime Dieu, comme il aimait ses maitresses". ^ "C'est avec le meme coeur, qu'on aime le Createur, ou la creature, quoique les effects soient aussi differents, que les objects". ^ Музы и Аполлон – божества древних язычников, греков и римлян, этим демонам язычники приписывали покровительство изящным художествам. ^ В созвучии, в согласии. ^ Олонецкой или Петрозаводской Епархии. ^ Новгородской Епархии. ^ Калужской Епархии. ^ О втором образе внимания и молитвы. Добротолюбие, ч. 1. ^ Предисловие схимонаха Василия. ^

Отдел III. О упражнении молитвою Иисусовою

Ученик. Не случалось ли тебе встречаться с зараженными этого вида прелестью? Старец. Зараженные прелестью "мнения" встречаются очень часто. Всякий, не имеющий сокрушенного духа, признающий за собою какие бы то ни было достоинства и заслуги, всякий, не держащийся неуклонно учения Православной Церкви, но рассуждающий о каком-либо догмате, или предании произвольно, по своему усмотрению, или по учению инославному, находится в этой прелести. Степенью уклонения и упорства в уклонении определяется степень прелести. Немощен человек! непременно вкрадывается в нас "мнение" в каком-либо виде своем, и, осуществляя наше я, удаляет от нас благодать Божию. Как нет, по замечанию святого Макария Великого, ни одного человека, совершенно свободного от гордости, так нет ни одного человека, который бы был совершенно свободен от действия на него утонченной прелести, называемой "мнением". Наветовало оно апостола Павла, и врачевалось тяжкими попущениями Божьими. Не хощем вас, братие, – пишет Апостол к Коринфянам, – не ведети о скорби нашей, бывшей нам во Асии, яко по премногу и паче силы отяготихомся, яко не надеятися нам и жити. Но сами в себе осуждение смерти имехом, да не надеющеся будем на ся, но на Бога, возставляющаго мертвыя [1]. По этой причине должно бдительно наблюдать за собою, чтоб не приписать собственно себе какого-либо доброго дела, какого-либо похвального качества или особенной природной способности, даже благодатного состояния, если человек возведен в него, короче, чтоб не признать собственно за собою какого-либо достоинства. Что ты имеешь, – говорит Апостол, – чего бы ты не приял [2] от Бога? От Бога имеем и бытие, и пакибытие, и все естественные свойства, все способности, и духовные, и телесные. Мы – должники Богу! Долг наш неоплатим! Из такого воззрения на себя образуется само собою для нашего духа состояние, противоположное "мнению", состояние, которое Господь назвал нищетою духа, которое заповедал нам иметь, которое ублажил [3]. Великое бедствие – уклониться от догматического и нравственного учения Церкви, от учения Святаго Духа, каким-либо умствованием! это – возношение, взимающееся на разум Божий. Должно низлагать и пленять такой разум во послушание Христово [4]. Ученик. Имеется ли какая-либо связь между прелестью первого рода и прелестью второго рода. Старец. Связь между этими двумя видами прелести непременно существует. Первого рода прелесть всегда соединена с прелестью второго рода, с "мнением". Сочиняющий обольстительные образы при посредстве естественной способности воображения, сочетавающий при посредстве мечтательности [5] эти образы в очаровательную картину, подчиняющий все существо свое обольстительному, могущественному влиянию этой живописи, непременно, по несчастной необходимости, мнит, что живопись эта производится действием Божественной благодати, что сердечные ощущения, возбуждаемые живописью, суть ощущения благодатные. Второго рода прелесть – собственно "мнение" – действует без сочинения обольстительных картин, она довольствуется сочинением поддельных благодатных ощущений и состояний, из которых рождается ложное, превратное понятие о всем вообще духовном подвиге. Находящийся в прелести "мнения" стяжавает ложное воззрение на все, окружающее его. Он обманут и внутри себя и извне. Мечтательность сильно действует в обольщенных "мнением", но действует исключительно в области отвлеченного. Она или вовсе не занимается, или занимается редко живописью в воображении рая, горних обителей и чертогов, небесного света и благоухания, Христа, Ангелов и Святых, она постоянно сочиняет мнимодуховные состояния, тесное дружество со Иисусом [6], внутреннюю беседу с Ним [7], таинственные откровения [8], гласы, наслаждения, зиждет на них ложное понятие о себе и о христианском подвиге, зиждет вообще ложный образ мыслей и ложное настроение сердца, приводит то в упоение собою, то в разгорячение и восторженность. Эти разнообразные ощущения являются от действия утонченных тщеславия и сладострастия: от этого действия кровь получает греховное, обольстительное движение, представляющееся благодатным наслаждением. Тщеславие же и сладострастие возбуждаются высокоумием, этим неразлучным спутником "мнения". Ужасная гордость, подобная гордости демонов, составляет господствующее качество усвоивших себе ту и другую прелесть. Обольщенных первым видом прелести гордость приводит в состояние явного умоисступления; в обольщенных вторым видом она, производя также умоповреждение, названное в Писании растлением ума [9], менее приметна, облекается в личину смирения, набожности, мудрости, – познается по горьким плодам своим. Зараженные "мнением" о достоинствах своих, особенно о святости своей, способны и готовы на все козни, на всякое лицемерство, лукавство и обман, на все злодеяния. Непримиримою враждою дышат они против служителей истины, с неистовою ненавистью устремляются на них, когда они не признают в прельщенных состояния, приписываемого им и выставляемого на позор [10] слепотствующему миру "мнением". Ученик. Существуют же и состояния духовные, производимые Божественной благодатью, как то состояние, в котором вкушается духовная сладость и радость, состояние, в котором открываются тайны христианства, состояние, в котором ощущается в сердце присутствие Святаго Духа, состояние, в котором подвижник Христов сподобляется духовных видении? Старец. Несомненно существуют, но существуют только в христианах, достигших христианского совершенства, предварительно очищенных и приуготовленных покаянием. Постепенное действие покаяния вообще, выражаемого всеми видами смирения, в особениости молитвою, приносимою из нищеты духа, из плача, постепенно ослабляет в человеке действие греха. Для этого нужно значительное время. И дается оно истинным, благонамеренным подвижникам промыслом Божиим, неусыпно бдящим над нами. Борьба со страстями – необыкновенно полезна: она более всего приводит к нищете духа. С целью существенной пользы нашей, Судия и Бог наш долго терпит о нас, и не скоро отмщевает сопернику [11] нашему – греху. Когда очень ослабеют страсти, – это совершается наиболее к концу жизни [12] – тогда мало-помалу начнут появляться состояния духовные, различающиеся бесконечным различием от состояний, сочиняемых "мнением". Во-первых, вступает в душевную храмину благодатный плач, омывает ее и убеляет для принятия даров, последующих за плачем по установлению духовного закона. Плотский человек никак, никаким способом, не