По получении хранится и возгревается благодать сия преимущественно пребыванием в молитвах церковных и домашних, как учит апостол: Исполняйтеся Духом, глаголюще себе во псалмех и пениих и песнех духовных, воспевающе и поюще в сердцах ваших Господеви (Еф. 5, 19). При сем надлежит тщательно блюсти совесть свою чистой и не запорошенной даже малейшей порошинкой, – пребывать в трудах доброделания и подвигах самоумерщвления без саможаления, углубляться в созерцание таин откровенного боговедения и путей промышления Божия, явленных в судьбах Церкви Божией и житиях избранников Божиих, и пребывать в братском и сыновнем общении с искренними ревнителями спасения, нечуждыми проявлений живущей в них благодати Божией. Внимательно и бодренно проводящий жизнь в таких порядках постоянно будет поддерживать в себе горение духа – свидетельство присутствия и действия благодати Божией. Постоянство в таком делании сделает, что сие горение все будет восходить горе, пока превратится в серафимский пламень. Больше об этом тебе теперь ничего не скажу.

Кончить бы, но пришло мне на мысль сообщить тебе мою догадку, почему ваш новшак, когда слово Божие так много говорит о благодати Св. Духа, и когда она по существу дела так необходима в содевании спасения, ничего не говорит о сей благодати. Ведь не один какой-либо текстик, который легко просмотреть, говорит о сем, – а видел сколько?! И однако ж он, хвалящийся, что только Евангелию следует, и вызывающий всякого на бой по Евангелию, не заметил будто их, – и помалчивает. От чего бы это так? И что бы это значило?

Вот что можно о нем положить: он или не ведает благодати, или намеренно умалчивает о ней, или отвергает ее. – Если не ведает, то зачем взялся учить, пребывая столь невежественным в ведении Писания, что не знает того, о чем почти на каждой странице говорится? Если, ведая, намеренно умалчивает, то обличает лукавство, по коему скрывает ведомую истину, неблагоприятную для его системы учения, или того призрачного идеала христианства, которым он сам прельщен и прельщает других, справедливо опасаясь, что при свете сей истины призрак тот развеется, как дым от ветра. Если отвергает существенную надобность для спасения благодати Святаго Духа, то он еретик, богопротивник, помутитель веры верующих и их соблазнитель.

Какое ни возьми из этих предположений, всякое крайне укорно и обличительно для вашего новшака. Но нам с тобой что его щадить? Апостол велел таковых обличать нещадно (Тит. 1, 13). Я, впрочем, останавливаюсь более на том, что он лукавит. Не знать о сем при таком множестве указаний Писания, как не знать, когда он имеет глаза и читать умеет? Должно быть, знает, но лукавит и помалчивает, делая вид, что об этом, будто к делу не относящемся, нечего и говорить. Боится он за свой призрак прелестный.

Ибо стань он говорить о благодати, надо будет говорить о таинствах, без коих, по слову Божию, благодать не сообщается; стань говорить о таинствах, не минуешь говорить о Церкви, хранительнице таинств; стань говорить о Церкви, как умолчать и о всем содержимом Церковью и о всех порядках ее. И все сие еще нужно будет признать нужным в содевании спасения. А это признание в прах разобьет его призрак. Почему все это для него нож острый; ничего из этого терпеть он не может. Так научил его англичанин-еретик.

Но довольно; кончаю. Я остановился только на первом впечатлении по прочтении присланных тобой пунктов. Что еще следует по ним сказать, отлагаю до следующего письма. – Ты же потрудись побольше подумать о существенной надобности благодати Св. Духа и, убедившись в сем сам, других доводи до такого же убеждения. Тогда вы одним словом сильны будете заграждать уста вашему новшаку.

Будем с тобой продолжать обозрение присланных тобой пунктов учения вашего новшака.

1.

О первом впечатлении по прочтении их я тебе писал, – именно о том, что в них ни слова не говорится о благодати Св. Духа, тогда как она есть ближайшая к нам содетельная спасения нашего сила Божия. Теперь берусь за второе, – именно то, что слишком льготным представляется путь спасения. Уверовал, и все тут: и грехи прощены, и вечное наказание отменено, и падения не бойся, и добродетели все сами собой пошли из сердца, и Христос в тебе, и уж невзирая ни на что не покинет тебя, рай и Царство Небесное твое, и под. Остается только ликовать: ни трудов, ни опасений, ни борений, – дорога гладкая и превеселая. И нечего дивиться, что многие льнут к нему. Это очень привлекательно. – Но истины тут нет, а одна прелесть.

