Metropolitan Anthony of Sourozh. Transaction
Врач-христианин благоговейно и целомудренно относится к плоти, которая
призвана к вечной жизни и которая, если можно так выразиться, «сродни» плоти
воплощенного Сына Божия. Я это очень переживал, когда действовал как врач, как
хирург. Переживал как служение, почти как священнослужение.
Можно ли сказать, что трепетное отношение верующего врача к телу пациента
замедляет лечение, что, скажем, врач-материалист может быстрее взяться за
какое-то лечение?
Нет, не думаю. Любой врач— верующий, неверующий— стремится,
сколько возможно, облегчить страдание и сохранить полноту жизни в человеке.
Когда я говорю о полноте жизни, я хочу сказать: чтобы человек не только телесно
продолжал существовать, а чтобы телесное существование было полноценное.
Страдание не всегда можно снять, но человеку помочь (медицински или душевно)
его вынести— можно. И человек может вырасти в громадную меру своего
достоинства через это сотрудничество тела и души, в котором врач играет свою
значительную роль, потому что он может поддерживать тело и может вдохновлять
человека на жизнь.
Так что тут есть очень важная и явная пастырская роль каждого врача и
хирурга?
Я думаю, что есть пастырская роль и что она должна выполняться именно в
сознании общения с Богом. Когда я был врачом, то старался, перед тем как увижу
пациента, помолиться, войти в себя, в молитвенный дух, с тем чтобы все, что я
буду делать, исходило из какого-то глубинного общения между Богом, мной и этим
человеком. Бывало, принимая пациентов, я вдруг чувствовал, что теряю связь со
своей глубиной, значит— с Богом. Я тогда говорил находившемуся со мной
пациенту: «Я не знаю, верующий вы или неверующий, но мне надо помолиться. Если
вы верующий, помолитесь со мной, если вы неверующий— сидите смирно!» Я
становился на колени перед иконой святого Пантелеймона и минуту-другую входил в
себя. Христианин-врач должен совершать свое служение под Божиим руководством и
никогда не разрешать себе таких действий, которые он перед Богом не мог бы
оправдать.
Кроме того, можно говорить об очень глубоком сотрудничестве между пациентом
и врачом. Сотрудничество должно существовать всегда, потому что пациент не
может быть просто «объектом» лечения. Если он не сотрудничает, не понимает, что
с ним происходит, не борется за жизнь, за цельность вместе с врачом, то
лекарства не всегда могут помочь.