может даже представить себе состояний духовных, не может иметь никакого понятия ниже о благодатном плаче: познание этих состояний приобретается не иначе, как опытом [13]. Духовные дарования раздаются с Божественною премудростью, которая наблюдает, чтоб словесный сосуд, долженствующий принять в себя дар, мог вынести без вреда для себя силу дара. Вино новое разрывает мехи ветхие! [14] Замечается, что, в настоящее время, духовные дарования раздаются с величайшей умеренностью, сообразно тому расслаблению, которым объято вообще христианство. Дары эти удовлетворяют почти единственно потребности спасения. Напротив того "мнение" расточает свои дары в безмерном обилии и с величайшей поспешностью. Общий признак состояний духовных – глубокое смирение и смиренномудрие, соединенное с предпочтением себе всех ближних, с расположением, евангельскою любовью ко всем ближним, с стремлением к неизвестности, к удалению от мира. "Мнению" тут мало места, потому что смирение состоит в отречении от всех собственных достоинств, в существенном исповедании Искупителя, в совокуплении в Нем всей надежды, и опоры, а "мнение" состоит в присвоении себе достоинств, данных Богом, и в сочинении для себя достоинств несуществующих. Оно соединено с надеждою на себя, с холодным, поверхностным исповеданием Искупителя. Бог прославляется для прославления себя, как был прославлен Фарисеем [15]. Одержимые "мнением" по большей части преданы сладострастию, несмотря на то, что приписывают себе возвышеннейшие духовные состояния, беспримерные в правильном православном подвижничестве; немногие из них воздерживаются от грубого порабощения сладострастию – воздерживаются единственно по преобладанию в них греха из грехов – гордости. Ученик. Могут ли от прелести, именуемой "мнением", порождаться какие-либо осязательные, видимые несчастные последствия? Старец. Из этого рода прелести возникли пагубные ереси, расколы, безбожие, богохульство. Несчастнейшее видимое последствие его есть, неправильная, зловредная для себя и для ближних деятельность, – зло, несмотря на ясность его и обширность, мало примечаемое и мало понимаемое. Случаются, с зараженными "мнением" делателями молитвы, и несчастья, очевидные для всех, но редко: потому что "мнение", приводя ум в ужаснейшее заблуждение, не приводит его к исступлению, как приводит расстроенное воображение. – На Валаамском острове, в отдаленной пустынной хижине, жил схимонах Порфирий, которого и я видел. Он занимался подвигом молитвы. Какого рода был этот подвиг, – положительно не знаю. Можно догадываться о неправильности его по любимому чтению схимонаха: он высоко ценил книгу западного писателя Фомы Кемпийского, о подражании Иисусу Христу, и руководствовался ею. Книга эта написана из "мнения". Порфирий однажды вечером, в осеннее время, посетил старцев скита, от которого невдалеке была его пустыня. Когда он прощался со старцами, они предостерегали его, говоря: "Не вздумай пройти по льду: лед только что встал, и очень тонок". Пустыня Порфирия отделялась от скита глубоким заливом Ладожского озера, который надо было обходить. Схимонах отвечал тихим голосом, с наружною скромностью: "Я уже легок стал". Он ушел. Чрез короткое время усльсшался отчаянный крик. Скитские старцы встревожились, выбежали. Было темно; не скоро нашли место, на котором совершилось несчастье, не скоро нашли средства достать утопшего, вытащили тело, уже оставленное душою. Ученик. Ты говоришь о книге "Подражание", что она написана из состояния самообольщения, но она имеет множество чтителей даже между чадами православной Церкви! Старец. Эти-то чтители, в восторге от ее достоинства, и высказываются об этом достоинстве, не понимая того. В предисловии русского переводчика к книге "Подражание" – издание 1834 года, напечатанное в Москве – сказано: "Один высокопросвещенный муж" – русский, православный – "говаривал: ежели б нужно было мое мнение, то я бы смело после Священного Писания поставил Кемписа о подражании Иисусу Христу" [16]. В этом, столько решительном приговоре дается инославному писателю полное предпочтение перед всеми святыми Отцами Православной Церкви, а своему взгляду дается предпочтение перед определением всей Церкви, которая на святых Соборах признала писания святых Отцов Богодухновенными, и завещала чтение их не только в душеназидание всем чадам своим, но и в руководство при решении Церковных вопросов. В писаниях Отцов хранится великое духовное, христианское и церковное сокровище: догматическое и нравственное предание Святой Церкви. Очевидно, что книга "Подражание" привела упомянутого мужа в то настроение, из которого он выразился так опрометчиво, так ошибочно, так грустно [17]. Это – самообольщение! это – прелесть! составилась она из ложных понятий; ложные понятия родились из неправильных ощущений, сообщенных книгой. В книге жительствует и из книги дышит помазание лукавого духа, льстящего читателям, упоевающего их отравой лжи, услажденной утонченными приправами из высокоумия, тщеславия и сладострастия. Книга ведет читателей своих прямо к общению с Богом, без предочищения покаянием, почему и возбуждает особенное сочувствие к себе в людях страстных, незнакомых с путем покаяния, не предохраненных от самообольщения и прелести, не наставленных правильному жительству учением святых Отцов Православной Церкви. Книга производит сильное действие на кровь и нервы, возбуждает их, – и потому особенно нравится она людям, порабощенным чувственности; книгою можно наслаждаться, не отказываясь от грубых наслаждений чувственности. Высокоумие, утонченное сладострастие и тщеславие выставляются книгой за действие благодати Божией. Обоняв блуд свой в его утонченном действии, плотские люди приходят в восторг от наслаждения, от упоения, доставляемых беструдно, без самоотвержения, без покаяния, без распятия плоти со страстьми и похотьми [18], с ласкательством состоянию падения. Радостно переходят они, водимые слепотою своею и гордостью, с ложа любви скотоподобной на ложе любви более преступной, господствующей в блудилище духов отверженных. Некоторая особа, принадлежавшая по земному положению к высшему и образованнейшему обществу, а по наружности – к Православной Церкви, выразилась следующим образом о скончавшейся лютеранке, признанной этой особою за святую: "Она любила Бога страстно; она думала только о Боге; она видела только Бога; она читала только Евангелие и "Подражание", которое – второе Евангелие" [19]. Этими словами выражено именно то состояние, в которое приводятся читатели и чтители "Подражания" .