В лице Христа Спасителя точно все уже спасены, – спасение, Им совершенное, довлетельно для всех. Но для того, чтобы и каждый частно соделался спасенным чрез Него, надлежит прийти к Нему определенным путем и получить сие спасение. Всякому спасение готово; но сам приди и возьми его. Вот тут и труды, и труды не малые, и скорби, и опасения, и борения. Посему, смотри, как изображается в слов Божием путь спасения.

Спаситель говорит: Внидите узкими враты: яко пространная врата и широкий путь вводяй в пагубу, и мнози суть входящии им. Что узкая врата и тесный путь вводяй в живот, и мало их есть, иже обретают его (Мф. 7, 13–14). То же повторил Он еще сильнее и в другой раз, в других обстоятельствах: Подвизайтеся внити сквозь тесная врата, яко мнози, глаголю вам, взыщут внити (помимо их) и не внидут (Лк. 13, 24). Эта теснота пути спасения не от внешних только лишений и прискорбностей, но паче от необходимости стеснять внутренние движения душевные, противные требованиям спасения. Почему вступающему на сей путь Господь говорит: Аще кто хощет по Мне ити (т.е. путем спасения), да отвержется себе и возмет крест свой, и по Мне грядет. Иже бо аще хощет душу свою спасти (т.е. кто будет жалеть себя и поблажать требованиям самоугодия), погубит ю: и иже аще погубит душу свою (будет подавлять сии позывы и порывы) Мене ради, обрящет ю (Мф. 16, 24–25). И иже не приимет креста своего и в след Мене грядет (т.е. вздумает идти вслед Его без креста), несть Мене достоин (Мф. 10, 38). Вследствие сего, по слову Господа, – Царствие Божие нудится (с самопринуждением и усиленным трудом ищется), и нуждницы (нудящие себя на труды для сего без саможаления) восхищают е (Мф. 11, 12). То правда, что Царствие Божие благовествуется, – возвещается, как предмет обрадывающий; но услышавшие и понимающие, в чем дело, не ликованиям и льготностям предаются, а что делают? Всяк в не нудится, т.е. притрудно протесняется в него (Лк. 16, 16). Почему, хотя Он обещает упокоить труждающихся и обремененных, но наперед повелевает им взять иго на себя, которое, как ни будь легко, все же есть иго, которое и легким названо не по отсутствию притрудностей и чувствительных жертв, но по всегда готовой помощи при подъятии и несении его, и по утешению, сопровождающему его и последующему за ним (Мф. 11, 28–30). А что шествие вслед Господа небезопасно, об этом Он не раз напоминал, говоря: Бдите и молитеся, да не внидете в напасть (Мф. 26, 41); блюдите, бдите и молитеся (Мк. 13, 33); бдите убо на всяко время молящеся (Лк. 21, 36); да будут чресла ваши препоясана и светильницы горящии (Лк. 12, 35).

И это все говорит сам Господь, все совершивший ради нашего спасения. Следовательно, и сомневаться нечего, что приступающих к Нему не льготы ожидают, а труды, и труды без отдыха, как видно из притчи о работнике, который целый день работал, но воротясь к вечеру домой, не услышал от господина: «Ложись, отдыхай», – а что? «Собери-ка мне поужинать, да постой и послужи мне; потом отдохнешь, если не встретится еще дела какого-либо» (Лк. 17, 7–8). Господь обещает покой, но в будущем веке, а здесь требует усиленного труда в исполнении Его заповедей с очищением сердца, и притом как? Наисовершеннейшим образом: аще не избуди правда ваша паче книжник и фарисей, не внидете в Царствие Небесное (Мф. 5, 20). Кто же, окружив себя льготностями, бегает здесь всякого труда и самостеснения, тот на том свете может очутиться в положении юродивых дев, которые мечтали, что попадут в чертог женихов, и были пред ним, но попасть в него не попали. Недоставало чего-то существенного в строе их жизни, хотя они не были порочны. Вероятно, в льготностях и саможалении жили, бегая всего, что мало-мало трудновато, в той мысли, что за них Господь уже подъял все болезни и труды. Вот и остались вне женихова чертога.