On Hearing and Doing
понять то, что ему говорят, хотя и не
обязательно согласится; что если будет
возражение, вопросы или спор, то для того,
чтобы понять друг друга, а не для того, чтобы
друг друга разрушать.
Православные
тогда очень много свидетельствовали о
своей вере; и целый мир католический и
протестантский вдруг обнаружил, что
Православие существует, что это не просто
разновидность, причем "подпорченная"
разновидность западных вероисповеданий, а
что оно имеет свое лицо, свои глубины, и
имеет, что сказать. Затем, когда мы привыкли
друг с другом говорить, начали говорить о
существующих различиях и о том, что нас
разделяет; и был интересный, живой период,
когда мы сличали наши разногласия, причем
опять-таки не с тем, чтобы друг друга
обращать, а с тем, чтобы осведомить друг
друга и понять один другого.
потом экуменическое движение стало (во
всяком случае – для меня) гораздо более
сложной проблемой, потому что перестали
ставить основные вопросы и стали расширять
членство и для этого снижать критерии и
допускать двусмысленные формулировки.
Сначала в экуменическом движении могли
участвовать те, кто верит в Божество Иисуса
Христа и воспринимает Его как своего
Спасителя. Потом решили внести новую базу,
которая была бы богословски "более
богата" и которая оказалась на самом деле
вроде трясины. Было предложено, что не может
участвовать, не может быть членом движения
Церковь, которая не верит в Бога Единого в
Трех Лицах. И тут случилась беда, потому что
некоторые церкви – одна из Голландии и одна
из Швейцарии – написали заявление, что они
готовы на эту формулировку при условии, что
не будет указано ни в какой мере, что мы