–Тождественно, в сущности своей, с этой фразой изречение знаменитой французской писательницы, г-жи де-Севинье о знаменитом французском поэте, Расине старшем. "Он любит Бога, – дозволила себе сказать г-жа Севинье, – как прежде любил своих наложниц" [20]. Известный критик Ла-Гарп, бывший сперва безбожником, потом перешедший к неправильно понятому и извращенному им христианству, одобряя выражение г-жи Севинье, сказал: "Сердце, которым любят Творца и тварь – одно, хотя последствия столько же различаются между собою, сколько различны и предметы" [21]. Расин перешел от разврата к прелести, называемой "мнением". Эта прелесть выражается со всей ясностью в двух последних трагедиях поэта: в "Есфири" и "Гофолии". Высокие христианские мысли и ощущения Расина нашли себе пространное место в храме Муз и Апполона [22], в театре возбудили восторг, рукоплескания. "Гофолия", признаваемая высшим произведением Расина, дана была сорок раз сряду. Дух этой трагедии – один с духом "Подражания". Мы веруем, что в сердце человеческом имеется вожделение скотоподобное, внесенное в него падением, находящееся в соотношении с вожделением падших духов; мы веруем, что имеется в сердце и вожделение духовное, с которым мы сотворены, которым любится естественно и правильно Бог и ближний, которое находится в гармонии [23] с вожделением святых Ангелов. Чтоб возлюбить Бога и в Боге ближнего, необходимо очиститься от вожделения скотоподобного. Очищение совершает Святый Дух в человеке, выражающем жизнью произволение к очищению. Собственно и называется сердцем, в нравственном значении, вожделение и прочие душевные силы, а не член плоти – сердце. Силы сосредоточены в этом члене, – и перенесено общим употреблением наименование от члена к собранию сил. В противоположность ощущению плотских людей, духовные мужи, обоняв воню зла, притворившегося добром, немедленно ощущают отвращение от книги, издающей из себя эту воню. Старцу Исаии иноку, безмолвствовавшему в Никифоровской Пустыни [24], преуспевшему в умной молитве и сподобившемуся благодатного осенения, был прочитан отрывок из "Подражания". Старец тотчас проник в значение книги. Он засмеялся и воскликнул: "О! это написано из мнения. Тут ничего нет истинного! тут все– придуманное! Какими представлялись Фоме духовные состояния и как он мнил о них, не зная их по опыту, так и описал их". Прелесть, как несчастье, представляет собой зрелище горестное; как нелепость, она – зрелище смешное. Известный по строгой жизни архимандрит Кирилло-Новоезерского монастыря [25] Феофан, занимавшийся в простоте сердца почти исключительно телесным подвигом, и о подвиге душевном имевший самое умеренное понятие, сперва предлагал лицам, советовавшимся с ним и находившимся под его руководством, чтение книги "Подражание"; за немного лет до кончины своей он начал воспрещать чтение ее, говоря со святой простотою: "прежде признавал я эту книгу душеполезною, но Бог открыл мне, что она – душевредна". Такого же мнения о "Подражании" был известный деятельной монашеской опытностью иеросхимонах Леонид, положивший начало нравственному благоустройству в Оптиной пустыни [26]. Все упомянутые подвижники были знакомы мне лично. Некоторый помещик, воспитанный в духе Православия, коротко знавший, так называемый, большой свет, то есть, мир, в высших слоях его, увидел однажды книгу "Подражание" в руках дочери своей. Он воспретил ей чтение книги, сказав: "Я не хочу, чтоб ты последовала моде, и кокетничала перед Богом". Самая верная оценка книге. Ученик. Имеются ли еще какие виды прелести? Старец. Все частные виды самообольщения и обольщения бесами относятся к двум вышесказанным главным видам, и происходят, или от неправильного действия ума, или от неправильного действия сердца. В особенности обширно действие "мнения". Не без основания относят к состоянию самообольщения и прелести душевное настроение тех иноков, которые, отвергнув упражнение молитвою Иисусовою и вообще умное делание, удовлетворяются одним внешним молением, то есть, неупустительным участием в церковных службах и неупустительным исполнением келейного правила, состоящего исключительно из псалмопения и молитвословия устных и гласных. Они не могут избежать "мнения", как это объясняет упомянутый старец Василий в предисловии к книге святого Григория Синаита, ссылаясь преимущественно на писания преподобных, этого Григория и Симеона, Нового Богослова. Признак вкравшегося "мнения" вынаруживается в подвижниках тем, когда они думают о себе, что проводят внимательную жизнь, часто от гордости презирают других, говорят худо о них, поставляют себя достойными, по мнению своему, быть пастырями овец и руководителями их, уподобляясь слепцу, берущемуся указывать путь другим слепцам [27]. Устное и гласное моление тогда плодоносно, когда оно сопряжено со вниманием, что встречается очень редко, потому что вниманию научаемся преимущественно при упражнении молитвою Иисусовою [28]. 2 Кор. I, 8, 9. ^ 1 Кор. IV, 7. ^ Матф. V, 3. ^ 2 Кор. X, 4. 5. ^ Фантазии. ^ Подражание Фомы Кемпииского, книга 2, гл. 8. ^ Подражание Фомы Кемпийского книга 3, гл. 1. ^ Подражание, книга 3. гл. 3. ^ 2 Тим. III, 8. ^ На всеобщее обозрение. – Прим. сост. ^ Лук. XVIII, 7. ^ Житие Феофила, Пимена болезненного, Иоанна Многострадального. Патерик Печерский. ^ Святой Исаак Сирский. Слово 55. ^ Матф. IX, 17. ^ Лук. XVIII, 11. ^ Стран. XXXVII. ^ "Подражание" при первоначальном появлении своем, было осуждено даже своей Латинской Церковью, и преследовалось Инквизицией. Преследование прекращено впоследствии, и обратилось в покровительство, когда усмотрено, что книга служит хорошим орудием для пропаганды в среде людей, утративших истинное понимание христианства и сохранивших к нему поверхностное отношение. Под именем папской пропаганды разумеется распространение того понятия о Папе, которое Папа желает внушить о себе человечеству, то есть, понятие о верховной, самодержавной, неограниченной власти Папы над миром. Пропаганда, имея это целью, мало обращает внимания на качество учения, преподаваемого ею, для нее на руку все, что содействует цели ее – даже вера во Христа без оставления веры в идолов. ^ Галат. V, 24. ^ Восторженное изречение произнесено на французском языке, столько способном для сцены: "Elle aimait Dieu avec passion; elle ne pemsait qu'a Dieu; elle ne voyait que Dieu; elle ne lisait que l'Evangile et l'Imitation qui est un second Evangile". ^ "Il aime Dieu, comme il aimait ses maitresses". ^ "C'est avec le meme coeur, qu'on aime le Createur, ou la creature, quoique les effects soient aussi differents, que les objects". ^ Музы и Аполлон – божества древних язычников, греков и римлян, этим демонам язычники приписывали покровительство изящным художествам. ^ В созвучии, в согласии. ^ Олонецкой или Петрозаводской Епархии. ^ Новгородской Епархии. ^ Калужской Епархии. ^ О втором образе внимания и молитвы. Добротолюбие, ч. 1. ^ Предисловие схимонаха Василия. ^

Часть 1

