препятствует вам впоследствии осуществить другой замысел и из того материала,

который вам хочется иметь.)

Так же точно мы должны были бы действовать и в нашей внутренней жизни. Мы

должны научиться вглядываться разумным взором, проницательным взором, с

возможно большим реализмом, с живейшим интересом в тот материал, который у нас

в руках, потому что строить мы можем только из этого материала. Если вы—

Петр, то вы не Антоний, и что бы вы ни делали, Антонием вы не станете. Существует

присловье: «На Страшном суде никто тебя не спросит, был ли ты святым Петром,

тебя спросят— был ли ты Петей». Никто не требует от вас быть тем, чем вы

не являетесь, но можно с вас спросить, можно с вас требовать, чтобы вы были

тем, что вы есть. И это очень существенно: если вы не примете всего материала в

целом, вы ничего не создадите. Не воображайте, что, занимаясь утверждением

своего ума, своего восприятия, вы сможете создать целого, гармоничного

человека. В какой-то момент вы обнаружите, что не смогли этого сделать, но

тогда перед вами уже будет урод, какая-то полустатуя и огромное количество

неиспользованного материала— и все!

И тут нужны мужество и вера. Прежде всего вера в том смысле, как я уже

сказал выше, Бог дает нам видеть только то, что мы можем вынести, и мужество:

нам ведь вовсе не доставляет удовольствия видеть всю нашу безобразность. Святой

Венсан де Поль произнес однажды перед зеркалом слова, которые услышал его отец,

входя в комнату: «Боже, я слишком уродлив для людей, но, быть может, Ты примешь

меня таким?» Может быть, для людей я и слишком безобразен, но Богу я желанен,

потому что иначе Он не вызвал бы меня к бытию, не совершил бы этого

творческого, рискованного акта, вызывая к бытию именно меня— причем не на

короткое время, а для вечности.

С другой стороны, если мы хотим иметь отношения с людьми, нас окружающими,

мы должны быть реальной, а не подставной личностью. Мы можем иметь друг с

другом творческие вдумчивые отношения, лишь постольку поскольку я— реален