М.Ласки: Поясните, пожалуйста, я хотела бы это понять.

Митр.Антоний: Охотно. Опыт моего детства говорил, что жизнь

жестока, груба, бессердечна, что человек человеку— волк и причина

страдания, что лишь очень немногие, самые вам близкие, держатся вместе и не

представляют для вас опасности. Подростком я знал, что все люди вокруг

представляют угрозу. Чтобы выжить, надо бороться, побеждать, чтобы выйти

победителем, следует давать сдачи изо всех сил.

М.Ласки: Неужели ваше положение было действительно таково?

Митр.Антоний: Таков был мой опыт в школе в трущобах и в ранние

годы после революции (не в России, за границей). Когда же я обнаружил

Бога— а я нашел Его через Евангелие,— первое, что меня поразило,

было то, что для этого Бога все значительны, что Он не делит людей, что Он не

Бог добрых против злых, не Бог верующих против неверующих, не Бог одних против

других. Каждый человек существует для Него как личность, полная содержания и

ценности. И раз я открыл такого Бога, мое отношение ко всем окружающим должно

было стать таким же. Я с изумлением обнаружил, что меня совершенно перевернуло

это открытие, тот факт, что я открыл Бога Таким и что Его отношение ко всем

таково. Я смотрел вокруг себя и не видел больше ненавистных, отвратительных

тварей, а людей, которые находятся в соотношении с Ним и с которыми я могу

войти в новые отношения, если верю в них так же, как в них верит Бог.

М.Ласки: Но ведь факты показывают, что и неверующие, не

прибегая к Богу, могут испытывать уважительную, милосердную любовь ко всякому

творению. Я не очень хороший социалист, но думаю, что настоящие социалисты

испытывают именно это чувство. Чтобы ощущать ценность всякого человека, нет

нужды в Боге.

Митр.Антоний: Нет, я не имел в виду, что это необходимо. Я бы

сказал: чтобы быть в меру человека, чтобы не опуститься так низко, каким был я,

не обязательно знать, что есть Бог. Я бы добавил, что Бог не нуждается, чтобы