все мои рассказы о культуре мне в стыд и осуждение, но ничего не поделаешь).

Помню, однажды у нас в кружке мне дали первое задание— думаю, мне было

лет четырнадцать— прочесть реферат на тему «Отцы и дети». Моя

культурность тогда не доходила до того, чтобы знать, что Тургенев написал книгу

под таким названием, поэтому я сидел корпел и думал, что можно сказать

на эту тему. Неделю я просидел, продумал и, конечно, ничего не надумал. Помню,

пришел на собрание кружка, забрался в угол в надежде, что забудут, может быть,

пронесет. Меня, конечно, вызвали, посадили на табуретку и сказали: ну? Я

посидел, помялся и сказал: «Я всю неделю думал над заданной мне темой…»—

и замолчал. И в наступившей тишине прибавил: «Но я ничего не придумал». Этим

кончилась первая лекция, которую я в жизни читал.

А затем, что касается Церкви, то я был очень антицерковно настроен из-за

того, что я видел в жизни моих товарищей католиков или протестантов; Бога для

меня не существовало, а Церковь была чисто отрицательным явлением. Основной мой

опыт в этом отношении был, может быть, такой. Когда мы оказались в эмиграции в

1923году, Католическая Церковь предложила стипендии для русских мальчиков

и девочек в школы. Помню, мама меня повела на «смотрины», со мной поговорил

кто-то и с мамой тоже, и все было устроено, и мы думали, что дело уже в шляпе.

И мы уже собрались уходить, когда тот, кто вел с нами разговор, нас на минутку

задержал и сказал: «Конечно, это предполагает, что мальчик станет католиком». И

я помню, как я встал и сказал маме: «Уйдем, я не хочу, чтобы ты меня

продавала». И после этого я кончил с Церковью, потому что у меня родилось

чувство, что, если это Церковь, тогда, право, совершенно нечего туда

ходить и вообще этим интересоваться, просто ничего для меня в этом не было.

Должен сказать, что я был не единственным; летом, когда бывали лагеря, в

субботу была всенощная, литургия в воскресенье, и мы систематически не вставали

к литургии, но отворачивали борта палатки, чтобы начальство видело, что мы

лежим в постели и никуда не идем. Так что, видите, фон для религиозности у меня