любовью, и, по-моему, лучше было бы сколько-то ограничить значение этого слова

и применять его к меньшему разнообразию чувств. И хотя я точно могу сказать,

что мне известны различные чувства, которые люди называют любовью, но вполне

вероятно— не все те чувства, какие обозначают этим словом. Например, мне

неведомо ваше чувство любви к Богу как его понимает взрослый человек.

Митр.Антоний: А что если я просто стану отрицать, что любовь

существует, что есть такое чувство— с каким бы оттенком ни употреблять

это слово? Скорее всего, вы скажете, что мне чего-то недостает, недоступно?

М.Ласки: Не произвели ли вы некую подмену слов? Я говорю, что

мне известно чувство, которое с полным основанием можно назвать любовью, так же

как мне известно чувство правоты или неправоты, но лично я не считаю полезным—

быть может, я просто играю словами— говорить, что любовь существует,

правда существует, неправда существует. Скажем так: я знаю, что означает

испытывать любовь. Я знаю, что такое, когда ко мне относятся с любовью.

Митр.Антоний: Ясно. Это, так сказать, иррациональное чувство,

чувство в чистом виде, которое вы принимаете как опыт, не утверждая, что за ним

стоит любовь как таковая.

М.Ласки: Нет… Но вы как будто употребляете слово

«иррациональное» как оскорбление?

Митр.Антоний: Напротив!

М.Ласки: Но ведь это чувство может получить разнообразные

подтверждения, не так ли? Например, вы можете наблюдать за мной, когда я

утверждаю, что испытываю любовь, и сказать: «Соответствует ли ее поведение

тому, что считается переживанием любви?» И если я утверждаю, что испытываю

любовь, тогда как глаза мои погасли, руки холодны, я вся выдохлась, вы вправе

сказать: «Ну, она может это называть любовью, но мне кажется, она рехнулась».

Ведь есть же признаки чувства любви?

Митр.Антоний: Да. Можно ли задать вопрос (или он слишком

личный?): как вы перешли от некоторого рода детской веры к неверию? Каким путем

вы дошли до того, чтобы отвергнуть Бога? Просто потому, что не нашлось

доказательств, которые удовлетворяли ваш ум взрослого человека?

М.Ласки: Согласитесь— детская вера в Бога имеет очень

мало общего с верой в Бога взрослого человека; разве что, когда взрослый

приходит к Богу, он узнает: вот что мне представляли в качестве Бога,

когда я был ребенком, теперь я вижу яснее. Я вижу, что тогда было правильно