5. Используется определенная техника контроля за поведением обращенных, обычно предполагающая изоляцию от внешнего мира.

6. Культ в этих новых организациях предпочтительно коллективный, используется “техника” психологического манипулирования, психотерапия, особое внимание уделяется новообращенным, их адаптированию к группе”xxiv.

Работа Митрохина написана в годы подъема антикультового движения на Западе и представляет собою как бы обзор западной литературы по данной тематике.

История термина "секта" в русском богословии

Русь, принявшая христианство от Византии, усвоила себе восточный богословский понятийный аппарат. Поэтому появлявшиеся в Киевской митрополии, а затем в Русской Православной Церкви лжеучения или проникавших со вне заблуждения: стригольников, жидовствующих, Башкинаxxv, Феодосия Косогоxxvi, латинянxxvii, лютеран и кальвинистовxxviii, хлыстовxxix, и других, искажавших веру Церкви и представлявших опасность совращения в них верующих, она называла ересями. Но с конца XVIII века для наименования подобных лжеучений — кроме известных крупных ересей первого тысячелетия (арианства, аполлинарианства, евномианства, несторианства, и т.п.), а также католицизма — в русском богословии преимущественно используется заимствованный из западных вероисповеданий термин секта. С той поры сектами стали называть как ранее бывшие в России и впоследствии возникшие еретические движения хлыстов, скопцов, духоборов, так и пробравшихся в Российскую империю с конца XVIII века меннонитов и распространившихся со второй половины XIX века баптистов, адвентистов, евангелистов, и прочих сектантов.

В начале XIX века существовало два мнения о появлении в России западной терминологии. Согласно первому слово secta было занесено к нам из Германии, так полагает священник Н. Фетисовxxx. По другому предположению, сделанному проф. Т.Буткевичем, оно было заимствовано южно-русскими богословами с католического Западаxxxi. Зависимость русского богословия от западного (по меньшей мере терминологическая) была весьма сильной еще в начале XIX века. Тогда преподавание в духовных школах велось на латыни и по книгам протестантских и католических богослововxxxii. Первые конспекты лекций для духовных школ на русском языке, появившиеся в первой трети XIX века, были переводами или перифразами западных авторов. Однако и в последующие годы русская богословская и историческая наука пребывала под влиянием западной. С 30-х годов XIX века в академиях усиливается преподавание исторических наук, на которых большое воздействие оказала немецкая историческая школа, находившаяся в расцвете. Влияние исследований западных ученых было сильным и конце столетия. Оно заметно в одном из лучших трудов XIX века по истории древних ересей протоиерея, профессора А.М. Иванцова-Платонова “Ереси и расколы первых трех веков христианства”, изданном в 1877 г., где он к еретическим движениям первых трех веков применяет термин секта. Со словом “секта” он соединяет “понятие о целом более или менее значительном обществе, состоящем не из одних ученых представителей, а из народа следующего за этими представителями, — об обществе имеющем одинаковые более или менее определенные мнения и общего для всех главу и руководителя”xxxiii. В данном случае этот термин употреблен им в классическом значении, для указания на некую религиозную общность и в нем не содержится церковной оценки ее учения. Но когда речь заходит конкретных лжеучениях, он использует слово секта в сочетании с определением “еретическая”. Это говорит о том, что зависимость от западной науки в данном случае была больше внешне-формальной, чем содержательной.

В близком к этому значению термин секта употреблялся в трудах многих русских ученых. Во второй половине XIX веке сектой в русском богословии называли “организованное сообщество людей, разномыслящих с господствующей Церковью, но согласных друг с другом в религиозном отношении”. Считалось, что между сектой и вероисповеданием “резкой разницы нет; сектой есть вероисповедание, которому следует сравнительно небольшое число лиц, ... которое с точки зрения большинства считается ложным и вредным”. Разницу между сектой и ересью видели в том, что ересь обозначала “не только совокупность лиц, следующих известному учению, сколько содержание самого учения”xxxiv.

Среди всех работ по ересиологии выделяется написанный в начале века труд Н. Глубоковского “Блаженный Феодорит, епископ Киррский” безупречный с точки зрения корректности понятийного аппарата при анализе ересиологических сочинений блаженного Феодоритаxxxv. В этом сочинении он для наименования лжеучений практически всегда использует термин ересь.

Тем не менее, это во многом верное по существу определение секты было подвергнуто серьезной критике. Дело в том, что на вторую половину XIX века пришелся очередной подъем сектантской деятельности в России. Большими темпами стали распространяться баптисты, евангелисты, а затем и адвентисты. Активность стали проявлять и секты российского происхождения особенно хлысты, скопцы и порожденные ими новые секты. Сектантство в России стало настолько массовым, что некоторые миссионеры стали высказывать мнение о самобытности российского сектантства, хотя оно оспаривалось большинствомxxxvi. Как только миссионеры столкнулись с большим сектантским движением, то на основании опыта борьбы с ним они пришли к заключению, что существующие определения сектантства весьма неадекватно описывали их природу. Одно дело когда к ставшими предметом изучения академической науки ересям первых веков применяли слово секта, и другое, когда с подобными движениями и в таком большом масштабе, как в Древней Церкви приходилось стакиваться на практике. Создавалось впечатление, что книжные портреты древних еретиков как бы ожили. Гордость, самомнение, непочтительное отношение к Церкви и ее учению, стремление совратить в свое заблуждение православных христиан — все это можно было наблюдать у сектантов.

Тогда стала замечаться разница в описании сект с помощью западных и святоотеческих терминов. Термин ересь прямо указывал на догматичекую ошибку, опасность для Церкви этого учения и тем самым определял направление противодействия тому или иному заблуждению. Термин же секта был менее конкретен и кроме богословских включал себя и другие признаки сектантства.

С начала XX века стали предприниматься попытки обобщить накопленный опыт в противостоянии сектам, определить их природу, сопоставить их с ранее бывшими в истории Церкви еретическими движениями и со святоотеческим подходом к ним. Количество предложенных в литературе по этой проблеме определений сектантства было довольно внушительным, что свидетельствует о масштабах этой работы и ее насущности. Ниже приводятся некоторые из них.

Одним из первых попытался сформулировать определение секты известный миссионер епископ Саратовский Алексий в 1902 году. Под сектой он подразумевал “общество, которое отделилось от господствующей Церкви потому, что оно (это общество) не нашло осуществленными в ней идеалы своего спасения и святости”xxxvii. Введение в определение выражения “господствующая церковь” показывает на терминологическую связь с протестантским церковно-государственным правом, хотя в данном случае по значению эти определение разнятся. Если же под “господствующей церковью” понимать народную церковь, можно говорить и о частичной семантической зависимости этого определения от протестантского богословия.