больному человеку.

Эта группа была основана одним англиканским священником, у которого был

глубокий и серьезный интерес к судьбе больных и к судьбе занимающихся ими

врачей и сестер милосердия. В ней участвовали врачи, начиная с самых

высококвалифицированных, студенты и сестры милосердия. И ударение делалось на

то, что надо «очеловечить» отношения между врачом и больным, углубить

отношения, которые должны существовать между умирающим и его окружением. Я

читал медицинскому персоналу одну лекцию в год в течение всех двадцати пяти лет

существования этой группы, и моя тема была— о смерти. Мы переходили из

одной больницы в другую, и я каждый раз рассматривал тему с новой точки зрения,

потому что, конечно, тема очень многогранная. Сначала я затрагивал тему с точки

зрения самого больного, затем с точки зрения той бедненькой сестры милосердия,

которая должна при нем быть, хотя она не подготовлена ни к смерти, ни к общению

с умирающим, затем с точки зрения семьи и с точки зрения тех людей, которые

могут помочь или не помочь.

Сестра милосердия не подготовлена, потому что в медицинских школах это не

проходили?

В медицинских школах не затрагивались эти вопросы, и отношение к человеку,

который тяжело болен или в опасности смерти, было всегда или очень формальное,

или, если можно так выразиться, пугливое. Врач, видя, что не может человека

исцелить, старался «скользнуть» мимо него: его похлопать по плечу, сказать

несколько слов и пройти, оставив всю заботу— а она очень тяжела,—

на сестрах милосердия и на семье. Причем, с моей точки зрения, было очень

трагично, что старшие сестры этим не занимались— у них была очень большая

чисто медицинская нагрузка. А занимались умирающими младшие сестры, которые уж

никак не были подготовлены формально и которые по отсутствию житейского опыта

очень мало что могли сделать.

А связь между врачами и семьей была очень слабая. Родными не занимались, не

было как бы медицинско-пастырской заботы о них. И вопрос попечения о семье тоже

ставился в наших обсуждениях.

Причем когда врач или сестра боятся или стесняются сказать родным больного:

«Вот, он умирает»,— это не просто сдержанность, а самозащита. Потому что

сказать человеку: «Друг мой, над тобой висит смерть»,— значит, что ты с

ним должен пройти этот путь, это уже ваше общее. Пока человек думает, что ты

только ему делаешь впрыскивания или перевязки, это просто, ты вне, но в момент,