Ученик. Изложи правильный способ упражнения молитвою Иисусовою. Старец. Правильное упражнение молитвою Иисусовою вытекает само собой из правильных понятий о Боге, о всесвятом имени Господа Иисуса и об отношении человека к Богу. Бог есть существо неограниченно-великое, всесовершенное, Создатель и Воссоздатель человеков, полновластный Владыка над человеками, над Ангелами, над демонами, над всею тварью видимою и невидимою. Это понятие о Боге научает нас, что мы должны предстоять пред Богом молитвою в глубочайшем благоговении, в величайшем страхе и трепете, устремя к Нему все внимание наше, сосредоточивая во внимании все силы ума, сердца, души, отвергая рассеянность и мечтательность, как нарушение внимания и благоговения, как нарушение правильности в предстоянии Богу, правильности, настоятельно требуемой величием Бога [1]. Прекрасно сказал Исаак Сирский: "Когда припадаешь пред Богом в молитве, будь, в помысле твоем, как муравей, как земные гады, как червячок, как лепечущее дитя. Не скажи пред Ним чего-нибудь разумного: младенческим образом мыслей приблизься к Богу [2]". Стяжавшие истинную молитву ощущают неизреченную нищету духа, когда предстоят пред Богом, славословя Его, исповедуясь Ему, повергая пред ним прошения свои. Они чувствуют себя как бы уничтожившимися, как бы несуществующими. Это естественно! когда молящийся ощутит обильно присутствие Божие, присутствие Само-Жизни, Жизни необъятной и непостижимой, тогда его собственная жизнь представляется ему мельчайшею каплею, сравниваемою с беспредельным океаном. В такое состояние пришел праведный многострадальный Иов, достигши высшего духовного преуспеяния. Он почувствовал себя истаявшим [3], как тает и исчезает снег, когда упадут на него лучи палящего солнца. Имя Господа нашего Иисуса Христа – Божественно; сила и действие этого имени – Божественны; они – всемогущи и спасительны; они – превыше нашего понятия, недоступны для него. С верою, упованием, усердием, соединенными с великим благоговением и страхом, будем совершать великое дело Божие, преподанное Богом: будем упражняться в молитве именем Господа нашего Иисуса Христа. "Непрестанное призывание имени Божия, – говорит Великий Варсанофий, – "есть врачевание, убивающее не только страсти, но и самое действие их. Как врач прилагает лекарственные средства или пластыри на рану страждущего, и они действуют, причем больной и не знает, как это делается, так точно и имя Божие, будучи призываемо, убивает все страсти, хотя мы и не знаем, как это совершается [4]". Наше обычное состояние, состояние всего человечества, есть состояние падения, прелести, погибели. Сознавая, и, по мере сознания, ощущая это состояние, будем молитвенно вопить из него, вопить в сокрушении духа, вопить с плачем и стенаниями, вопить о помиловании. Отречемся от всякого наслаждения духовного, от всех высоких молитвенных состояний, как недостойные их и неспособные к ним. Нет возможности воспеть песнь Господню на земли чуждей [5] – в сердце, обладаемом страстями. Если же услышим приглашение воспеть ее, то да знаем наверно, что приглашение это делается пленившими нас [6]. На реках Вавилонских можно и должно только плакать [7]. Таково общее наставление для упражнения молитвою Иисусовою, извлеченное из Священного Писания и писаний святых Отцов, из весьма немногих бесед с истинными молитвенниками. Из частных наставлений, преимущественно для новоначальных, признаю полезным упомянуть нижеседуюшие: Святой Иоанн Лествичник советует заключать ум в слова молитвы, и, сколько бы раз он ни устранился из слов, опять вводить его [8]. Этот механизм особенно полезен и особенно удобен. Когда ум будет таким образом во внимании, тогда и сердце вступит в сочувствие уму умилением, – молитва будет совершаться совокупно умом и сердцем. Слова молитвы должно произносить очень неспешно, даже протяжно, чтобы ум имел возможность заключаться в слова. Утешая и наставляя общежительных иноков, занимающихся монастырскими послушаниями, ободряя их к усердию и тщаливости [9] в молитвенном подвиге, Лествичник говорит: "от монахов, занимающихся послушаниями, Бог не требует молитвы, вполне чистой от развлечения. Не унывай, будучи скрадываем рассеянностью! благодушествуй, и постоянно понуждай ум твой возвращаться к себе. Совершенная свобода от рассеянности – принадлежность Ангелов" [10]. "Порабощенные страстям! будем молиться Господу постоянно, неотступно, потому что все бесстрастные перешли" – такою молитвою – "к состоянию бесстрастия из состояния страстного. Если ты неослабно будешь приобучать ум твой, чтоб он никуда не удалялся" – из слов молитвы – "то он и во время трапезования твоего будет при тебе. Если же попущено ему тобою невозбранное скитание повсюду, то он не возможет никогда пребывать у тебя. Великий делатель великой и совершенной молитвы сказал: хощу пять словес умом моим глаголати, нежели тьмы словес языком [11]. Такая молитва" – благодатная молитва ума в сердце, чуждая парения – "не свойственна младенцам, и потому мы, как младенцы, заботясь о качестве молитвы"– о внимании при посредстве заключения ума в слова– "будем молиться очень много. Количество служит причиною качества. Господь дает чистую молитву тому, кто молится безленностно, много и постоянно своею оскверняемою развлечением молитвою" [12]. Новоначальные иноки нуждаются в продолжительном времени для обучения молитве. Невозможно, вскоре по вступлении в монастырь или по вступлении в подвиг, достичь этой верховной добродетели. Нужны и время и постепенность в подвиге, чтобы подвижник созрел для молитвы во всех отношениях. Как цвет и плод произрастают на стебле или древе, которые сами прежде должны быть посеяны и вырасти, так и молитва произрастает на других добродетелях, иначе не может явиться, как на них. Не скоро инок справится с умом своим, он не скоро приучит ум свой пребывать в словах молитвы, как бы в заключении и затворе. Отвлекаемый усвоившимися ему пристрастиями, впечатлениями, воспоминаниями, попечениями, ум новоначального непрестанно расторгает спасительные для него узы, оставляет тесный путь, уносится на широкий; любит он странствовать свободно в поднебесной, в стране обольщений, с духами, низверженными с неба, – странствовать без цели, безрассудно, зловредно для себя. Страсти – эти нравственные недуги человека – служат основною причиною развлечения при молитве. Соответственно ослаблению страстей уменьшается развлечение. Страсти обуздываются и умерщвляются мало-помалу истинным послушанием и истекающими из истинного послушания самоотвержением и смирением. Послушание, самоотвержение и смирение суть те добродетели, на которых зиждется преуспеяние в молитве. Непарительность, доступная человеку, даруется Богом в свое время такому подвижнику молитвы, который постоянством и усердием в подвиге докажет искренность своего желания стяжать молитву. Священноинок Дорофей [13], наш соотечественник, великий наставник духовному подвигу, подходящий этим достоинством своим к святому Исааку Сирскому, советует приобучающемуся к молитве Иисусовой сперва произносить ее гласно. Он говорит, что гласная молитва сама собою переходит в умную [14]. "От молитвы гласной многой, – говорит священноинок, – истекает молитва умная, а от умной молитвы является молитва сердечная. Произносить молитву Иисусову должна не громким голосом, но тихо, вслух себе одному" [15]. При особенном действии рассеянности, печали, уныния, лености, очень полезно совершать молитву Иисусову гласно: на гласную молитву Иисусову душа мало-помалу возбуждается от тяжкого нравственного сна, в который обычно ввергают ее печаль и уныние.

