Иные томили себя зноем; иные мучили себя холодом. Некоторые, вкусив немного воды, чтобы только не умереть от жажды, переставали пить. Некоторые, вкусив немного хлеба, далеко отстраняли его от себя рукой, говоря, что они недостойны человеческой пищи, потому что делали свойст-венное скотам. Иные же, ударяя себя в грудь, как бы стоя перед вратами небесными, говорили Богу: "Отвори нам, о Судия, отвори нам! Мы затворили для себя грехами эти двери; отвори нам!"

Все они постоянно имели перед очами смерть и говорили: "Что будет с нами? Какой приговор нам последует? Каков будет конец наш? Сделаем все, что зависит от нашего произволения; и если Он отворит двери царства небесного, то хорошо и благо; а если нет, то и тогда благословен Господь Бог, справедливо затворивший их для нас! Однако будем стучаться до конца жизни нашей; может быть, по причине неотступности нашей, Он и отворит нам".

Так и делали эти блаженные осужденники. У них были колени, омертвевшие от множества поклонов; глаза - померкшие и глубоко впавшие; веки - лишенные ресниц; щеки - изъязвленные и опаленные от частых и горьких слез; лица - увядшие и бледные, ничем не отличавшиеся от мертвых. Что по сравнению с сим страдания беснующихся, или плачущих над мертвецами, или осужденных на смерть!

И молю вас, братья, не подумайте, что повествуемое мной - басни.

Часто они умоляли своего пастыря наложить вериги и оковы на руки и на шеи их, а ноги их, как ноги преступников, заключить в колодки и не освобождать от них, пока не примет их гроб. Но иногда они лишали себя и гроба. Видевший, что приближается конец жизни, умолял и заклинал великого авву, чтобы он не удостаивал его человеческого погребения, но повелел бы предать тело его речным струям или выбросить в поле, как скота, на съедение зверям.

А какое страшное и умилительное зрелище было в последний их час! Эти осужденники, видя, что кто-нибудь из них приближался к кончине, окружали его, когда он еще был в полной памяти, и с плачем спрашивали умирающего: "Что, брат и осужденник? Каково тебе? Что скажешь нам? На что ты надеешься? Что думаешь? Отверз ли ты себе дверь милосердия или еще повинен суду? Был ли внутри тебя голос, говорящий: Вот, ты выздоровел (Ин. 5, 14), или: Прощаются тебе грехи твои (Мф. 9, 2); или: Вера твоя спасла тебя (Мф. 9, 22; Мк. 5, 34)? Или слышишь такой глас: Да возвратятся грешники в ад (Пс. 9, 18); и еще: Свяжите ему руки и ноги (Мф. 22, 13); и еще: Да будет взят нечестивый, чтобы не видеть славы Господней (Ис. 26, 10).

Что скажешь нам, брат наш? Скажи нам кратко, умоляем тебя, чтобы и мы узнали, в каком будем состоянии".

На это некоторые из умирающих отвечали: Благословен Господь, Который не отверг молитву мою и не отвратил милость Свою от меня (Пс. 65, 20). Другие говорили: Благословен Господь, Который не предал нас в добычу зубам их (Пс. 123, 5). А иные со скорбью произносили: "Горе душе, не сохранившей обета своего в непорочности; только в этот час она познает, что ей уготовано". Я же, видя и слыша все это, едва не пришел в отчаяние, зная свое нерадение и сравнивая его с их страданием.

А каково было устройство того места и жилища их! Все темно, все нечисто и смрадно. Оно справедливо называлось Темницей и затвором осужденных. Пробыв там тридцать дней, я с нетерпением возвратился в великое общежитие к великому отцу, который, видя перемены во мне, сказал: "Что, отче Иоанне, видел ли ты подвиги труждающихся?" Я отвечал: "Видел, отче, и удивился, и ублажил падших и плачущих больше, чем не падших и не плачущих о себе; потому что те через падение восстали восстанием благонадежным" 37. Таково было покаяние согрешающих в древние времена; таков был их плач о грехах своих! Читаешь эту дивную повесть и изумляешься: Господи, какая же горячая любовь к Тебе пылала в сердцах этих кающихся грешников!

30. См. Достопамятные сказания о подвигах святых и блаженных Отцов.

31. См. Четьи-Минеи. 8 октября.

32. См. Четьи-Минеи. 15 мая.

33. Преподобный Иоанн Лествичник. Лествица. Слово 4, О послушании. 11, 12.

34. См. Четьи-Минеи. 1 марта.