Metropolitan Anthony of Sourozh. Transaction
нем есть что-то другое. Есть у Евтушенко очень сильное стихотворение, где он
описывает преподавателя, каким видит его ученик. Ученик за ним наблюдает и
думает: что с ним сегодня такое? Он какой-то странный! Он преподает математику
и только что сделал две ошибки в делении. А теперь он сломал мел, остановился и
все стер, хотя и велел нам переписывать с доски.И так далее. В конце
стихотворения мы видим, как преподаватель, забыв надеть пальто и шляпу, идет
через двор, и последняя фраза: «Ушла жена профессора из дома»113. Вот ситуация: был только преподаватель,
не было человека. Таково наше положение по отношению к другим, положение, в
которое мы ставим других по отношению к себе. Пока мы этого не изменим, мы не
будем реальностью, не будут реальностью и другие. Невозможно встретиться с
призрачным существом или с тем, что еще меньше индивидуума, который все же
обладает какой-то реальностью, даже если это реальность болезненная, замкнутая,
лишенная всякой широты.
Это верно и в отношении к Богу, и в отношении к людям. Если в человеке мы
видим только преподавателя, то и приходя к Богу, мы часто становимся на молитву
не перед Живым Богом, а перед идолом, который собрали из сведений и понятий о
Боге. Каждый образ и понятие чему-то соответствует в Боге и в этом смысле
подлинны, но в целом этот сводный образ становится преградой в то мгновение,
когда мы говорим себе: «Вот Бог».
Отношение к личности совершенно иное. Я только что говорил, что проблема
здесь другая: дело не в том, чтобы видеть себя как личность,— мы ведь
этого не можем. Личность, персона— это то, чем мы призваны стать,
преодолев индивидуума, которого эмпирически мы можем в самих себе наблюдать.
Личность может быть раскрыта только в Том, Кто ее знает, то есть в одном Боге.
В нас есть личность, которая есть образ Живого Бога. Извне эта личность представляется
под видом индивидуума. И вот аналогия, которую я хотел бы провести: мы—
это картина мастера, которая из столетия в столетие подновлялась, пока не стала
совершенно неузнаваемой. Мы стали карикатурой образа Божия. Если вы покажете