Способ, предлагаемый священноиноком, очень прост и удобен. Его надо соединять с механизмом святаго Иоанна Лествичника, та есть, произносить молитву Иисусову гласно, вслух себе одному, не спеша, и заключая ум в слова молитвы; заключение ума в слова молитвы завещавается самим священноиноком [16]. Механизм святого Иоанна Лествичника необходимо соблюдать и при способе, который изложен преподобным Нилом Сорским во 2-м Слове его Предания или Устава Скитского. Преподобный Нил заимствовал способ свой у греческих Отцов, Симеона Нового Богослова и Григория Синаита, и несколько упростил. Святой Нил говорит: "Сказанному этими святыми о удерживании дыхания, то есть, чтоб не часто дышать, и опыт вскоре научит, что это очень полезно к собранию ума". Некоторые, не поняв этого механизма, придают ему излишнее значение, непомерно удерживают дыхание, и тем повреждают легкие, вместе причиняя вред душе усвоением ей понятия неправильного. Все разгоряченные и излишне напряженные действия служат препятствием к преуспеянию в молитве, развивающейся единственно на лоне мирного, тихого, благоговейного настроения по душе и телу. "Все неумеренное – от демонов"– говорил Пимен Великий [17]. Начинающему обучаться молитве Иисусовой очень вспомоществует к обучению ей ежедневное келейное правило из известного числа земных и поясных поклонов, соответственно силам. Полагаются поклоны неспешно, с чувством покаяния, и при каждом поклоне произносится молитва Иисусова. Образец этого моления можно видеть в "Слове о Вере" преподобного Симеона, Нового Богослова [18]. Описывая ежедневный вечерний молитвенный подвиг блаженного юноши Георгия, святой Симеон говорит: "Он помышлял, что предстоит Самому Господу, и припадает к пречистым ногам Его; он молил Господа со слезами, чтоб Господь умилосердился над ним. Молясь, он стоял неподвижно, подобно некоему столбу, не дозволяя себе никакого движения ни ногами, ни другою какою частью тела, не дозволяя очам любопытно обращаться на стороны: он стоял с великим страхом и трепетом, не допуская себе дремания, уныния и лености". Число поклонов, на первый раз может быть ограничено двенадцатью. Соображаясь с силами, с удобством, доставляемым обстоятельствами, это число может постоянно возрастать. При умножении числа поклонов должно строго наблюдать, чтоб качество молитвенного подвига сохранилось, чтоб нам не увлечься к бесплодному, вредному количеству, по причине плотского разгорячения. От поклонов тело согревается, несколько утомляется, такое состояние тела содействует вниманию и умилению. Остережемся, остережемся, чтоб это состояние не перешло в плотское разгорячение, чуждое духовных ощущений, развивающее ощущение естества падшего. Количество, столько полезное при правильности настроения и цели, может быть очень вредным, когда оно приводит к плотскому разгорячению. Плотское разгорячение познается по плодам своим, ими оно отличается от духовной теплоты. Плоды плотского разгорячения – самомнение, самонадеянность, высокоумие, превозношение, иначе гордость в различных видах ее, к которым удобно прививается прелесть. Плоды духовной теплоты – покаяние, смирение, плач, слезы. Правило с поклонами всего удобнее совершать, отходя ко сну: в это время, по окончании дневных попечении, можно совершать правило продолжительнее и сосредоточеннее. Но и утром, и среди дня полезно, особенно юным, полагать умеренное количество поклонов, – поклонов 12 и до 20-ти. Этими поклонами поддерживается молитвенное настроение и распятие плоти, поддерживается и усиливается усердие к молитвенному подвигу. Предложенных мною советов, полагаю, достаточно для новоначального, желающего обучиться молитве Иисусовой: "Молитва, – сказал преподобный Мелетий Исповедник, – учителя не требует, но тщания, но рачения и особенного усердия, – и бывает учителем ее Бог" [19]. Святые Отцы, написав много сочинений о молитве, чтобы доставить делателю правильное понятие о ней и верное руководство к упражнению ею, предлагают и поощряют вступить в самый подвиг для получения существенного познания, без которого учение словом, хотя и извлеченное из опытов, мертво, темно, не понятно, как нуждающееся в объяснении и оживлении опытами. Наоборот: тщательно занимающийся молитвою и уже преуспевший в ней, должен часто обращаться к писаниям святых Отцов о молитве, ими поверять и направлять себя, помня, что и великий Павел, хотя имел благовестию своему превысшее всех свидетельств свидетельство Духа, но ходил в Иерусалим, и предложил бывшим там Апостолам благовестие, возвещенное им между язычниками, на рассмотрение, – да не како вотще теку, или текох [20], – говорит он. Ученик. Какие книги святых Отцов должен читать желающий заниматься молитвою Иисусовою под руководством Боговдохновенного учения? Старец. Это зависит от того рода жизни, который проводится подвижником молитвы. Рассмотри сочинения Каллиста и Игнатия Ксанфопулов о безмолвии и молитве, – и увидишь, что оно написано для иноков, пребывающих в затворе или проводящих жизнь отшельническую, подобную жизни иноков Египетского Скита, в котором каждый старец жил в отдельной келии, имея одного, двух и не более как трех учеников. Проводящих такой род жизни святые Отцы называют безмолвниками [21].

