Пример раскаявшейся грешницы показывает, как мы должны вести себя при покаянии, чтобы получить от Бога прощение грехов.

Поучительна и достойна подражания та готовность, с которой грешница последовала голосу призывающей благодати. Как только она узнала, что милующий грешников Господь пришел в дом Симона, поспешила прибегнуть к Его помощи. Между тем сколько было препятствий и затруднений для совершения такого подвига! Время вечери могло показаться неподходящим для сокрушенного раскаяния; не место ему было, по-видимому, и в доме фарисея, на глазах людей, относившихся к грешникам с неприязнью. Наконец, иной на ее месте не решился бы прийти в чужой дом без приглашения.

Но ни ложный стыд перед людьми, ни воз-можные трудности, ожидающие ее на пути добродетели, ни обычная во многих грешниках склонность откладывать со дня на день свое обращение, - ничто не остановило благоразумную жену в ее твердом намерении принести покаяние. В душе ее была одна мысль, одно пламенное желание - пасть к стопам Небесного Врача и излить пред Ним свое сокрушенное сердце.

Если луч небесного света во время молитвы или в каких-либо особых случаях, происходящих с нами, коснется нас, озарит перед нами наше бедственное положение, возжжет в нас желание лучшей жизни, - не ожесточим нашего сердца, и на зов благодати отзовемся немедленно истинным обращением к Богу и покаянием.

Все, угодившие Богу, именно таким образом сподобились Его благодати. Так, апостолы пошли за Господом по первому слову Его. Ниневитяне, Закхей поспешили раскаяться и были помилованы. Корнилий и евнух царицы Кандакийской не медлили с обращением ко Христу и получили благодать (см. Деян. 10, 1 - 48; 8, 27 - 39). Медлительность, раздумье, отлагательства гибельны в деле спасения: вначале живое и сильное расположение к покаянию с течением времени легко может охладеть, снова могут усилиться старые привязанности. Грешник снова возвращается на пути мира, и скоро ли опять посетит, и посетит ли вообще душу, блуждающую в земных помыслах, светлый луч благодати?

Грешница - в доме Симона, у ног Спасителя. Каждое движение ее поучительно, каждое действие исполнено глубокого смысла и значения. Не напрасно св. евангелист изображает ее покаяние с такими подробностями: принеся сосуд мира и став у ног Господа сзади, плача, она начала омывать Его ноги слезами, и волосами головы своей отирала их, и целовала их, и мазала миром.

Какое глубокое сокрушение видно в самом ее состоянии, в позе и во всех действиях! Обремененная грехами, она не смеет явиться перед лицом Господа, но становится позади и повергается к ногам Его. В этом положении рассыпаются волосы ее и слезы льются из очей ее такими обильными струями, что их хватает на омовение ног Спасителя. Она ничего не говорит в оправдание своих преступлений, не говорит об увлечении молодости, недостатках воспитания, дурных примерах, не ссылается на других жен в Иудее, живших не лучше ее, не оправдывается незнанием предписаний закона, признает себя во всем виновной, молчит и рыдает.

Сочувствуя ее печали, разделяя спасительный плач ее, великий проповедник покаянного сокрушения св. Ефрем Сирин вкладывает в уста ее следующие умилительные слова: "Господи! Неправда и лукавство сокрушили меня. Гнойный струп неправд раскрылся у меня, и множество всяких нечистот покрыло меня. Исцели меня, Величайший из врачей, умоляю Тебя. Войдя в бедную, болящую душу мою, смятенную лютыми страстями, и изгнав их, освободи меня. Мир, это море, унес меня на волнах своих. Ты, Господи - пристань жизни, спаси меня от потопления" 26. О если бы Господь каждому из нас дал плакать о грехах своих слезами покаявшейся грешницы!

Далее: между тем как Симон и другие фарисеи, бывшие у него в это время, колебались в своих мнениях о достоинстве Иисуса Христа и лучшие из них соглашались признать Его не более, чем пророком, в душе женщины-блудницы не было никаких сомнений в Его Божественном величии. В доме Симона она не рассуждает, не справляется о мнении почетных гостей, учителей народа, сидевших вокруг Иисуса Христа: точно ли Он - Господь и Спаситель. Сильно и твердо идет она наперекор наиболее известному их мнению о Нем и, не колеблясь ни минуты, повергается к ногам Его. Сын Божий, пришедший спасти людей, - один имеющий власть отпускать грехи; и потому она прибегла к Нему с мольбой об оставлении ее грехов.

Глубоко сознавая всю гнусность своих прегрешений, она, подкрепляемая верой в неизреченное милосердие Господа Иисуса, не приходит в отчаяние, не теряет отрадной надежды на то, что Он может исцелить ее и возвратить ей утраченную душевную красоту. Кающаяся не смущается тем, что Господь не вдруг обратил к ней Свой милостивый взор, не тотчас сказал ей кроткое и ободрительное слово. Она ждала довольно долго Его сладчайшего гласа и не усомнилась, не предалась унынию и нетерпению, но, с дерзновением держась за ноги Спасителя, не переставала целовать их и омывать слезами.

Святой Ефрем изумляется этому дерзновению кающейся блудницы и великому милосердию к ней Владыки. "Что хотела, то и делала она. Омывала слезами ноги Его, и Он не возгнушался бедной. В горьком сокрушении, со слезами целовала она Его, и не отогнал Он от Себя блудницу. Едва приблизилась к Нему, дерзновенно стала прикасаться к членам Его". 27

Горячая и совершенная любовь к Господу, Врачу и Спасителю, венчала покаяние грешницы и руководила ее действиями. Что могла сделать для Господа женщина, отверженная всеми и смущенная грехами своими? Но любовь изобретательна. У иудеев был обычай омывать водой ноги наиболее уважаемым гостям (см. Быт. 18, 4), отирать их полотенцем (см. Ин. 13, 4) и в знак радости умащать голову елеем (см. Мф. 6, 17). Симон, по причине недостатка любви и уважения к Иисусу Христу, не оказал Ему этой преимущественной чести перед другими гостями. Сердце женщины как будто чувствовало это, и она спешила с избытком восполнить этот недостаток любви и почтения.

По дороге в дом Симона она купила дорогое миро, может быть, на последние свои деньги, для того, чтобы помазать не голову, а ноги Спасителя. Придя в дом, она омыла их не водой, а слезами; вместо полотенца отерла их своими волосами; с любовью непрестанно лобызала их и мазала драгоценным и благовонным миром.

Но, кроме желания почтить перед всеми возлюбленного Господа, в этих действиях кающейся выразилась еще другая мысль: до сих пор глаза, волосы, благовония служили ей поводом и орудием к соблазну, теперь же она свидетельствовала, что отныне всю себя: и душу, и тело свое - она посвящает на служение одному Господу.