и что зло.

Митр.Антоний: Меня здесь смущает, что там, где материальное

благосостояние людей улучшилось, они чувствуют себя счастливее, но тем не менее

мне часто жаль их, потому что они лишились чего-то более важного. И я бы

предпочел вернуться к менее обеспеченному состоянию, но быть живым, как прежде,

предпочел бы быть менее обеспеченным, менее счастливым, удовлетворенным, лишь

бы не снижалась динамика жизни.

М.Ласки: Я не думаю, что сказанное мною исключает это. Вы

говорите, что «лучше быть несчастным Сократом, чем счастливой свиньей»? Мне

думается, что полярность, крайности между несчастьем и счастьем, нездоровьем и

здоровьем, застоем и развитием— все это и побуждает к движению и

творчеству. Вот уж последнее, что я бы сказала: что я стремлюсь достичь

состояния совершенного, нескончаемого блаженства,— ведь это было бы

подобно вашей конечной гармонии. Вы знаете поэта-атеиста Уильяма Кори? Он

сказал: «Я готов отказаться от вашего застывшего неба, я признаю лишь этот

теплый, уютный мир». И застывшие небеса представляются мне именно областью

холодной неподвижности, подобно воде, покрытой ледяной коркой.

Митр.Антоний: Я не думаю, что гармония непременно выражается в

застое или неподвижности. Например, когда вы запускаете волчок, в какой-то

момент движение его столь совершенно и интенсивно, что совпадает с совершенной

устойчивостью.

М.Ласки: Но, по-вашему, гармония— то есть в том случае,

если мы говорим о музыке, музыкальная гармония— рождается из того, что

идет игра на ваших нервах, из пароксизма диссонансов, из несбывшихся ожиданий.

Покой есть только в могиле.

Митр.Антоний: Действительно, покой есть только в могиле, но мне

гармония не представляется могилой. Но что вы думаете о людях, которые уверены,

что существует нечто Иное, что они называют Богом? Как вы объясняете их опыт

или их утверждения? Вы считаете, что все они совершенно ошибаются или

испытывали галлюцинации?

М.Ласки: Вы подводите меня к искушению, постоянно

подстерегающему атеиста,— к самонадеянности, так что, думаю, я должна

ответить: не знаю. Возможно, некую роль играет темперамент. Предполагаю,

что существует разница между людьми, предпочитающими по крохам собирать целое,

которого никогда не достичь, и людьми, подобными Платону, который прозревал