своей вере; и целый мир католический и

протестантский вдруг обнаружил, что

Православие существует, что это не просто

разновидность, причем "подпорченная"

разновидность западных вероисповеданий, а

что оно имеет свое лицо, свои глубины, и

имеет, что сказать. Затем, когда мы привыкли

друг с другом говорить, начали говорить о

существующих различиях и о том, что нас

разделяет; и был интересный, живой период,

когда мы сличали наши разногласия, причем

опять-таки не с тем, чтобы друг друга

обращать, а с тем, чтобы осведомить друг

друга и понять один другого.

потом экуменическое движение стало (во

всяком случае – для меня) гораздо более

сложной проблемой, потому что перестали

ставить основные вопросы и стали расширять

членство и для этого снижать критерии и

допускать двусмысленные формулировки.

Сначала в экуменическом движении могли

участвовать те, кто верит в Божество Иисуса

Христа и воспринимает Его как своего

Спасителя. Потом решили внести новую базу,

которая была бы богословски "более

богата" и которая оказалась на самом деле

вроде трясины. Было предложено, что не может

участвовать, не может быть членом движения

Церковь, которая не верит в Бога Единого в

Трех Лицах. И тут случилась беда, потому что

некоторые церкви – одна из Голландии и одна

из Швейцарии – написали заявление, что они

готовы на эту формулировку при условии, что

не будет указано ни в какой мере, что мы

хотим сказать, когда говорим о Лицах: это

могут быть реальные Лица, это может быть

иносказание, это может быть понятие –

только об этом ничего не должно быть

сказано. И, к сожалению, на съезде в Дели это

было принято. Сказано было: ну хорошо;

соглашайтесь с формулировкой, а мы не будем