Дело в том, что мы можем обнимать совершенное и наслаждаться им только урывками и скачками, отрывочно и по частям.

В свою очередь с этим было бы связано абсолютное удовлетворение, потому что не оставалось бы никакой причины для нетерпения и скуки: не было бы уже никакого влечения, которому приходилось бы еще ожидать очереди для своего удовлетворения. К этому представлению вечного и совершенного приводит нас анализ понятия "скука", употребляемого без надлежащего понимания его теми, кто свойство части переносит на целое и подлежащее развитию и стремлению приравнивает к совершенному.

Состояние наше в будущей жизни не будет состоянием бездеятельного, скучного покоя: оно будет представлять гармоничное, всецелое удовлетворение всех потребностей и стремлений нашей души путем непрерывного, бесконечного развития. Ум, сердце и воля человека найдут для себя много достойных предметов и обильную пищу в этом развитии. Бог будет неисчерпаемым, возвышенным предметом познания для нашего ума в его постоянном стремлении постигнуть Творца всего существующего; для нашего сердца с его ненасытной жаждой любви; для нашей воли в ее стремлении к нравственному совершенству, к уподоблению Богу. Вот первая и главная причина, по которой не будет покоя всем нашим душевным силам. Вот почему они будут находиться в постоянном напряжении и в то же время доставлять нам бесконечно блаженное удовлетворение!

Вторым предметом нашего духовного созерцания будет дело нашего искупления, совершенное Сыном Божиим, - то великое дело, в которое желают проникнуть и ангельские умы. Третьим предметом нашего познания будет мир ангельский, мир совершенных духов, принимавших и принимающих благотворное участие в нашей земной судьбе и особенно в нашем вечном блаженстве.

Человечество в его прошедших судьбах и настоящем его состоянии будет четвертым предметом, размышление о котором будет представлять для нас величайший интерес и бесконечное удовлетворение. Наконец, преображенный и обновленный мир во всей его красоте и разнообразии будет также привлекать умственный взор наш и возбуждать чувства удивления и благоговения перед Сотворившим все премудростью. Какая необъятная область ведения и жизнедеятельности! Какой неисчерпаемый источник блаженства!

Когда я был младенцем, то по-младенчески говорил, по-младенчески мыслил, по-младенчески рассуждал; а когда стал мужем, то оставил младенческое. Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно - тогда же лицом к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан (1 Кор. 13: 11 - 12).

Возлюбленные!.. Еще не открылось, чем мы будем. Знаем только, что когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть (1 Ин. 3:2).

О загробном свидании

Любовь и привязанность наша к дорогим и близким сердцу людям бывает так сильна, что мы желали бы перенести ее и в загробную жизнь. Для нас было бы весьма утешительно продолжать и в вечности общение любви с теми, которые связаны были с нами здесь тесными узами любви и дружбы. Желание это очень естественно и даже свято, если только мы не соединяем с ним представления о материальных условиях настоящей жизни. Ведь мы не должны забывать того, что в воскресении не женятся, не выходят замуж, но пребывают как ангелы Божии на небесах (Мф. 22:30). Желание продолжения общения с любимыми лицами в другой жизни в формах нашей настоящей жизни подобно тому, как если бы мать, восхищенная своим двухлетним ребенком, стала сокрушаться о том, что он не может всегда оставаться таким. Восхищение прекрасным в настоящем не должно никогда устранять стремления к дальнейшему совершенству.

Но можем ли мы иметь надежду на взаимное признание друг друга в будущей жизни? Насколько позволительно гадать об этом предмете? У нас есть надежда на индивидуальное признание друг друга в будущей жизни. Мы можем судить об этом исходя из того положения (которое мы старались доказать выше), что приобретенное нами на земле содержание жизни не может быть потеряно. Мы будем сохранять каждый свой индивидуальный нравственный облик, свою личность с ее отличительным свойствами и характером. В равной степени мы можем надеяться и на возможность продолжения в будущей жизни духовного общения с теми, кто был связан с нами узами родства здесь, потому что в нас должны будут сохраняться воспоминании о прошлой земной жизни.

О молитве за умерших

Бог не есть Бог мертвых, но живых. Ибо у Него все живы (Лк. 20:38). Наши родственники, разлученные с нами смертью и перешедшие в другой мир, живы для Бога; живы они и для нас. Следовательно, между ними и нами еще не окончательно порвана связь. Правда, мы уже не можем их воспринимать их визуально, потому что они находятся вне телесной оболочки. Однако видение их доступно нашему духовному взору, поэтому мы и продолжаем по- прежнему любить их, и эта любовь выражается, помимо всего прочего, в молитве за них. Мы верим и надеемся, что наши молитвы за наших умерших родственников угодны Богу и приносят действительную духовную помощь их душам, в особенности, если они соединяются с бескровной очистительной Жертвой.

Мы верим, что всесильная и всеобъемлющая благодать Божья, призываемая нашими молитвами, оказывается спасительной для душ, когда-то ведомых этой благодатью в земной жизни. Как возражение против действительности молитв за умерших приводят слова апостола Павла: всем нам должно явиться пред судилище Христово, чтобы каждому получить, соответственно тому, что он делал, живя в теле, доброе или худое (2 Кор. 5:10).

Но, во-первых, мы не приписываем молитве за умерших чудодейственной силы обращения грешников в праведников: каждый, несомненно, пожнет, что посеял. Единственное, что абсолютно достоверно, так это то, что благодать Божья, таинственно определяющая наше спасение, содействует, по молитвам нашим, созреванию и укреплению семян добра, посеянных умершими еще при жизни. Она очищает нечистые примеси, заразившие чистую пшеницу, попаляет терние греха, от которого не может быть совершенно свободен ни один человек, по крайней мере, во время своего жизненного пути. А во-вторых, приведенные слова апостола имеют прямое отношение к последней и окончательной судьбе человека после всеобщего воскресения, набрасывая таинственный покров на переходное состояние человека, продолжающееся от смерти до Страшного Суда - Суда над всеми без исключения.