Рассмотренные выше исторические условия и некоторые нестроения в гражданской и религиозной жизни русского народа явились основными причинами, которые подготовили население юга России к принятию немецких протестантских идей. Немцы – колонисты, поставив русских крестьян южных областей в экономическую зависимость, старались все более и более воздействовать на их духовную жизнь. Миссионеры, приезжавшие к ним из Гамбурга, неустанно вели пропаганду об упадке Церкви православной, безнравственной жизни духовенства, о грубом насилии в обществе и т. п.23 Особенно это экономическое и духовное давление стало проявляться в половине XIX века.

Долгое время меннонитское вероучение не находило отклика среди русских крестьян, работавших в немецких колониях юга Украины. С целью большего усилия на них своего влияния верхушка колонистов вводила для батраков специальные «библейские часы», когда читалась Библия, говорились проповеди, пелись духовные гимны. Так возникло своеобразное, не имевшее стройного и дельного вероучения сектантское движение, получившее название «штундизм». От немецкого слова «штунда», что означает «час», и происходит название секты. Вероучение секты представляло собой смешение евангелистской веры и духоборчества.

В 1859 г. проповедник  штундист Унгер из немецкой колонии Хортица установил связи с руководителем баптистов Германии Онкеном. В результате их переговоров на Украину вскоре прибыло много миссионеров-баптистов, которые начали проповедовать среди штундистов и меннонитов баптистское вероучение. Штундистские общины стали быстро перерождаться в баптистские, которые имели значительные денежные средства, международные связи и сильную централизованную организацию.

Таким образом, самостоятельной секты, которую бы можно было, в отличие от другой, назвать штундистскою, не существует, а следовательно и догмы, составляющей специальное отличие штундизма, не имеется, т. е. «ударяясь в сектантство, наши крестьяне довольствовались частями, клочками учений разных немцев-реформатов...» (Энциклопедический словарь, Брокгауз и Ефрон, СПб., 1903, т. 78, с. 937).

В настоящее время штундизм представляет собой лишь исторический интерес как предшественник баптизма в России. Кое-где штундистами называют до сих пор именно баптистов.

Начала штундизма в России нужно отнести к 1862 г., но первое известие о появлении его было напечатано в «Одесском Вестнике» от 14 марта 1868 г.; 5–6 лет спустя, не встречая никакого для себя препятствия, не заявляя громко о своем существовании, русская штунда сразу охватила целых пять уездов Херсонской губернии: Херсонский, Одесский, Ананьевский, Елизаветградский и Вознесенский.

Немецкие баптисты, появившиеся в конце 60-х годов XIX столетия в Херсонской губернии с целью пропагандировать свое учение среди колонистов, обратили внимание на южно-русское население. Они входили с местным населением в непосредственные сношения и таким образом распространяли там баптизм». Священник А. Рождественский пишет: «Иностранец Шульц говорил пастору Штраусу о том, что он проповедовал баптизм в окрестностях Одессы в собрании православных. Херсонский губернатор передавал высокопреосвященному Димитрию, что 16-го марта 1869 г. пропагандист баптизма Иоганн Гергардт, прибывший из Гамбурга, открыто проповедовал свое учение в колонии Старый Данциг, в молитвенном доме, куда приходили и карловские крестьяне».24

В это время южнорусская штунда в лице своих вожаков определенно уклоняется в сторону баптизма. По словам епископа Алексия, «русские штундисты свою лжеиерархию преемственно получают от немцев-баптистов и вступают с последними в иерархическое единение»25.

Это важное событие в истории южнорусской штунды совершилось при следующих обстоятельствах: 11 июня 1869 года в деревне Карловке (Елизаветградского уезда) Ефим Цимбал, вместе с 30 колонистами, был перекрещен в реке Сугаклее, при немецкой колонии Старый Данциг, колонистом Екатеринославской губернии А. Унгером. Крещение было совершено при 47 свидетелях – крестьянах деревни Карловки. Этот первый перекрещенец из русских открывает собою ряд «пресвитеров» южнорусского баптизма, известных в истории как главных деятелей по распространению заблуждений баптизма в среде искони православного населения южной России. Из деревни Карловки баптизм перешел в Любомирку. От Ефим Цимбала здесь первым получает перекрещивание прославленный в истории штунды Иван Рябошапка. От Рябошапки получили перекрещивание не менее известные в истории штунды: Михаил Ратушный, Александр Капустян и многие другие пропагандисты из среды православного южнорусского населения. Эти первые прозелиты являются непосредственными учениками немецких баптистских миссионеров. Получив перекрещивание, а вместе с ним и звание «пресвитера», Ефим Цимбал выступает ревностным проповедником секты среди православного населения.

Под влиянием его проповедей, крестьяне м. Любомирки выносили из домов святые иконы, подвергали их ужасным осквернениям. О том сектантском движении, какое произвели в среде населения м. Любомирки (Елизаветградского уезда) и в других соседних селах проповеди Цимбала и его учеников, елизаветградский исправник 21 июля 1870 г. доносил губернатору, следующее: «Некоторые из крестьян м. Любомирки, принадлежащие к секте штундов, не признавая, как и все прочие штунды, икон, повыносили их из домов и сложили в кладовые... некоторые кощунствуют над ними, а некоторые закрывают окна ими, употребляя их вместо ставень. Прочие штундисты м. Любомирки, хотя содержат иконы, но не поклоняются им. В конце апреля сего года приезжал в м. Любомирку крестьянин деревни Карловки Ефим Цимбал, принявший в прошлом году крещение в реке Сугаклее от немца-колониста Авраама Унтера. Цимбал крестил в м. Любомирке Ивана Рябошапку, Петра Гриву и пр.… Распространение этой секты замечается и в других местах вверенного мне уезда...» (дальше идет перечень сел).26

Из м. Любомирки священник Промыслов сообщал духовному начальству, что «Рябошапка публично крестит взрослых в реке, хоронит в закрытых гробах покойников, венчает в домах женихов с невестами, причащает и имеет чашу для причащения..., сектанты издеваются надо мной при совершении мною таинств. Полиция не обращает внимания на мои жалобы. Крестьяне, которые еще не оставили православия, говорят, что «если не преградит этого гибельного потока гражданское начальство, то мы не ручаемся за своих детей, останутся ли они в православии или нет»27. Из приведенных примеров видно, что главари и руководители секты не скрывали своей принадлежности к баптизму, но открыто и настойчиво выступали с его пропагандой.

В конце 70-х годов XIX в. Иван Рябошапка и Григорий Кушниренко ходатайствовали перед Министром Внутренних Дел о том, чтобы им было разрешено строить молитвенные дома, избирать своих духовных наставников, иметь метрические книги и официально именоваться «Общиной крещеный христиан-баптистов».28 С аналогичным прошением в то же время обратились сектанты м. Ряснополя и деревни Основы (Одесского уезда), во главе с Михаилом Ратушным, к Херсонскому губернатору, в котором (прошении) они называют себя «Обществом христиан баптистов», «христианами баптистами русской национальности».

Как раз в это время, т. е. в конце 70-х – начале 80-х годов, как уже выше было сказано, штундисты, не представлявшие единой секты окончательно слились с баптистами.