On Hearing and Doing
полуангличанка; сама вышла замуж за
англичанина, который после пятнадцати лет
был принят в Православие. Дочь и сын уже
четвертушки, они поженились и вышли замуж
за англичан; сейчас я крещу их детей, в
которых одна осьмушка русской крови. Как
сказать: они русские или нет? Да, в каком-то
смысле они русские; но конечно, есть много
семей, где два поколения назад уже потеряна
всякая связь – с русским языком, во всяком
случае... И потом есть у нас англичане,
ставшие православными по различным
обстоятельствам; очень многие просто
потому, что слышали проповеди, слышали
лекции, прочли какие-нибудь книги, – и
прибились.
Одна
группа была очень забавная. Я в 1967 или 1968
году в течение недели проповедовал на
улицах в Оксфорде. Просто становился где-нибудь,
подбиралось несколько человек, я в течение
часа проповедовал Евангелие, а в течение
полутора часов отвечал на вопросы. В какой-то
день ко мне подошел юноша – мохнатый,
лохматый, с длинными волосами, одетый в
длинную свитку, и говорит: Чего Вы на наши
собрания не ходите? Я спрашиваю: А какие
собрания? – У нас целая группа хиппи здесь,
а чем Вы не хиппи? одеты, как никто, вид у Вас
совершенно странный, вокруг шеи какая-то
цепь с чем-то: такой же хиппи, только из
старых... Я сказал, что если так, то конечно
приду на собрание; когда следующее? –
Сегодня вечером приходите... Вот, пришел я на
собрание: громадная комната, матрасы по
стенам, свечки стоят на голом полу (и для
освещения и для прикуривания), и один из
молодых людей стоит, свои стихи читает. Я
пробрался в какой-то угол, сел на матрас и
стал слушать. Первое, что меня поразило, это
– как его слушали. Там было человек
пятьдесят, и слушали его благоговейно, как