Сказанное о книге Ксанфопулов, должно сказать и о книгах Григория Синаита, Исаака Сирского, Нила Сорского, священноинока Дорофея. Занимающийся молитвою, при занятии монастырскими послушаниями, может ознакомиться и с этими книгами, но не для руководства ими, а единственно для знания, наблюдая притом осторожность, чтоб они не повлекли его безвременно в уединение и затвор или к несвойственному подвигу. Часто случается то и другое к величайшему вреду обманутого ревностью безрассудною. Дети и отроки, когда, по неразумию своему и легкомыслию, покусятся поднять тяжесть, превышающую силу их, то надрываются, нередко губят себя окончательно: так и не созревшие в духовном возрасте подвергаются великим бедствиям от духовного подвига, не соответствующего устроению их, нередко впадают в расстройство неисправимое. Сочинения святых Исихия, Филофея и Феолипта, помещенные во второй части Добротолюбия, очень полезны для общежительных и для уединенных иноков. Особенно полезны предисловия схимонаха Василия: в них изложено учение о молитве покаяния, учение столько полезное, столько нужное для нашего времени. Находится много назидательных наставлений о молитве в книге Варсанофия Великого; надо заметить, что в первой половине ее заключаются ответы к безмолвникам, а во второй, с 220-го ответа, к инокам, подвизавшимся в общежитии. Иоанн. IV, 23, 24. Матф. XXII, 37. Марк. XII, 29, 30. Лук X, 27. ^ Слово 49. ^ Иов. XLII, 6. ^ Ответ 421. ^ Псал. CXXXVI, 4, 3, 1. ^ Там же. ^ Там же. ^ Слово 28, гл. 17. ^ Тщательному деланию. – Прим. сост. ^ Слово 4, гл. 93. ^ 1 Кор. XIV, 19. ^ Лествица. Слово 28, гл. 21. ^ Сведения о сочинителе Цветника, священноиноке Дорофее, помешены в 1-м томе "Аскетических Опытов" в статье "Посещение Валаамского Монастыря". ^ Цветник свяшенноинока Дорофея. Поучения 30 и 32. ^ Цветник. Поучение 32. ^ Цветник. Поучение 32. ^ Патерик Скитский. Достопамятные Сказания, гл.. СХХIХ. ^ Добротолюбие, ч. 1. ^ Избранные Классы. Издание Оптиной Пустыни, 1848. ^ Гал. II, 2. ^ Лествица. Слово 1, гл. 26. ^

Часть 2

Ученик. Что значит место сердечное, о котором говорят святые Симеон, Новый Богослов, Никифор монашествующий и другие Отцы? Старец. Это – словесная сила или дух человека, присутствующий в верхней части сердца, против левого сосца, подобно тому как ум присутствует в головном мозге. При молитве нужно, чтоб дух соединился с умом и вместе с ним произносил молитву, причем ум действует словами, произносимыми одною мыслию или и с участием голоса, а дух действует чувством умиления или плача. Соединение даруется в свое время Божественною благодатию, а для новоначального достаточно, если дух будет сочувствовать и содействовать уму. При сохранении внимания умом, дух непременно ощутит умиление. Дух обыкновенно называется сердцем, как и вместо слова ум употребляется слово голова. Молись со вниманием, в сокрушении духа, помогая себе вышеисчисленными механизмами, при этом само собою откроется опытное познание места сердечного. О нем удовлетворительно объяснено в предисловиях схимонаха Василия. Ученик. Мне показалось, что ты отвечал неохотно на вопрос мой о сердечном месте, и, отослав меня к предисловиям схимонаха Василия, этим уклонился от изложения твоих собственных понятий и взглядов. Умоляю тебя, для пользы моей и других, выскажись откровенно на вопрос мой. Старец. Вопрос твой навел скорбь на мое сердце. Этот вопрос делали мне многие, – и был он часто выражением, которым выражалось состояние самообольщения, состояние душевного повреждения. С трудом исправляется душевное повреждение, произведенное неправильным упражнением в духовных подвигах, – по большей части остается неисправимым. Остается оно неисправимым или по причине гордости повредившихся, или по причине оконченности повреждения. Яд лжи – страшен: с упорством держится он в тех, которые приняли его произвольно; оставляет он смертоносное действие в тех, которые, осознав его, не отвергли его и не извергли из себя с решительным самоотвержением. Зодчие [1] воздушных замков, видя здание свое возвышающимся до небес, любуются и восхищаются этим обольстительным зрелищем: они не любят напоминания евангельской заповеди, возвещающей, что всякому человеку, зиждущему храмину, подобает ископать, и углубить, и положить основание на камени [2]. Камень – Христос. Христос предстоит взорам ума нашего в Евангелии: предстоит Он взорам ума поведением Своим; предстоит взорам ума учением Своим; предстоит взорам ума заповедями Своими; предстоит взорам ума смирением Своим, по причине которого Он послушлив был до смерти, смерти же крестныя [3].

