Рощина. Одним словом, и ты попробовал. Прокофьев. И ведь понравилось!
Рощина. И сердито, и дешево. Ладно, ты мне зубы не заговаривай, я тебя насквозь вижу.
Прокофьев. А если видишь, что спрашиваешь? Рощина. Ох, послушает кто нас со стороны - потеха. То ко мне на ты обращаешься, то на вы. Вера Ивановна, товарищ директор, теть Вера. Прокофьев. Так я же по просьбам трудящихся. (После паузы). Обещаешь, о моей страшной тайне никому не рассказывать?
Рощина. Могила. Прокофьев. Беру я, значит, свою котлетку... Рощина. И стакан портвейна в придачу.
Прокофьев. Это святое, товарищ директор. Выпиваю. Закусываю. Беру второй. Не смотри так, больше - ни грамма. И когда по телу начинает растекаться тепло, а серый наш Одуев мне уже кажется каким-нибудь Баден-Баденом, появляется она. Рощина. Кто - она?
Прокофьев. Откуда я знаю? Незнакомка, видение, мечта. (Неожиданно начинает декламировать).
И каждый вечер, в час назначенный (Иль это только снится мне?),
Девичий стан, шелками схваченный В туманном движется окне...
Рощина. Интересно, интересно. Каждый вечер, говоришь, движется? Значит, из медучилища. Оно как раз через дорогу от закусочной. Прокофьев. Какой мудрый человек это спланировал? Рощина. А какие-то особые приметы имеются?
Прокофьев. У видения? Побойся Бога, Вера Ивановна. Впрочем, я заметил одну особенность. Когда она идет, то у нее часто тетрадки к груди прижаты, будто она текст наизусть учит.
Рощина. Томка Лазукина! Она. И впрямь, красивая деваха. Два года в театральный вуз поступала и все неудачно. Но девчонка упрямая: все равно, говорит, поступлю. А пока она в медучилище...
Прокофьев. Ты что замолчала? Рощина. А ведь это мысль.
Прокофьев. Какая мысль? Рощина. Это я о своем.
Раздается стук в дверь. В ее проеме появляется голова Войтюк. Войтюк. Мы пришли, Вера Ивановна.
Картина вторая
Те же, Войтюк, Филатова, Козлова, Самсонов. Рощина. Вот и чудненько. Проходите девчата. Прокофьев. (Уже догадавшись, в чем дело, Самсонову). И ты, Брут! То бишь, брат Петруха. (Цитирует). " И я один. Все тонет в фарисействе"... Самсонов. Мне велели, Коля.
Рощина. Разговорчики! Присаживайтесь, товарищи, присаживайтесь. Итак, комсомольское собрание педагогов Одуевской средней... Прокофьев. Прекрасно! А что здесь делаете вы и (показывает на Козлову) Нина Ивановна?
Рощина. Разве я не сказала? Извините. Собрание открытое, и мы с уважаемой Ниной Ивановной, как коммунисты и ваши старшие коллеги, будем присутствовать на нем. ( Обращаясь к Козловой). Ниночка, веди протокол. Ирина Леонидовна, а вас мы избираем председателем собрания.
Прокофьев. Ни фига себе, демократия! Рощина. Ирина Леонидовна, начинайте.
Войтюк. Товарищи, мы собрались, чтобы обсудить поведение нашего коллеги, преподавателя истории Николая Михайловича Прокофьева. Кто-нибудь хочет высказаться?
Прокофьев. Я хочу. Ирка, больше денег в долг не дам. У меня все. Войтюк. Николай Михайлович, неужели вы не понимаете, зачем мы сюда пришли? Прокофьев. Понимаю, чтобы пропесочить.