название книги, но не возбуждает в нас того

восторга, того умиления, которые это слово,

произносимое Иоанном Крестителем,

повторяемое учениками Спасителя Христа,

возбуждало в душах людей.

Ибо слово Евангелие на

русском языке действительно означает

только книгу, в которой содержится рассказ

о жизни, о чудесах Спасителя и Его учение. Но

на греческом языке слово "евангелие"

значит "благая весть", нечто

совершенно заново провозглашаемое, новизна

чего настолько дивна, что можно сказать об

этой вести, что она благая. А слово благой

употребляется в Евангелии так трепетно!

Ведь вы помните, как человек подошел ко

Христу и Ему сказал: "Учитель благий,

что сотворю, чтобы иметь вечную жизнь?". И

Спаситель ему ответил: "Почему ты

называешь Меня благим? Благ только Бог".

И если мы говорим об этой

вести Евангельской, что она действительно благая

весть, то она должна обозначать для нас

совершенную новизну жизни, ту новизну,

которую только Бог может нам сообщить.

О чем же эта весть, что в ней

такое не только новое, но дивное? – Весть о

том, что Бог, Который для всех народов земли

и даже для еврейского народа был Тем, Кого

Пророк называет "Бог вдали", то есть

Бог страшный, Бог такой великий, что к Нему

подойти нельзя, Бог, о Котором пророки и

подвижники говорили: "Горе мне! Я видел

Бога, мне остается только умереть...", –

что этот Бог перестал быть Богом издалека и

стал нам так неописуемо, так неизмеримо

близок: Он стал человеком. Во всем Он

уподобился нам; Он носил плоть нашу; Его

душа была подобна всякой человеческой душе,

Он имел человеческий ум, и человеческое

сердце, и волю человеческую. Но сверх того,

Он был Живой Бог, ставший человеком.