Нет места для истинной молитвы в сердце, не благоустроенном и не настроенном евангельскими заповедями. Напротив того, прелесть насаждена в каждого из нас падением: "по этому состоянию самообольщения, составляющему неотъемлемую принадлежность каждого из нас, обычно уму, – говорит преподобный Григорий Синаит, – особенно в людях легкомысленных, преждевременно стремиться к усвоению себе высоких молитвенных состояний, чем и, малое устроение, данное Богом, утрачивается, а делатель поражается мертвостью ко всему доброму. И потому должно тщательно рассматривать себя, чтоб не искать преждевременно того, что приходит в свое время, и чтоб не отвергнуть того, что подается в руки, направившись к исканию другого. Свойственно уму представлять себе мечтанием высокие состояния молитвы, которых он еще не достиг, и извращать их в своей мечте или в своем мнении. Очень опасно, чтоб такой делатель не лишился и того, что дано ему, чтоб не подвергся умоповреждению и сумасшествию от действия прелести" [4]. Прелесть в большей или меньшей степени есть необходимое логичное последствие неправильного молитвенного подвига. Монашеское жительство – наука из наук, Божественная наука. Это относится ко всем монашеским подвигам, – в особенности относится к молитве. В каждой науке имеется свое начало, имеется своя постепенность в преподавании познаний, имеются свои окончательные упражнения, так и в обучении молитве существует свой порядок, своя система. Тщательное последование порядку или, что то же, системе служит в каждой науке ручательством основательного успеха в ней; так и правильное упражнение в молитве служит ручательством преуспеяния в ней, – того преуспеяния, которым благоугодно Богу ущедрить подвижника. Отвержение системы при изучении науки служит источником превратных понятий, источником знания, которое хуже незнания, будучи знанием неправильным, отрицательным: таково и последствие беспорядочного упражнения в молитве. Неизбежное, естественное последствие такого упражнения – прелесть. Самочинное монашество – не монашество. Это – прелесть! Это – карикатура, искажение монашества! Это – насмешка над монашеством! Это – обман самого себя! Это – актерство, очень способное привлечь внимание и похвалы мира, но отвергаемое Богом, чуждое плодов Святаго Духа, обильное плодами, исходящими от сатаны. Многие, ощутив расположение и усердие к духовному подвигу, приступают к этому подвигу опрометчиво и легкомысленно. Они предаются ему со всею ревностью и разгорячением, со всею безрассудностью, не поняв, что эти ревность и разгорячение – наиболее кровяные и плотские, что они преисполнены нечистоты и примеси, не поняв, что, при изучении науки из наук – молитвы, нужно самое верное руководство, нужны величайшее благоразумие и осторожность. Увы! Скрываются от нас пути Божии, правые; скрываются они от нас по причине слепоты, произведенной и поддерживаемой в нас падением. Избираются нами в руководители преимущественно те наставники, которых мир провозгласил святыми, и которые находятся или в глубине прелести, или в глубине неведения. Избираются в руководители книги, написанные инославными подвижниками, находившимися в ужаснейшей бесовской прелести, в общении с бесами. Избираются в руководители писания святых Отцов православной Церкви, изложивших возвышенный молитвенный подвиг преуспевших иноков, подвиг, недоступный для понимания новоначальных, не только для последования ему, – и плодом духовного подвига чудовищно является душевное расстройство, погибель. Посеясте пшеницу, а терние пожасте [5], говорит с болезнованием Святый Дух человекам, извращающим добро во зло неправильным употреблением добра. Горестное, точно горестное зрелище! На возвышеннейшем делании ума, на делании, возводящем к Богу того, кто идет по установленным ступеням, стяжавается неправильным действованием омрачение и растление ума, умоповреждение, умопомешательство, порабощение демонам, погибель. Такое зрелище, зрелище, которое нередко представлялось взорам моим, послужило причиною скорби для сердца моего при вопросе твоем. Не хотелось бы мне слышать его ни от тебя, ни от кого другого из новоначальных. "Не полезно тебе, – сказали Отцы, – узнать последующее прежде, нежели стяжаешь опытное знание предшествовавшего" [6]. Такое любопытство – признак праздности и кичащегося разума [7]. Указал же я на предисловия схимонаха Василия, как на сочинение истинного делателя молитвы, особенно полезное для современности. Сочинение это наставляет непогрешительному пониманию Отеческих писаний о молитвенном подвиге, писаний, составленных для преуспевших монахов, преимущественно безмолвников. Чтоб исполнить твое желание, повторю, лишь иными словами, уже сказанное мною. Упражнение молитвою Иисусовою имеет два главнейших подразделения или периода, оканчивающихся чистою молитвою, которая увенчивается бесстрастием или христианским совершенством в тех подвижниках, которым Богу благоугодно дать его. Святой Исаак Сирский говорит: "Не многие сподобились чистой молитвы, но малые: достигший же к таинству, совершающемуся после нее, и перешедший на другой берег (Иордана) едва встречается один из поколения в поколение, по благодати и благоволению Божиим" [8]. В первом периоде предоставляется молящемуся молиться при одном собственном усилии; благодать Божия несомненно содействует молящемуся благонамеренно, но она не обнаруживает своего присутствия. В это время страсти, сокровенные в сердце, приходят в движение, и возводят делателя молитвы к мученическому подвигу, в котором побеждения и победы непрестанно сменяют друг друга [9], в котором свободное произволение человека и немощь его выражаются с ясностью [10]. Во втором периоде благодать Божия являет ощутительно свое присутствие и действие, соединяя ум с сердцем, доставляя возможность молиться непарительно или, что то же, без развлечения, с сердечным плачем и теплотою; при этом греховные помыслы утрачивают насильственную власть над умом. На эти два состояния указывают святые Отцы. Из них преподобный Нил Сорский, ссылаясь на преподобного Григория Синаита, говорит: "Когда придет действие молитвы, тогда оно удерживает ум при себе, увеселяет его и освобождает от парения" [11]. Для не стяжавших благодатного действия, преподобный признает удержание ума от рассеянности и внимательную молитву подвигом самым трудным, тяжким, неудобным [12]. Чтоб достичь второго состояния, необходимо пройти сквозь первое, необходимо выказать и доказать основательность своего произволения, и принести плод в терпении [13]. Первое состояние молящегося можно уподобить обнаженным древам во время зимы; второе – тем же древам, покрывшимся листьями и цветами от действия теплоты весенней. Силу для произведения листьев и цветов деревья накопляют во время зимы, когда состояние их имеет весь образ состояния страдательного, состояния под областию [14] смерти. Не дозволим себе искушать Господа! Не дозволим себе приступать к Нему легкомысленно, с бесстрашием, с двоедушием, с настроением сумнящейся пытливости, за которую возбраняется вход в землю обетованную [15]. Приступим как погибшие, как существенно нуждающиеся во спасении, которое даруется Богом за истинное покаяние. Душою и целью молитвы в том и другом состоянии должно быть покаяние. За покаяние, приносимое при одном собственном усилии, Бог дарует, в свое время, покаяние благодатное, – и Дух Святый, вселившись в человека, ходатайствует о нем воздыханиями неизглаголанными: Он ходатайствует о святых сообразно воле Божией, которую ведает один Он [16]. Из этого явствует со всею очевидностью, что для новоначального искание места сердечного, то есть искание открыть в себе безвременно и преждевременно явственное действие благодати, есть начинание самое ошибочное, извращающее порядок, систему науки. Такое начинание – начинание гордостное, безумное! Столько же не соответствует новоначальному употребление механизмов, предложенных святыми Отцами для преуспевших иноков, для безмолвников. Новоначальные должны держаться при упражнении молитвою одного благоговейнейшего внимания, одного заключения ума в слова молитвы, произнося слова очень неспешно, чтоб ум успевал заключаться в них, и производя дыхание тихо, но свободно. Некоторые подумали, что в самом производстве дыхания заключается нечто особенно важное, и, не поняв, что неспешное и тихое дыхание заповедано Отцами для удержания ума от рассеянности, начали чрезмерно удерживать дыхание, и этим расстроили телесное здравие, столько способствующее в молитвенном подвиге. "Удерживай, – говорит преподобный Григорий Синаит, – и дыхание, то есть, движение ума, смежив несколько уста при совершении молитвы, а не дыхание ноздрей, то есть, чувственное, как это делают невежи, чтоб не повредить себя, надымаясь [17]" [18]. Не только в процессе дыхания, но и во всех движениях тела должно наблюдать спокойствие, тихость и скромность. Все это очень способствует к удержанию ума от рассеянности. Ум, молящийся внимательно, непременно привлечет сердце в сочувствие себе, в чувство покаяния. Между сочувствием сердца уму и соединением ума с сердцем или схождением ума в сердце – величайшее различие. Святой Иоанн Лествичник признает значительным преуспеянием в молитве то, когда, ум будет пребывать в словах ее [19]. Этот великий наставник иноков предупреждает, что молитва молящегося постоянно и усердно, при заключении ума в слова молитвы, из чувства покаяния и плача, непременно осенится Божественною благодатию [20]. Когда молитва осенится Божественною благодатию, тогда не только откроется сердечное место, но и вся душа повлечется к Богу непостижимою духовною силою, увлекая с собою и тело. Молитва преуспевших в ней произносится из всего существа. Весь человек делается как бы одними устами. Не только сердце обновленного человека, не только душа, но и плоть исполняется духовного утешения и услаждения, радости о Бозе живе [21], о Боге, действующем ощутительно и могущественно благодатию Своею. Вся кости истинного молитвенника рекут: Господи, Господи, кто подобен Тебе? избавляяй нища из руки крепльших его, и нища и убога от расхищающих его молитву и надежду: от помыслов и ощущений, возникающих из падшего естества и возбуждаемых демонами [22]. К преуспеянию в молитве покаяния должны стремиться все христиане; к упражнению в молитве покаяния и к преуспеянию в ней святые Отцы приглашают всех христиан. Напротив того, они строго воспрещают преждевременное усилие взойти умом в святилище сердца для благодатной молитвы, когда эта молитва еще не дана Богом. Воспрещение сопрягается со страшною угрозою. "Умная молитва, – говорит преподобный Нил Сорский, повторяя слова преподобного Григория Синаита, – выше всех деланий, и добродетелей глава, как любовь Божия. Бесстыдно и дерзостно хотящий войти к Богу, и часто беседовать с Ним, нудящийся стяжать Его в себе, удобно умерщвляется бесами" [23]. Умоляю, умоляю обратить все должное внимание на грозное воспрещение Отцов. Мне известно, что некоторые благонамеренные люди, но впадающие в блуд на самом деле, не могущие, по несчастной привычке, воздержаться от падений, покушаются на упражнение в сердечной молитве. Может ли быть что-либо безрассуднее, невежественнее, дерзостнее этого начинания? Молитва покаяния дана всем без исключения, дана и обладаемым страстями, и подвергающимся насильственно падениям. Они имеют все право вопить ко Господу о спасении; но вход в сердце для молитвенного священнодействия возбранен для них, он предоставлен исключительно архиерею таинственному, хиротонисанному законно Божественною благодатию. Поймите, поймите, что единственно перстом Божиим отверзается этот вход, отверзается он тогда, когда человек не только престанет от деятельного греха, но и получит от десницы Божией силу противиться страстным помыслам, не увлекаться и не услаждаться ими. Мало-помалу зиждется сердечная чистота, чистоте постепенно и духовно является Бог. Постепенно! Потому что и страсти умаляются, и добродетели возрастают не вдруг: то и другое требует значительного времени. Вот тебе завет мой: не ищи места сердечного. Не усиливайся тщетно объяснить себе, что значит место сердечное: удовлетворительно объясняется это одним опытом. Если Богу угодно дать тебе познание, то Он даст в свое время, – и даст таким способом, какого даже не может представить себе плотский человек. Занимайся исключительно и со всею тщательностью молитвою покаяния, старайся молитвою принести покаяние, удостоверишься в успехе подвига, когда ощутишь в себе нищету духа, умиление, плач. Такого преуспеяния в молитве желаю и себе и тебе. Достижение вышеестественных благодатных состояний было всегда редкостью. Пимен Великий, инок Египетского Скита, знаменитого по высокому преуспеянию его монахов, живши в 5-м веке, в котором особенно процветало монашество, говаривал: "О совершенстве беседуют между нами многие, а действительно достигли совершенства один или два" [24]. Святой Иоанн Лествичник, аскетический писатель 6-го века, свидетельствует, что в его время очень умалились сосуды Божественной благодати в сравнении с предшествовавшим временем, причину этого святой видит в изменении духа в обществе человеческом, утратившем простоту и заразившимся лукавством [25]. Святой Григорий Синаит, писатель 14-го века, решился сказать, что в его время вовсе нет благодатных мужей, так сделались они редки; причину этого Синаит указывает в необыкновенном развитии пороков, происшедшем от умножившихся соблазнов [26]. Тем более в наше время делателю молитвы необходимо наблюдать величайшую осторожность. Боговдохновенных наставников нет у нас! целомудрие, простота, евангельская любовь удалились с лица земли. Соблазны и пороки умножились до бесконечности! Развратом объят мир! Господствует над обществом человеческим, как полновластный тиран, любовь преступная в разнообразных формах! Довольно, предовольно, если сподобимся принести Богу единое, существенно нужное для спасения нашего делание – покаяние. Архитекторы, строители. ^ Лук. VI, 48. ^ Филип. II, 8. ^ Глава CXVIII. Добротолюбие, ч.1. ^ Иер. XII, 13. ^ Преподобного Марка Подвижника О законе духовном, гл. 84. ^ 1 Кор. VIII, 1. По объяснению преподобного Марка Подвижника, в той же 84 главе. ^ Слово 16. Здесь слово благоволение прибавлено для точного выражения мысли Писателя. ^ Святой Исаак Сирский. Слово LV. ^ Святой Исаак Сирский. Слово 61, очень замечательное. ^ Слово II. ^ Там же. ^ Лук. VIII, 15. ^ Властью. – Прим. сост. ^ Евр. III, 8-11, 18, 19. ^ Рим. VIII, 27, 26. ^ Превозносясь. – Прим. сост. ^ О прелести. Добротолюбие, ч. 1. ^ Лествица. Слово XXVIII, гл. 19. ^ Лествица. Слово XXVIII, гл. 17, 21, 27, 28. ^ Псал. LXXXIII, 3. ^ Псал. XXXIV, 10. ^ Слово XI. ^ Патерик Скитский. ^ Слово 26, гл. 52. ^ Глава 118. Добротолюбие, ч. 1. ^

Часть 3